Юлия Бурова - Быть живым

- Не отставай. - Скомандовал Рик и побежал по направлению звука.

Туман забурлил как сумасшедший и поглотил все вокруг, видимость пропала, осталась лишь серовато-белая дымка вокруг, она влажными маслянистыми каплями оседала на одежде.

- Настя. - Повторил Рик. - Обманка, что ли? - Он напряженно вглядывался в туман и прислушивался. - Ты как?

Маг повернулся, но мальчика рядом не было, конец веревки уходил в туман, теряясь в его вязком теле. Маг потянул за веревку, она легко подалась, и вскоре в его руках оказался оборванный конец. Мальчика пропал.

Тиен вытянул руку, она тот час скрылась в тумане.

- Чертовщина какая-то. - Он повернулся вокруг себя, интенсивно вглядываясь в непроглядную серость. Обреченно махнув рукой, он побрел, рассекая молочно-серую массу, в надежде выйти из загадочной зоны. Через какое-то время туман начал редеть и вскоре Тиен мог различить контуры собственных ботинок. Внезапно впереди показался человеческий силуэт.

- Эй. - Окликнул незнакомца маг.

Фигура повернула голову и зашагала навстречу Тиену. С каждым его шагом, туман таял. Солнечный луч прорвался и, разорвав дымку, ослепил мага. Прослезившись от яркого резкого света, Тиен открыл глаза. Перед ним стоял Рик, хмуро буравя взглядом.

- Я надеялся, не увидеть тебя здесь. - От загробного голоса Рика у Тиена пробежали мурашки. - Как ты во всем этом умудрился изваляться?

- Пойми, у меня не было выбора, но я не хотел, никому зла. - Тиен с горечью смотрел на друга, пытаясь достучаться до тех простых человеческих отношений связывавших их. - Колдун из межгранья - Тельфаиз, нашел мою маму, он знал то место, где мы уснули, еще у него был медальон, который он выкрал у моего отца и нашел при помощи него меня. Если я помогу запечатать грань, то он отдаст тело матери.

Рик слушал, молча, не перебивая, его тяжелый взгляд источал столько презрения, что Тиен нутром ощущал всю желчь, исходящую от человека еще вчера бывшего его другом.

- Я не хотел никому зла. Тельфаиз желал оставить лишь одного пришельца, так как у него есть только одна брякля, а его пленник погиб, но я не позволил никого убивать. - Тиен не оставлял надежды достучаться, объяснить. - Рик, она единственно, что осталось от моей семьи. Я устал от одиночества. - В конце Тиен почти сорвался на крик. - Я думал, ты поймешь меня.

- Ты великолепен, в своем эгоизме. - Рик криво усмехнулся. - Оживить меня, наплевав на последствия, лишь бы тебе было не одиноко, теперь пустить под откос два мира, все ради воссоединения семьи. Уверен, твоя мать возненавидит тебя после пробуждения, не меньше, чем ненавижу тебя я! - От таких слов Тиена перекосила гримаса отчаянья. - Как думаешь, каково ей будет проснуться и оказаться виновницей катаклизма еще большего, чем тот от которого она бежала? С той дырой, что у тебя в голове, ты вечно будешь одинок. Я ненавижу тебя и никогда не прощу.

Эти слова припечатали своей тяжестью Тиена, он опустился на колени, зажав ладонями лицо. Его душа разрывалась от горя и отчаянья, выла обреченная на вечное одиночество. Оставалось последнее, спрыгнуть с обрыва, сбросив вместе со своим смертным телом в пропасть тяжесть одиночества. Тиен с трудом поднялся, еле переставляя ноги, побрел в сторону обрыва. Рик шел следом с довольной улыбкой на губах.

- Единственный здравый поступок за последнее время. - Прокомментировал Рик, когда Тиен с последней надеждой на оправдательный приговор посмотрел на друга, стоя на краю пропасти.

- Прощай. - Тяжело вздохнув, Тиен повернулся и посмотрел на кажущиеся совсем маленькими деревья далеко внизу.

- Будь ты проклят! - Каждое слово было пропитано ненавистью .

Тиен сделал шаг, разрывая последнюю нить, связывающую его с жизнью. Резкий рывок и его с силой затащило обратно.

- Ты чего творишь, придурок! - Рик оттащил самоубийцу подальше от пропасти.

Тиен ошалело посмотрел на спасителя, а затем перевел взгляд за его спиной стоял еще один Рик и укоризненно грозил пальцем.

- Слабак, ты ничего не можешь довести до конца, даже смерть. - Первый Рик продолжал говорить гадости. - Не думал, что ты разочаруешь меня еще больше.

- Тиен очнись. - Второй Рик тряс друга за плечи. - Не слушай его, это всего лишь морок. - Маг вытащил из кармана горсть соли и швырнул в свою ухмыляющуюся копию. Та, со зловещим хохотом, растаяла.

Тиен замотал головой, сбрасывая остатки наваждения.

- Все, все я в порядке. - Еле увернулся от пощечины Тиен

- Наконец. - Рик встал и протянул руку, помогая подняться другу - Я тут, как сумасшедший прыгаю вокруг тебя, а ты ничего не слышишь, только с мороком болтаешь. Я на него уже килограмм соли извел, а ему хоть бы хны.

- То есть ты все слышал? - Тиен отвел взгляд, не решаясь посмотреть на друга.

- Слышал. - Он ухмыльнулся, но, ни в улыбке, ни в голосе не было призрения или злобы.

- Что скажешь. - Тиен, наконец, посмотрел прямо.

- Скажу, что ты идиот. - Рик пожал плечами. - Надо было все с самого начала рассказать, как есть.

Тиен не мог сдержать вздоха облегчения.

- Хватит трепаться, в этом чертовом тумане еще Дима с Настей бродят. Он и их может до самоубийства довести. Выходи вдоль кромки. - Рик махнул рукой, указывая нужное направление.

- Вот еще, я пойду с тобой. - Возразил Тиен

- На меня эта дрянь почему-то не действует, а отвлекаться на вытягивание тебя из пропасти у меня больше нет времени.

Не слушая больше протестов, Рик нырнул в туманное марево.

Сначала Дима пытался кричать, зовя Рика на помощь, но все издаваемые звуки вязли в серой жиже, беспомощно стекая под ноги. Мальчик отвязал и бросил бесполезную веревку, начав лихорадочно метаться, не видя ничего дальше своего носа. Тишина вокруг перестала быть абсолютной. Тихая протяжная мелодия, раскачиваясь на туманных волнах, долетела до его ушей. Было в ней что-то до боли знакомое. Ведомый приятным женским голосом Дима шел сквозь туманную мглу. Вот он уже мог различить слова, и наконец, вспомнить. Ноги сами собой радостно понесли быстрее.

...моя радость, усни!

Усни! Усни!

В доме все стихло давно,

В погребе, в кухне темно,

Дверь ни одна не скрипит,

Мышка за печкою спит.

Кто-то вздохнул за стеной

Что нам за дело, родной?

Глазки скорее сомкни,

Спи, моя радость, усни!

Усни, усни!

Туман стал отступать, влекомый родным голосом, мальчик выбежал на поляну. Склоняясь над вязанием, сидела женщина.

Сладко мой птенчик живет.

Нет ни тревог, ни забот;

Вдоволь игрушек, сластей,

Вдоволь веселых затей,

Все-то добыть поспешишь,

Только б не плакал, малыш!

Пусть бы так было все дни!