Эйнемида IV. Солнце нового мира. - Антон Чигинёв
‒ Мне нужно к моим людям!
‒ Там есть кому командовать. Сейчас это важнее.
Они неслись по городу, словно преследуемые эриниями, отталкивая с пути замешкавшихся, разве что не прокладывая дорогу мечами. Вокруг царил хаос. Воины, на ходу проверяя оружие, бежали к своим постам, обыватели испуганно озирались. Шум, крики, ругань, а над всем этим ‒ трубный рёв с северной стены, усиливающийся шум вражеского лагеря за стенами и рокот стремительно мелеющей реки. По тёмным водам Закарашара плыли распухшие тела утопленников, вынесенные потоком воды из опустошаемых Стоков.
Южная водная башня встретила их мёртвой тишиной, бастионом спокойствия посреди царящей на соседних улицах суматохи. Двое стражников, охраняющих закрытую на тяжёлый засов дверь, преградили дорогу. Вид парни имели самый возбуждённый ‒ и немудрено.
‒ Стоять! ‒ взвизгнул старший, наставляя копьё.
‒ Отворяйте, ‒ резко скомандовандовал Нефалим. ‒ Нужно немедленно отрыть затворы.
В его руке блеснула табличка из священного белого золота ‒ считалось, что устами обладателя такой говорит сам владыка шести частей света. Нерешительно переглянувшись, стражники с натугой подняли засов и пропустили внутрь.
Нижний этаж башни утопал в тишине и полутьме. Лишь тонкие лучики света проникали сквозь узкие бойницы почти у самого потолка.
‒ Нужно зажечь свет… ‒ начал Энекл, и тут шпион резко развернулся. Что-то свистнуло, и вошедшие следом стражники мешками рухнули на пол. Наставленное было копьё с громким стуком выпало из руки старшего, уже готового поразить спину Энекла.
Тишина взорвалась звуком и движением. Энекл, почти не думая, развернулся, и о притороченный к спине щит тут же лязгнул наконечник вражеского копья. Он ответил ударом вслепую и почувствовал, что попал в мягкое, раздался жалобный стон. Новые тени бросились из темноты, но тысячник, ловко орудуя копьём сразил двоих. Ещё один пал от меча Нефалима, и всё вновь затихло.
‒ Видно, они не слыхали, что я умею видеть спиной, ‒ проворчал шпион. Из складок своего одеяния он достал какую-то стекляшку, тряхнул, и помещение осветил неверный голубоватый свет. Пустая комната, пять тел на полу ‒ двое в хитонах стражников и трое, одетые как обычные обыватели. Ещё два обнажённых тела лежали в дальнем углу: настоящие стражники, захваченные врасплох.
‒ Дело плохо, ‒ выдохнул Энекл, чувствуя, как всё внутри опустилось.
‒ Наверх, ‒ сквозь зубы бросил шпион и с мечом наголо кинулся ко входу.
Поднявшись по спиральной лестнице, они ворвались на верхний этаж и поняли, что опоздали. Сработанный древними иллумийцами удивительный механизм, отвечающий за движение огромных водозапорных врат, был с удивительной аккуратностью разобран, а рядом, скрестив руки на груди, смотрел в окно невысокий седеющий человек в синей накидке. Он неторопливо обернулся к вошедшим, его морщинистое лицо осенила печальная улыбка.
‒ Я так понимаю, мои братья внизу мертвы, ‒ человек в синем вздохнул. ‒ Что ж, мы знали, на что идём, и всё же нелегко смотреть, как гибнет юность.
‒ Кто ты такой? ‒ выдохнул Энекл, с ужасом глядя на испорченный механизм.
‒ Илим-Шиббану, ‒ ответил за незнакомца Нефалим. ‒ Главный смотритель водяных башен. И предатель.
‒ Я никого не предавал.
‒ «Обман ‒ удел лазутчика», ‒ прошептал Энекл.
‒ Это деяние, противное прямому пути, ‒ согласился смотритель. ‒ Но необходимое, чтобы другие обрели новый мир раньше. Неправедный царь сделал лазутчиками нас всех, и я не сожалею ни о чём. Тот, кто оправдывает и осуждает, рассудит и меня.
‒ А те, кто погибнет из-за тебя сегодня? – спросил Нефалим. ‒ Твои соседи, ремесленники, торговцы, мужчины, женщины, невинные дети.О них ты не сожалеешь тоже?
‒ Сожалею, но эта жертва необходима, чтобы невинные не гибли больше никогда.
Они замолчали. Говорить было уже не о чем.
‒ Его можно как-то починить? ‒ ни к кому не обращаясь спросил Энекл, глядя на множество странного вида деталей, в сложном порядке разложенных на полу.
‒ Не выйдет, ‒ Илам-Шиббану мягко улыбнулся. ‒ Запорные втулка и штифт уничтожены, и запасные тоже, а с ними и ещё кое-какие детали. Новые можно изготовить за неделю. У вас её нет.
‒ Мне сделать это или ты сам? ‒ спросил шпион. По его лицу было невозможно прочесть и тени чувств, да и не нужно. Что может чувствовать тот, кто долгие годы был непобедим и проиграл главный бой?
‒ Сам, ‒ смотритель поднял руку, показывая тонкий стилет с алмазом в навершии. ‒ Вдруг под пытками я выдам то, что не должен? Да, ещё: я опоил своих товарищей по работе, они очнутся через день. Не причиняйте им вреда. Это достойные люди, и они ни в чём не виноваты. Ну что ж, прощайте.
С необычайным спокойствием Илам-Шиббану поднял стилет, уверенно ткнул себя в шею, и алая кровь обильно хлынула на его синие одежды. Тело безмолвно опустилось на пол, на помертвевшем лице застыла всё та же печальная улыбка. Показалось, или в широко распахнутых глазах на миг полыхнуло слепящее белое пламя?
‒ Куда ты, Энекл? ‒ бесцветным голосом спросил Нефалим.
‒ На стены! Нужно сражаться!
‒ Что ж, можно и так, ‒ устало вздохнув, шпион присел на край стола и невидяще уставился себе под ноги.
***
‒ Ещё ничего не кончено! ‒ Эшбааль гневно мерил шагами расписанную золотыми птицами и цветами комнату. Его единственный глаз был налит кровью, ноздри трепетали, точно у разъярённого быка. ‒ Город отдали?! Отсидимся во дворце! Мой сын Тураль собирает войска на западе! Скоро он будет здесь, и тогда посмотрим, кто кого!
Остатки царского совета: Эшбааль, Каллифонт, Нефалим да Энекл с Эн-Нитанишем, собрались в павильоне для наслаждения музыкой, возвышающемся над густой зеленью внешних садов. Мрачный царь в покрытом копотью и грязью доспехе сидел на каменной скамье, облокотившись на колени. Сегодня владыка шести частей света, привыкший почитать себя великим полководцем, впервые увидел войну настолько близко. Царь машинально поднёс руку к глазам и брезгливо вздрогнул ‒ пальцы были покрыты липкой, не успевшей засохнуть кровью.
‒ Эшбааль прав, ‒ сказал Каллифонт. ‒ Дворец хорошо укреплён. Мы дождёмся подкреплений и выбьем их из города.
‒ Город тоже был хорошо укреплён, ‒ ни на кого ни глядя промолвил царь. ‒ И его больше нет.
Враг вошёл в Нинурту путём Хазраддона, по пересохшему руслу
