Светлана Фирсова - Тито

Ролевер сорвался с места. Тито поспешил вслед за ним и успел увидеть всё.

Зрелище не для слабонервных. На пороге стоит один маг, а другой, сумасшедший направил ему в грудь огненный кинжал. А вид у Конфрата был именно сумасшедший. Свет, сочящийся из-за двери сумел осветить его лицо. Красоты в нём не было ни на грошь. На нём сидели шрамы, искожающие некогда красивые черты. Но даже уважение не могли вызвать шрамы. Они были опорочены, их владелец очернил их, когда стал носить как кару, как признак ненависти ко всему миру…

— Как тебе такой поворот событий? — спросил Ролевер, выходя из-за поворота.

Конфрат как-то судорожно дёрнулся и резко повернулся к Ролеверу. Не нужно было слов, не нужно было мыслей. В его глазах полыхал огонь ненависти. Ролевер — вот создатель всех несчастий! Это всё из-за него случилось!

За годы беспощадной ненависти Конфрат даже стал забывать про силу Ролевера. Он нарисовал себе в воображении картину, по которой Ролевер уже упал поражённый магией Конфрата, но тут появился Римеон Ниферентьевич и подло ударил Конфрата в спину. Когда тот упал, Ролевер вскочил на ноги и нанёс лежавшему без защиты магии удар… И он поверил в эту картину. Он перестал быть осмотрительным.

А Ролевер смотрел в лицо Конфрату просто, без завышенных чувств, так, как заслуживал он. Как на слизняка.

— Ты помешался? — спросил он.

— Нет! — истерично взвизгнул тот. — Я помню всё, твой подлый удар, твою никчёмную победу!

— Точно, я прав, — хладнокровно заметил Ролевер.

Он сбросил с себя всю вежливость, все свои насмешки. Он стал простым. Но по-настоящему великим.

Конфрат кинул в Ролевера кинжал, но тот спокойно поймал его, сжал в кулак. Когда же разжал ладонь, на неё осталась лишь горстка пепла.

Резко захлопнулась дверь, секундой до этого Директора втянуло внутрь комнаты. Дверь исчезла, на её месте осталась сплошная стена. Тито почувствовал, как на него навели сильные чары против любых атакующих заклятий. Он был свидетелем. Без таких не обходится ни одна потасовка.

— Ты проиграл, — спокойно заметил Ролевер.

— Нет, я силён, а ты слаб и ничтожен! Я — справедливость, ты лишь зло, которое будет растоптанно мной! — заявил Конфрат и его глаза сверкнули в темноте.

Он опять атаковал, да так, что содрогнулся пол под ногами и с потолка посыпалась мелкая пыль. Ролевер отклонил удар, направив его против мага, даже не усиливая. Конфрат блокировал удар. Мда, пять лет для него не прошли даром, он совершенствовался.

Включилась сирена, та, которая выла в тот памятный день, когда Тито впервые услышал про Ролевера.

Скоро проснуться все обитатели Замка и кинутся прочь. Но…

— Они все мои пленники! — прорычал Конфрат. — Четыре года я жил в этом замке и подчинял его себе. Посмотри!

Конфрат сделал повелительный жест и из одной из стен выскочила каменная рука, намереваясь схватить Ролевера. Но она рассыпалась песком, стоило Ролеверу прищёлкнуть пальцами.

— А многие из учеников ещё и под моим влиянием. За годы моей работы здесь мне не подчинилось только четыре человека и один из них точно состоят с тобой в контакте! Я почувствовал в нём тебя и стал следить за ним. Но мальчика охраняли чьи-то силы. При чём силы двух разных существ… Я так хотел раздавить тебя, Ролевер Волориба. Клянусь, я умру, но уничтожу тебя.

— Без громких слов, без истерик. Давай, уничтожай! Покажи, на что ты способен. — сказал Ролевер, он просто презирал Конфрата. Ничего больше.

Конфрат резко ударил ногой по полу. Послышался грохот рушащегося здания и следом громкие детские крики. Ролевер прошептал что-то, и Конфрата вдавило в стену, закутав огненной пеленой. Гул прекратился, хотя Ролевер ничего не делал. "Для великих магов не нужно слов и жестов чтобы творить магию" — пропомнил Тито его слова.

Конфрат вызволил себя из пелены огня и проскулил, изредка переходя на рычание:

— Где моя власть над замком? Что ты сделал с ней?!

— Уничтожил. Твои пять лет стоят моей секунды. Вот это действительно жалко.

Конфрат рассмеялся истеричесикм хохотом.

— Тогдя я убью тех, кто мне подчинился. Всё свалят на тебя, твои следы витают в воздухе!

Конфрат крикнул какие-то слова, его закутала чёрная тень, непробиваемая, по-видимому. Но вот тень распалась на множество осколков и полетела в разных направлениях.

Вдруг всё вокруг залил яркий солнечный свет. Он бил по самим глазам, Тито прикрыл глаза рукавом, закутав глаза ресницами он выглянул из-за руки и успел увидеть, как осколки тени бьют яркие солнечные птицы, будто яёрных навозных жуков.

— Твоя смерть распалась. Что дальше? Какие ещё у тебя козыри в рукаве? — спросил Ролевер презрительно.

Конфрат вдруг успокоился и голос его стал тем голосом, который Тито слушал из мысльвитя.

— Ты предусмотрел всё, ты силён. Но ты опять забыл, что я — маг, несущий смерть. Сейчас я умру, но, улетая в небытие накрою тебя и унесу с собой. Ты не будешь победителем, нет, ни за что ты не будешь победителем!

Произнесено это было спокойным, ровным тоном. Загорелись факелы на стенах — Конфрат желал осветить свою гибель светом. Он вытащил огненный кинжал и направил его себе в грудь. Ролевер даже не пытался его остановить.

Конфрат картинно замахнулся, но опустил нож и спросил:

— Почему ты меня не останавливаешь?

— Хочу хотя бы посмотреть, как ты умираешь недостойной смертью. Я умру как мужчина, а ты как слизняк. Я всё равно в выигрыше, — ответил Ролевер и улыбнулся.

Конфрат разъярился, его помутившееся сознание помешало ему осознать и он ударил себя в грудь. Тито не успел отвернуться и испытал волну ужаса вместе с отвращением. Громкий хруст, одежда мага, которая уже начала наливаться пролившейся кровью самоубийцы. Крик, сорвавшийся с губ Конфрата.

Конфрата вновь окутала чёрная тень, но на этот раз она была намного сильнее. Так умирают маги, несущие смерть — они возносят смерть кому-то ещё.

Тень отделилась от Конфрата, полетела в Ролевера. А тот стоял и смотрел, понимая, что не может ничего сделать. Но он всё же ударил по тени ослабляющим заклинанием, тень слегка поблекла, но полетела быстрее. Ролевер ударил очень сильно, но не смог одолеть тень, он видел смерть, несущуюся ему в лицо.

Не задумываясь, что делает, Тито прыгнул навстречу тени и та ударила его вместо Ролевера. Ну и пусть! Тито всё равно больше не было бы для кого жить.

Боль не заставила Тито ждать. Каждую клеточку тела юного мага пронзили острые иглы, вознаясь в него полностью, каждый уголок его сознания аккуратно стало сметать чьей-то сильной лапой, ещё мгновение — и он не помнил, кто он, где он, жив ли он вообще или уже нет. Он чувствовал только тупую боль, сжирающую весь мир в себя.