Эйнемида IV. Солнце нового мира. - Антон Чигинёв
– Вот мы и вернулись. Как я тебе и обещал, – сказал он. – Менетеиды всегда держат слово.
– Вернулись, – вздохнул Хилон, осматривая зал. Взгляд то и дело останавливался на чёрном пятне из-под содранной позолоты, на отбитой руке статуи, на куче мусора в углу – следы бесчинств, не пощадивших даже священнейшие из святынь. – Вернулись на пепелище.
– Да, не лучшее зрелище. Ну ничего, Анфее уже доводилось вставать из пепла. Главное, что это наша земля, наш город и мы теперь здесь. Мы всё восстановим лучше прежнего и спросим с тех, кто за это в ответе.
– С тех самых, что на агоре?
– А, эти, – Анексилай презрительно махнул рукой. – Там одна мелочь. Главные виновники ушли, а то простые грабители, поджигатели и всё в этом духе, ‒ он помолчал и зловеще добавил. ‒ Те, кто калечили моих коней тоже там. Знаешь, что я с ними сделаю? Око за око: велю ослепить, высечь до мяса и приставить к жерновам. Их даже кормить будут теми же гнилыми отрубями, и так пока не сдохнут. А всех, кто был в этих самых скиталиях, казнят по-архенски: палкой в проход.
– Ты и в самом деле намерен это сделать?
– Более чем. Не зря же я вёз от самого Сапиена архенских палачей. Им будет чем заняться.
– Нужна ли такая жестокость? Это отпугнёт людей.
– Не просто нужна – необходима. Лучше одним махом выполоть все сорняки, чтобы не пришлось делать это постоянно.
– Прополка… – скривился Хилон. – Такое избитое сравнение.
– Пускай. Мы не на диспуте, чтобы изощряться в оборотах. Мы действительно прополем анфейский сад, вырубим сорняки, чтобы дать простор цветам, и не пощадим ни одного, иначе прорастут новые. Истребим смутьянов с предателями сейчас, пока у нас есть повод. Оставим лишь тех, кто для злодейства либо слишком умён, либо слишком труслив. И вот тогда, с очищенным и исправленным народом, Анфея расцветёт снова.
Пока Анексилай говорил, c ним произошла удивительная перемена. Он будто засветился изнутри, распространяя волны властной, не терпящей ни малейшего противоречия силы. Лучик солнца из потолочного проёма запутался в его золотых волосах, точно маленькая сверкающая корона. Потомок царей в царском дворце, столь же неотъемлемая его часть, что и древние каменные стены. Хилону подумалось, что истинный облик этого человека он видит сейчас впервые.
– Жестокость вызывает ненависть, – промолвил он, просто чтобы что-то сказать.
– Только если она чрезмерна либо недостаточна. В меру использованная, жестокость вызывает восхищение и почтительный страх. Да, кстати: кое-кто из тех, что… – Анексилай на миг замялся, подбирая слово. – Были в твоём доме тоже там, на площади. Желаешь выбрать им наказание?
– Нет, – Хилон болезненно скривился. Перед глазами на мгновение встал образ женщины с ребёнком на фоне ревущего пламени. – Нет, делай с ними, что хочешь.
– Хорошо. Значит их сожгут заживо. Я прикажу взять лучшие дрова, чтоб ни малейшего дымка, и огонь развести послабее. Это не должно закончиться быстро.
– Ты так уверен, что это именно они? Не боишься сжечь невиновного?
– Разве до сих пор был хоть один повод усомниться в моих сведениях?
– Ах да, эти твои друзья в Ахелике, кто бы они ни были. Да, их осведомлённость… необычна.
– Необычна, и всё? – Анексилай самодовольно рассмеялся. – Мы знали поимённо десятников в войске Иреона и имеем карту тайников с награбленным при мятеже.
– Невероятна, если тебе угодно. Не поверил бы, что такое возможно, но видел всё своими глазами и сам испытал, раз уж меня выкрали с плахи. Если ты скажешь, что твои друзья – даэмоны либо духи, тоже поверю.
– О нет, мои друзья принадлежат миру смертных как мы c тобой, – Анексилай загадочно улыбнулся, взглянув куда-то за плечо собеседника. – И ты даже можешь встретиться с кое с кем из них.
Хилон обернулся вслед за его взглядом и отшатнулся, словно в лицо неожиданно ткнули раскалёнными клещами.
– Т-ты… – выдохнул он, чувствуя, как позолоченный мрамор пола уходит из-под ног.
– Калимера, Хилон, рада видеть тебя в здравии. – Молтис посмотрела на Хилона с безмятежным спокойствием. Словно не было ни удара кувшином по голове, ни крика «Смерть тиранну!» на пропитанном кровью помосте. Просто встреча недавно расставшихся приятелей.
– Ч-что… – Хилону потребовалось глубоко вдохнуть, заполняя мгновенно опустевшие лёгкие. – Что здесь делает эта… эта женщина?!
– Она здесь по моему приглашению, – Анексилай, кажется, наслаждался происходящим. – Молтис моя гостья. Дорогая гостья.
– Ты сошёл с ума! Это же Молтис! Молтис! Или ты забыл, что она сделала?!
– Что за неучтивость, друг мой? К чужеземным посланникам следует обращаться подобающе. Позволь тебе представить, Хилон: сокрытая Молтис.
– Сокрытая?! – слово ударило, точно вой сирены, слишком чудовищный, чтобы его воспринимали сознание и слух. Хилону казалось, что он находится в каком-то безумном, порождённом лихорадкой сне. – Сокрытая Молтис?!
– Что ты, Анексилай, мы с Хилоном старые друзья, – жемчужно улыбнулась гетера, умудрившись послать чарующий взгляд обоим мужчинам сразу. – Разве между нами нужны церемонии? Для тебя, Хилон, я, как и прежде: просто Молтис.
– Она из Энма… – пробормотал Хилон, пытаясь увязать происходящее в голове.
– Солнце зашло, и восходит звезда, – сказала Молтис.
– Да, Хилон, – кивнул Анексилай. – Я сам не поверил, когда узнал, но наша дорогая Молтис действительно ксилийка – и самый ценный из моих союзников.
– Твой союзник? Предательница, по горло замаранная кровью анфейцев, она твой союзник?
– На твоём месте я бы выбирал выражения, иначе тебя назовут неблагодарным.
– Я должен её благодарить? Она ударила меня кувшином…
– Не следовало же мне дожидаться, пока тебя ударят дубиной или ножом, – Молтис пожала плечами. – Прости, Хилон, но лежать тебе тогда было полезнее, чем стоять.
– А во время казни, именно она подменила яд в твоём кубке…
– Она подменила яд?! Но как… – воскликнул Хилон и осёкся. Он вспомнил, кто именно притащил на площадь приготовившего отраву жреца.
– Самым трудным было убедить их не забить тебя дубинами, – сказала Молтис. – «Бедный» жрец был моим человеком. Обмануть юного дурачка, который пошёл с ним в храм, ему ничего не
