Дракон в её теле (СИ) - Ёрш Ника "nikaersh"
— Не преувеличивай! Это ничего не значит. Мало ли чего он за тобой таскается? Может, ты ему приглянулась.
Она блеснула глазами и сложила руки на груди, явно собираясь отстаивать свою позицию до конца.
— Вот как? — Я досадливо поморщилась, отложила книгу на столик и, стараясь подавить растущее раздражение, продолжила спор: — Что ж, давай решим, будто этот огромный странный мужчина, находящийся, насколько понимаю, в подчинении старшего советника, просто мне симпатизирует. А то, что он подглядывает и подслушивает, выныривает из самых непредсказуемых мест и смотрит с подозрением, — это все выражение симпатии. Ну не умеет человек по-другому.
Сьерра О'нил тихо посмеялась и бросила на меня хитрый взгляд.
— Да, так и есть! — ответила Мэди. — Дуракам, знаешь ли, тоже свойственно влюбляться.
— Тогда что скажешь на исчезновение принца? — спросила я. — Ни его, ни советника нигде нет. Прогулки, завтраки, обеды, ужины… все проходят без главного хозяина!
— Главный хозяин здесь — король, — фыркнула Мэди.
— Но приехали все молодые эры не к королю! — припечатала я. — Они хотят видеть принца! И что обнаруживают? Максимилиану Буджерсу нет до них никакого дела, а сам король увлечен приезжей принцессой. Вы заметили, что он всегда распоряжается посадить ее рядом с собой? И в парке я видела их дважды…
— Трижды, — задумчиво отозвалась сьерра. — Но это ничего не значит. Его величество — радушный хозяин. В его симпатии и благосклонности к принцессе нет ничего необычного.
Я засмеялась и уточнила:
— Вы серьезно? Ну да, сначала его сын ухаживал за ней, а теперь, когда тот пропал, его величество сам продолжил дело своего отпрыска. И правда, ничего странного.
— Марианна! — Дарлин покачала головой, прекращая орудовать крючком и нитками. — Мы не имеем права обсуждать поведение короля и его предпочтения. Все это нас не касается.
— Ладно, — я почувствовала злость оттого, что сьерра не встает на мою сторону, читает нотации и предпочитает не замечать очевидного, как и Мэделин, — тогда вернемся к принцу. Значит, Максимилиан Буджерс, пригласивший всех нас, куда-то пропал. Его советник не появляется. Принцесса Аннет вместе со своей гувернанткой — грудастой нахалкой Лорен — также отбыли. И не на магобиле с вензелями Буджерсов, между прочим, а на арендованном экипаже без отличительных знаков! Я слышала за завтраком, что несколько девушек лично наблюдали ее бегство в сопровождении охраны и чемоданов!
— Чемоданы бежали следом, ага, — усмехнулась сестра, окончательно выводя меня из себя.
— Почему вы так себя ведете? — возмутилась я. — Проблемы не решатся оттого, что мы предпочтем их не замечать!
— Значит, по-твоему, лучше день и ночь напролет думать о худшем варианте? — Только теперь я поняла, что сестра зла не меньше моего. Она говорила с яростно горящим взглядом: — Не спать ночами и предполагать самое страшное? Это твой выбор?
Посмотрев на нее, я вскочила на ноги, собираясь сказать, чтобы не передергивала моих слов, но впервые за несколько дней почувствовала сильнейшее головокружение. И еще слабость. До дрожи в руках. Даже в глазах помутилось.
— Мари! — всполошилась сьерра О'нил. — Когда ты принимала лекарство?
Я хотела ответить, но язык отяжелел и плохо слушался. Медленно вернувшись в кресло и от неловкости уронив лежащуюя рядом книгу, я до боли вцепилась пальцами в подлокотники.
Мэделин, требуя открыть рот, уже подносила к моим губам стакан с водой, в котором растворила несколько капель эликсира для успокоения, и я даже успела сделать пару глотков, почувствовав надежду.
Но тут комнату словно заволокло туманом, и голос Дарлин О'нил зазвучал совсем глухо, словно удаляясь от меня.
— Мари, Мари, — твердила она все тише, пока окончательно не смолкла.
Не успела я испугаться, как уже другой голос заставил вздрогнуть.
— Что скажешь на мое предложение, сын?
Сначала в нос ударил запах хвои и мандаринов, и я, открыв глаза, заметила, что на столике передо мной тлеет несколько ароматных палочек, легкий тонкий дымок от которых распределялся в воздухе, даря ощущение покоя и уюта. А еще там лежал кусок пергамента, исписанный ровным крупным почерком…
— В любом случае я не дам ее казнить, — продолжил голос справа от меня, скрипнуло кожаное кресло, и король продолжил: — Но наказание должно быть суровым.
Я осторожно посмотрела в сторону его величества и округлила глаза.
Марк Буджерс, одетый в один лишь халат, сидел, вольготно вытянув абсолютно голые ноги вперед и расслабленно откинувшись на спинку кресла. Голова его, лоб которой оказался накрыт влажным полотенцем, была чуть запрокинута вверх, а взгляд устремлен к потолку. Пальцами рук он размеренно постукивал по подлокотникам.
Полы халата были слегка растянуты сверху, открывая моему шокированному взору волосатую грудь и толстую золотую цепь, сползающую куда-то в область подмышки.
«Не-е-ет! Снова!», — простонала я мысленно.
— Сын, — повторил Марк Буджерс, поворачивая голову ко мне, — ты делаешь вид, что не слышишь меня? Или надеешься, что сможешь остаться хорошим, не принимая участия в выборе наказания?
Я не знала, что делать.
Сказать его величеству, кто перед ним? Вызвать на себя его гнев? Или солгать? Но тогда нужно ответить на вопрос, которого я даже не слышала. Кого король собирался наказать?! Меня?!!
Тяжело вздохнув, я отвернулась, вперившись взглядом в тлеющие ароматные палочки.
Делать вид, что в комнате по-прежнему находится принц, было тяжело, да и опасно, но сознаться в перемене тел я никак не решалась. В миг, когда голова грозила лопнуть от неразрешимой задачи, пришлось вздрогнуть повторно.
— Максимилиан, — услышала я откуда-то сзади, — нужна твоя помощь. Кажется, я нашел значение последней руны.
Позабыв об осторожности, я радостно уставилась на короля. Тот хмурился.
Несколько долгих секунд Марк Буджерс продолжал смотреть на меня так, будто уже «раскусил» обман, а потом отвернулся и небрежно взмахнул кистью руки, то ли отпуская меня, то ли посылая.
— Как всегда, предпочитаешь бежать, — пробубнил он, вновь откидывая голову на спинку кресла и отдавая все внимание потолку.
Я медленно с опаской поднялась с кресла, в котором сидел принц, и на негнущихся ногах развернулась, чтобы увидеть удивительную картину: вокруг, прямо в воздухе, висело множество магических светляков, а по центру комнаты, обставленной по периметру полками и шкафами, стоял круглый стол, полностью заваленный газетами, журналами, бумагами и книгами. На полу также лежали печатные издания разной степени старины, а еще, ближе к левой стене, палас был небрежно отдернут в сторону и, прямо на паркете, некий горе-художник расчертил миниатюрный рисунок мелом. Копию того, в котором совсем недавно оказались мы с принцем.
От увиденного у меня моментально перекрыло горло, стало невозможно дышать. Пытаясь захватить ртом воздух, в волнении я пошатнулась, но взяла себя в руки и посмотрела на мужчину, сидящего рядом с рисунком с задумчиво-отрешенным взглядом.
В брюках и одной лишь белой рубашке с закатанными почти по плечи рукавами, Андрис Геррард крутил головой, волосы на которой были взъерошены во все стороны. Он что-то искал среди бардака, рассматривая бумажки, исписанные неровным мелким почерком, и нервно что-то нашептывая себе под нос.
— Куда я ее положил? — в конце концов спросил советник, скривившись от раздражения. Резко обернувшись, посмотрел на стол и, победно вскрикнув, поднялся, хватая оттуда книгу в кожаном переплете, с огромной руной на обложке, светящейся холодным синим светом.
— Здесь. Это точно она, — кивнул сам себе Андрис, после чего посмотрел наконец на меня.
Я стояла совсем рядом, смотрела на книгу, от которой веяло старинной магией, и отчаянно пыталась понять, что же происходит.
— Макс? — тихо позвал эр Геррард, и в его вопросительной интонации мне послышалась догадка. Он понял! Вот так сразу. Не понадобилось даже объяснений.
