Валерий Капранов - Глупец
— Ну, вот видишь… уже лучше. Теперь можно и поговорить, — капитан с довольным видом подмигнул Берданкину. — Учись салага, перенимай опыт.
По всему виду молоденького энкавэдешника можно было понять, что такого развития событий он не ожидал. Вспоминая как гордо надел в первый раз эту новую форму, разве думал он о том, что вместе с тем, становится палачом. У него затряслись губы, и густая краска залила гладко выбритые щёки. Ему было стыдно и до глубины души обидно за истязаемую молодую и красивую женщину.
— Вы напрасно упрямитесь, — пытался играть роль «добренького», лейтенант — он ведь всё равно вас заставит сказать. Что мы, по-вашему, зря сюда столько километров наматывали? Сами подумайте, вы молодая, привлекательная… Вам ещё мужикам нравиться, замуж выходить, да деток рожать. А тут сейчас вам всю красоту и попортят. Да ладно бы было ещё ради кого… а то, ради гниды какой-то фашистской. Знаете, что они с нашими, там, в оккупации вытворяли?… То-то… Вы лучше сразу скажите. По хорошему.
Не открывая глаз, Марфа сидела на полу, спрятав поломанные пальцы под мышки. Она монотонно раскачивалась взад и вперёд, чтобы хоть как-то погасить клокочущую в ней боль.
— Ну, никак не хочет понять, вздорная баба, — поднялся с корточек и, отходя от Марфы, сказал лейтенант.
От досады он развёл руки в стороны и хлопнул себя по бёдрам.
— Ничего, не хочет — захочет, — рявкнул капитан и замахнулся на женщину сапогом.
Это было последней каплей. Дальше она уже ничего не помнила. Сноп искр, взорвался в её глазах, ослепляя своим сиянием. В уши ударил оглушительный звон, словно тысячи колоколов ударили разом. Не многоголосьем, а в унисон…
И она потеряла сознание.
Катакомбы
Они вышли на Верхне-Волжскую набережную. Несмотря на позднее время, здесь ещё можно было встретить сидящие на лавках и нежно воркующие парочки. Тишина прерывалась негромким хохотом и дробным постукиванием каблучков, возвращающихся по домам влюблённых — любителей романтических ночных прогулок.
— Да ты брат, уже совсем, еле ели держишься на ногах, — по-отечески сказал Дед, поддерживая Илью за локоть.
— Ничего… а долго ещё? — спросил мальчик, растирая слипающиеся веки.
— Уже близко.
Баян, с виду огромный и неуклюжий, перемахнул через чугунное ограждение с перилами и помчался в ночь по крутому Волжскому откосу.
— Куда это он? — с удивлением спросил Илья.
— Домой, — ответил Дед — на разведку. Сейчас доложит.
И действительно, через минуту, они наблюдали, как Баян сиганул обратно и, оббежав возле них круг, застыл около ограды и замотал обрубком хвоста.
— Значит всё спокойно, — растягивая каждое слово, Дед внимательно оглядывался по сторонам.
Убедившись, что по близости никого нет, он перелез через ограждение и протянул свои сильные руки к Илье. Тот подошёл. И с лёгкостью пушинки, Дед приподнял и перенёс мальчика, на ту сторону.
За ограждением, они оказались на самом верху откоса. Он был достаточно высоким и круто уходил вниз.
Далеко впереди откос преобразовывался в бетонированную набережную Волги, где даже ночью, можно было наблюдать, одинокие силуэты рыбаков. Слева от них, к реке спускалась освещённая огнями, монументальная Волжская лестница. Она изгибалась причудливой восьмёркой, а на самой её верхней площадке, возвышался памятник, горячо любимого в народе Сталинского Сокола — Валерия Чкалова. Справа, одиноко скучая, в это время года, возвышался лыжный трамплин.
На откосе под ними, Илья не увидел ни одного жилого дома или хоть чего-нибудь, отдаленно напоминающее жильё.
— И где же твой дом? Мы что, будем спать на набережной? — удивился мальчик.
— Почему же на набережной? Сейчас увидишь. — Ответил Дед.
Они аккуратно спускались вниз, чтоб не споткнуться о ветки и корни растущих здесь деревьев.
На середине откоса Баян остановился. Сел. И стал дожидаться хозяина.
Дед, придерживая Илью, потрепал Баяна за холку. Ещё раз осмотрелся по сторонам. Подождал пока идущая на верху парочка, скроется из видимости, наклонился к земле и, нащупав массивное, не заметное в дёрне травы, кольцо, потянул на себя массивную крышку.
Это был лаз. Его закрывала тяжёлая броневая дверь. Только человек не дюжей силы, такой как Дед, смог бы справиться с ней в одиночку. Дверь была так искусно замаскирована с наружи, что не знающий о ней человек, вряд ли смог её распознать, даже если бы находился прямо над ней. А, учитывая, что прогулки по крутому откосу, не входят в число, излюбленных развлечений горожан, вероятность обнаружения лаза посторонними и вовсе сводилось к нулю.
Пёс довольно запрыгнул в открывшееся пространство и помчался по длинному каменному коридору.
— Ну, быстрей, заходи, — прошептал Дед мальчику.
И Илья, с мальчишеским восхищением, принял адресованное ему приглашение и поспешно вошёл вовнутрь.
— Вот это да… — поразился Илья, кода Дед закрыл дверь изнутри и включил мощный, стоящий у входа фонарь.
— И это всё настоящее?
— Настоящее, — улыбаясь по-отцовски, ответил Дед.
— И ты тут живёшь? — не переставая удивляться, спрашивал мальчик.
— Не совсем тут. Там дальше. Пойдём, и увидишь.
Они шли под полукруглыми каменными сводами коридора. Вековая пыль, осевшая на стенах, говорила о том, что этим коридорам насчитывается не одна сотня лет.
Пройдя несколько десятков метров, они повернули в боковую нишу, из которой Илья увидел такой же длинный тоннель. Свет фонаря простирался достаточно далеко, освещая ещё несколько ниш, по разные стороны коридора и утопал во мраке.
— Ух, ты… Тут так много ходов, в этих подземельях. А зачем их столько? — спросил Илья.
— Это древние катакомбы. Их прорыли ещё в шестнадцатом веке, — отвечал Дед — Создавали их из оборонных соображений. Чтобы можно было поддерживать сообщения с внешним миром, когда город осаждали враги. Этими катакомбами, испещрена почти вся верхняя часть города. Отсюда можно попасть во многие места.
— А давно ты здесь?
— Больше, чем ты можешь себе представить, — сказал Дед и добавил правда, я не всегда здесь живу. Иногда я ухожу в странствия. На земле нашей, есть ещё много мест, где есть, чем заняться не знающему покоя страннику.
— А, я понял. Ты этот… как их там называют… вспомнил — ты диггер. Я про них передачу смотрел. Как они по метро и подземельям ходят и ищут клады разные, сокровища. Или ещё что-нибудь интересное.
— Я не знаю, что они ищут, но я не диггер.
— А тогда, кто? — удивился Илья.
— Для тебя, я пока Дед. А если ты хочешь узнать нечто большее, то когда придёт время — узнаешь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});