Дана Арнаутова - Колечко
Она-то не возражала. Выгибалась, ластилась, подставляя лицо и шею под поцелуи, металась в его руках, то прижимаясь, то отталкивая. И он уговаривал себя, что ей это нужно, что ни за что не сделает больно, не обидит. А пальцы уже знали, что под рубашкой на ней вообще ничего. И что внизу, между откровенно раздвинутых ног, она шелковистая, влажная, пушистая и скользкая — все сразу же — как это пережить, если голову срывает от запаха и нежности ее тела, если под ладонями вздрагивает и напрягается?
Шалея от восторга и страха, он уложил ее на диван, слегка раздвинул бедра и чуть приподнял колени. Прикоснулся нежно и уверенно, готовый отдернуть руки. Погладил, вырисовывая подушечками пальцев круги и спирали. Поднялся выше, к влажной обжигающей тесноте, — кошка постанывала, вцепившись в покрывало, закусив нижнюю губку. И, уверившись, он прижался губами к горячему и гладкому животику, целуя, вылизывая и прикусывая дорожку вниз. Раскрыл пальцами пахнущий горьким миндалем тугой бутон, оперся на локоть… Она глухо ахнула, почувствовав его губы там — и подалась навстречу.
Потом она лежала рядом — обессиленная, растаявшая, обмякшая, — сопела носом ему в плечо так умиротворенно, будто не ее коготочки оставили на этом плече несколько глубоких царапин. Кошка же… Терлась лицом, целовала красные полоски. Разве что не мурлыкала.
— Оставь, заживет, — усмехнулся он.
Тело ныло, голова кружилась. Вспоминалось, как на прямой вопрос доктор помрачнел, опустил глаза. Он все понимает, правда же? Если удастся вернуть чувствительность — это уже будет чудо. И то — работать и работать. А уж половая функция… Но вот она — рядом — довольная и удовлетворенная женщина. Его женщина. Его кошка рыжая, ненаглядная девочка. Под его губами и пальцами она выгибалась, истекая пьяным горьким медом, скуля и захлебываясь волнами удовольствия. Он поднял руку, провел пальцами по ее скуле — и остановил их, наткнувшись на припухлость. Посмотрел на спящую кошку. Распухшие губы, ресницы чуть подрагивают во сне. Морщась, он слез с дивана, едва не упав. Взобрался на коляску, радуясь, что кошка не видит его слабости. Уже трезво и спокойно подумал, что она непременно уйдет, не завтра, так через неделю, месяц, год. Но пока он ей нужен — он будет рядом.
Кошка тихонько посапывала, подложив ладонь под щеку. Он бы не стал ложиться рядом — зачем ее будить, но она, словно почувствовав взгляд, открыла сонные глаза, придвинулась ближе к краю дивана, потянула его руку.
— Спи, — сказал он, губы сами собой тянулись в глупой счастливой улыбке.
— Не хочу спать, есть хочу, — виновато сказала она.
— Тогда пойдем есть. Кстати, там, в холодильнике, клубника. Со сливками.
— Угу… А откуда клубника? Ты что, знал, что я приду?
— Нет, я просто ждал, — сказал он.
Примечания
1
Спиридуши, спириду́ш (рум. spiriduş) — в румынской мифологии существо, выглядящее как человек, только во много раз меньше. Аналог эльфа или гнома. Спиридуши живут в дуплах деревьев, в корнях цветов и трав. Они могут быть как злыми, так и добрыми. Живут большими группами и являются прекрасными мастерами. Считается, что спиридуши знают тайны подземных сокровищ, понимают язык растений и животных. В некоторых сказках они прислуживают колдунам.
Слово спиридуш является уменьшительным от слова румынского spirit, что значит дух.
2
Моро́й (рум. moroi) — разновидность вампира в румынской мифологии. Женщина-морой называется мороайка (рум. moroaică). В некоторых произведениях румынского фольклора морой — это призрак мёртвого человека, покинувший могилу. Часто морой является синонимом других персонажей румынской мифологии (см. стригой, приколич).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});