Я, ты и наша тень
Лысую стариковскую голову окаймлял на затылке венчик жёстких белёсых волос, торчавших, как хохол у попугая.
Он протянул жилистую руку.
- Не трогайте меня! – я оттолкнула цепкие пальцы.
Что-то не очень хочется чувствовать холодное прикосновение незнакомца, тем более, если он виновен в моих злоключениях. Захотелось плюнуть ему в лицо, так же, как сделал он несколько минут назад.
Но внезапно у старика начался приступ кашля: кровь прилила к голове, глубокие борозды, на искорёженном злобой лице, покраснели, даже лысина стала багровой; издав трубный звук, он харкнул в кружевной платок и вытер рот.
- Дрянь! – проскрипел он, замахиваясь.
Торхан что-то пробормотал себе под нос и решительно встал между нами.
- Если вы хотите ударить девчонку, ваше право. Но Грэм желал видеть её невредимой.
Багровый цвет лица старика сменился на серо-белый.
- Не смей указывать, что мне делать, — прошипел он и вышел прочь.
Торхан скрипнул зубами и многозначительно посмотрел на меня.
- Спасибо… — я благодарила его.
Благодарила человека, который обманом вторгся в доверие, похитил и доставил в это бесовское Белоземье. Да будь он трижды проклят!
Торхан долго вглядывался в моё лицо, словно искал в нём что-то личное, а потом резко повернулся и покинул комнату, напоследок скрипнув ключом снаружи.
Посадили под замок.
Бесцельно потолкав дубовую дверь, я огляделась.
И за что же такое счастье привалило? Увы, тайна самая банальная и самая загадочная, но безумно важная на данный момент. Хотя нет, есть ещё одна тайна будоражащая мозг, и звучала она по-другому: где мой Хома?
- Хома… Хомочка… Пушистик!
В ответ тишина.
Случилось то, чего я, наверное, боялась всю жизнь. Верного Хомы не оказалось рядом.
Просто Тень… Маленькое существо, значащее в жизни так много.
- Хомка! – надеясь на чудо, я крикнула во все горло, но грызун так и не появился.
Оглядела комнату, которой суждено стать тюрьмой. Мрачная, вызывающая отвращение и страх.
За что я тут? Неужели все предостережения Хомки были неслучайны? Неужто за мной, и правда, охотились люди из Белоземья? Зачем? Только из-за того, что родители посмели полюбить друг друга?
Я присела на краешек кровати и обиженно засопела. Значит так, да? Ну, это вы зря. Ещё никто не уходил безнаказанным от моей дикой и злопамятной фантазии.
Но сейчас главное выбраться отсюда. Покинуть башню, отыскать Хому и вернуться в Лаэрд. А потом… О, моя мстя будет беспощадной. Я так обхаркаю рожу старика за полученный недавно плевок, что он вовек не отмоется! И Торхан тоже получит своё. Гарантирую.
Если бы кто-то из них сейчас увидел бедную пленницу, наверняка сильно удивился, ибо вместо запуганной овечки пред ними предстала б истинная дочь Белоземья, повелительница Теней и отважная карательница мерзких душ.
Ну, по крайней мере, именно такой себя видела я: горящий взор устремлён в глубину комнаты. Глухие стоны порой вырываются вместе с дыханием из груди и согласно вторят шуму волн, что вздымаются, рокочут и с рёвом, как вечное и бессильное отчаяние, разбиваются о скалы, на которых воздвигнут этот мрачный и горделивый замок.
Чтобы мстить, надо быть свободной, а чтоб стать свободной надо проломить стену, распилить решётки, разобрать пол. Хм, многовато… Тем более для этого нужно иметь время — месяцы, быть может, годы, а я не хочу столько тут просиживать.
Конечно, первые минуты заточения показались ужасными. Было очень обидно. Эти сволочи обвели меня вокруг пальца, как маленькую, неразумную девочку.
Но мало-помалу я все же смогла обуздать порывы безумного гнева. Нервная дрожь, сотрясавшая тело, прекратилась и настала минута глубочайшего мышления:
- Да какого беса, в конце концов? Неужели и впрямь позволю им обращаться со мной подобным образом? Хома всегда был уверен в «высоком предназначении». Он оберегал и любил невыносимую «человечку», — на этих словах я, конечно же, всхлипнула и, утерев нос кулачком воинственно продолжила. – Не могу подвести его веру в меня. Так что… Держитесь, недруги, выхожу на тропу войны! Звучит возвышенно, что, как нельзя лучше подходит к данному моменту, — резюмировала вся такая самоотверженная я.
***
- Ой-ли, лё-ли-лелюшки,
Полетели Тенюшки,
По морям да по степям…
Чтоб ты в муках сдох, Торхан!
Старательно выводила я каждый раз, когда слышала шаги за дверью. Кто это был, конечно, не знаю, но приятно думать, что именно Торхан приходил послушать исполняемые мной оды в его честь.
