Александр Тув - Ходок II

Его хандру как рукой сняло: глаза заблестели, расслабленные мышцы налились силой, плавно возросла частота центрального процессора… пардон, пардон… – мозг стремительно переходил в боевой режим – семидесятидневное ожидание заканчивалось, начиналась работа, ради которой и прибыл в Хазрет маленький отряд!

– Ну наконец-то этот сын греха и сколопендры соизволил вернуться на родину предков! – радостно констатировал Шэф.

Теперь, как нельзя кстати оказывался послезавтрашний бал у губернатора, на который он даже не собирался идти – хотел послать ребят одних – этим-то ничего не надоело… а тут почувствовал прямо-таки настоящее томление, сродни эротическому.

«Эк меня разбирает – с ухмылкой подумал Шэф, – а может я просто адреналиновый наркоман?.. Нет, – решительно возразил он самому себе. – Я – трудоголик!» – этой мыслью он еще раз доказал, что любой человек, даже такой, опытный и повидавший виды, как Шэф, склонен к переоценке своих достоинств и к умалению своих недостатков.

На самом деле Шэф просто был авантюристом, ну… может быть не простым авантюристом, а выдающимся, но сути дела это не меняло – он просто физически не мог долго жить спокойной пресной жизнью, даже такой легкой и приятной, как сейчас в Хазрете. Он скучал.

Роль скуки в истории вообще изучена мало, а зря – скука это обратная сторона медали, лицевой стороной которой является не веселье, как думают многие, а увлеченность. Она является таким же движителем прогресса, как и лень. Естественно, из десяти тысяч скучающих лентяев, девять тысяч девятьсот девяносто девять были бы счастливы «поскучать», как Шэф в Хазрете, но зато единственный оставшийся, от скуки отправился бы открывать Америку, или рисовать схему цепной реакции деления ядер урана, или искать развалины Трои. Ну да ладно… возвращаемся к нашим бара… в смысле – Пчелам.

Эти же днем, вечером, собравшись вчетвером за легким ужином, «мушкетеры» еще раз повторили диспозицию каждого и порядок действий при наступлении времени «Ч». После ужина, чтобы не нарушать традиции, трое отправились в «Закат» – самый фешенебельный бордель-бар-ресторан-варьете, неплохо там повеселились – опять же традиция!, и поздно ночью возвратились в свою «Русалку», естественно в сопровождении юных спутниц… А что делать!? – традиция!

Ш’Аран, сидящий в неприметном закутке в конце коридора только завистливо вздохнул глядя на триумфальное возвращение друзей. Но, ничего не попишешь – сегодня была его очередь сидеть в пыльном тайнике, в полной броне, с арбалетом в руках – сегодня он дежурный. Каждые десять-пятнадцать минут он выходил в кадат, и проверял окрестности. Все было штатно, но так бывало не всегда.

Хазрет, как всякий мегаполис, даром что средневековый, имел свою Ночную Гильдию – так незамысловато здесь именовалось структурированное криминальное сообщество, объединяющее в своих рядах представителей всех «ночных профессий»: наемных убийц, по-нашему киллеров, воров домушников, воров карманников, уличных грабителей и всех прочих представителей профессий, связанных с юридически незаконным перераспределением материальных ценностей.

 Весь город был поделен на участки, нарушать границы которых было не менее опасно, чем границы Союза Советских Социалистических Республик. Многие иностранные шпионы на собственной шкуре убедились, что границы СССР на замке, это сейчас границы России напоминают школьный забор, а тогда были ого-го-го!

Так вот, выполняя, можно сказать, свои должностные обязанности, домушник Разан, «ответственный» за участок, где располагалась «Русалка», через неделю после приезда наших героев решил навестить их жилище в ознакомительных целях, ну и… немножко поработать, естественно.

Что показал ему ш’Иха, третий гвардеец, дежуривший в этот день, неизвестно. Известно только, что «товарищи» вышеупомянутого Разана, обеспокоенные его трехдневным отсутствием на обязательных ежевечерних сходках у районного главы «ночных», провели широкомасштабный поиск, в результате которого Разан был обнаружен забившимся под сваи старой набережной у рыбного порта.

Разан был обнаружен совершенно седым – «товарищи» его поначалу даже не узнали и прошли бы мимо, приняв за одного из бесчисленных бомжей, если бы не его старинный приятель, который его однозначно и идентифицировал. Кроме седины «новый» Разан отличался от «прежнего» остекленевшим, совершенно безумным взглядом и струйкой слюны, непрерывно текущей из уголка рта.

Увиденная картина настолько не понравилась «товарищам», что на ближайшей сходке было принято решение «пощекотать» фраеров из «Русалки» при помощи удвоенного наряда гопстопников, усиленного парочкой киллеров. Как показал дальнейший ход событий, решение это было неудачное.

Чтобы не вовлекать в это дело лишних свидетелей, операцию решено было проводить по дороге «фраеров» в «Закат», или куда там еще, куда они повадились таскаться каждый вечер – значит были при деньгах, собаки!, а не на обратном пути, когда они возвращались в «Русалку» в компании многочисленных девок. А потом, выяснив все, так сказать, обстоятельства дела можно было и наведаться в их «нехороший» номер, зная чего там ожидать.

Началась операция, как могло бы показаться стороннему наблюдателю, прекрасно. Дурманящие сладким дурманом южные сумерки, пропитанные негой и возбуждающими запахами разнообразных цветов, разорвал блеск кинжалов и сиплый голос:

– Ну шо, спужались сцыкуны!? – не ссы… гы-гы-гы… папаша заберет только денюшки и одёжку! Гы-гы-гы! Да покалякаем малехо… гы-гы-гы…

Однако, восемь гопстопников внезапно, как им казалось, окруживших троицу «туристов», были жестоко обмануты в своих ожиданиях. Вместо, вполне естественного в данных обстоятельствах, трепета и желания максимального широкого сотрудничества в процессе обмена денежных средств на жизнь, один из «фраеров» произнес фразу, смысл которой стал понятен «товарищам» несколько позже:

– Так, гопы, если не хотите проблем, чтоб через пять секунд вас тут не стояло. Иначе огорчу.

Некоторым, наиболее опытным из «товарищей», сразу не понравилось спокойствие «фраерка» и его товарищей – что-то здесь было нечисто, не должны «фраера» так себя вести в присутствии правильных пацанов. Не должны… Двум из них, обладавшим наиболее развитой интуицией, резко захотелось свинтиться, но… не успели.

– Ты на кого ряску мутишь!!? Оборзел хрящ миндальный!!! – взревел предводитель гопстопников Анвац, размерами и волосатостью напоминавший среднего размера гризли. О его подвигах в среде «товарищей» ходили легенды – рассказывали, что четверка стражников, сдуру сунувшаяся в кабак, где в это время зажигал Анвац, была вынуждена оттуда ретироваться с мокрыми штанами – акт самопроизвольного мочеиспускания был вызван видом медленно поднимавшегося из-за стола Анваца. Правда это, или нет, неизвестно – но рассказывали. Сам же герой эпизода, будучи в очередной раз нетрезв, вспоминал, что кроме мочеиспускания присутствовала еще и дефекация, но большинство «товарищей» считало это преувеличением.