Князь Полоцкий. Том I - Николай Тихонов
Названные нореги чуть склонили головы.
– Мой отец велел сопроводить тебя до Палтэскью, переждать у вас зиму, и весной, как сойдёт лёд, возвращаться обратно, в Кенугард, если он не пришлёт весть поступить иначе, – также по-нурмански продолжал сын Хвитсерка.
– Вот как? – задумался Турбьёрн. Киевский воевода чего то опасается настолько, что готов отправить своего сына в далёкий северный город? В сопровождении всего двух воинов? Пусть даже и хольдов. Настолько он доверяет Полоцкому князю?
– Добро, – подумав, решил Турбьёрн, – Занимайте места.
Морской змей, приняв ещё троих хирдманов на борт, неспешно отплыл от Киева вверх по Днепру. Тёплая речная вода, попутный ветер, яркое солнышко. Середина лета, прекрасная погода. Удачное время для возвращения домой. И пусть боги справят, чтобы это возвращение прошло благополучно.
Полоцк встречал своих посланцев радостно. Домой они вернулись без приключений. Никто не пытался ограбить Морского змея, гордо шедшего по середине реки. Несмотря на малое число рук, драккар шёл быстро. Сам Турбьёрн, Флоси Маленький, отроки Некрас, Смышлен, Вешко, воеводин сынок Кёль и двое его хирдманов. Ночевали на берегу, когда придётся в прибрежный селениях, в тёплых избах, когда – на голой земле, укрывшись в тёплые кожаные плащи. Никто и не думал безобразничать. Всё-таки приятно путешествовать, когда кошель полон серебра, и идёшь по обжитым землям, находящимся под защитой Великого князя.
– Сколько живу здесь, не перестаю удивляться, что за дивное племя, словене! – громко говорил Торвальд, в одиночку играючи ворочавший весло на центральном руме, жадно поглядывая на низенькие деревянные избы и работающих на полях смердов, – Хорошая страна Гардарика! Богатая! Нам, людям севера, всегда найдётся, чем тут поживиться!
– Наши фьорды лучше, – лениво отвечал тому Флоси, сидевший с другого борта.
Хирдман легко сошёлся с хольдами Хвитсерка, и они подолгу беседовали, в основном вспоминая, кто, где, кого и как удачно ограбил. Хвастались, одним словом. Турбьёрн, слушая их речи, лишь весело усмехался.
По рассказам того же хольда Торвальда, он в одиночку мог положить хирд матёрых свеев, непременно разрубая каждого пополам. Слушавшие хирдманов варяжские отроки, Некрас, Смышлён, Вешко, и маленький сын воеводы Кёль раскрывали рты.
Хальфдан Морское Сердце, стоявший у кормила, лишь угрюмо помалкивал. Он был не особо разговорчив, однако был опытным мореходом, и умело вёл драккар, огибая мели и пороги, хоть в непроглядный туман, хоть в безлунную ночь. За всё время их путешествия Морской змей ни разу не получил серьёзных повреждений, и это о многом говорило.
– Дивный драккар, – негромко похвалил корабль Морское Сердце. Это были одни из немногих слов, сказанных норегом во время всего их плавания. Турбьёрн не лез с расспросами. Не хочет говорить – его право. Зато другой хольд, Медвежья Лапа, болтал за троих.
В Полоцке их встречали. Ярл Рёнгвальд самолично прибыл на причалы, верхом на чёрном поджаром жеребце. За прошедшее время он научился умело держаться в седле, и сейчас сидел, гордо держа спину. Однако, едва Морской змей причалил, Рёнгвальд ловко спрыгнул с коня, что раньше за ярлом не наблюдалось, и по-братски обнял Турбьёрна.
– Сын воеводы Киевского, Кель Хвитсерксон, и два его спутника, хольды Торвальд Медвежья Лапа и Хальфдан Морское Сердце, – поспешил представить своих спутников Турбьёрн.
– Здрав будь, ярл Рёнгвальд Олафсон! – по-нурмански уважительно поздоровался мальчишка, низко склонив голову. За время плавания Турбьёрн выяснил, что по-словенски Кель говорил не очень хорошо, но приллежно учился. Хольды повторили движение мальчишки. Рёнгвальд внимательно оглядел сына воеводы, едва слышно хмыкнул.
– Будьте моими гостями, – во всеуслышание объявил князь Полоцкий, – Пожалуйте в терем, столы накрыты.
Гостям подали коней. Все, включая варяжских отроков и норегских хольдов, верхом отправились вверх по склону, к крепости.
– А где Геллир? – поравнявшись с братом, спросил Турбьёрн.
– Отъехал, с Сигурдом. К Белоозерским варягам. Со дня на день должны вернуться. Сейчас в тереме всё расскажу.
Преобразился Полоцк. За время, пока Турбьёрн был в отъезде, многое поменялось. Стены, взамен хлипкого частокола, выросли, стали толще и выше. Во многих местах ремонт ещё даже не закончили. Строят толково. Не так конечно, как в Кенугарде, но тоже прилично. Вокруг стен, как грибы после дождя, начали строиться дома, и не низенькие халупы смердов, и крепкие дубовые дома зажиточных ремесленников да торговцев побогаче. Рёнгвальд старался, город берёг, как зеницу. И люд словенский старания своего князя ценил.
Столы в княжеском тереме ломились от яств. Турбьёрну невольно вспомнилось пиршество Великого князя Игоря. Очень похоже. Те же горы мяса, кувшины пива, иные яства. Только люди, сидевшие за столом, в разы лучше да роднее. Тур чинно поздоровался с варягом Яруном и старейшиной Ядвигом.
Последний, казалось, постарел ещё сильнее, хотя Турбьёрн не видел того всего на пару месяцев. А старый варяг внимательно, сухо ответив на приветствие, рассматривал прибывшего мальчишку, сына киевского воеводы Кёля Хвитсерксона. Нехорошо так рассматривал, таким взглядом не на гостя дорого смотрят, а на врага лютого.
Шумно в княжьем тереме. За широкими столами – большая сотня дружинников. Есть и варяги, есть и несколько незнакомых норегов, пара данов и свеев. Но в основном, конечно, отроки да молодые парни из словенских племён. Всё как один здоровые, белобрысые, высокие.
Турбьёрн сидел по правую руку от ярла и пересказывал тому свои приключения, случившиеся с ним во время похода в Киев. Рёнгвальд, внимательно выслушав брата, нахмурился:
– Младший брат, значит, – негромко проговорил он, разглядывая лежавший перед ним именной перстень Великого князя, – Могло быть и хуже. Ты хорошо справился, брат. Благодарю тебя.
– Пустое, – отмахнулся Турбьёрн, – Лучше скажи, что ответить мне на предложение Игоря?
– Иди, – пригубив пиво из золотого, украшенного каменьями дорогого кубка, ответил Рёнгвальд, – Мне хуже не будет, а тебе, брат, в Полоцке тесно. Будет младший Хвитсерксон весной домой в Киев возвращаться, и ты с ним.
– А как же ты, брат? – спросил Турбьёрн.
– А что я? – удивился Рёнгвальд, – Моя земля тут. Тут Геллир, Ядвиг, Сигурд, Ярун, Кривой, другие люди, ставшие мне как родные. Тут Полоцк. И я теперь князь Полоцкий. Как же я их брошу? А ты, Тур, коли в Киеве закрепиться сможешь, сильным подспорьем для меня станешь. А коли случиться что, не переживай – здесь тебе всегда рады будут.
Братья обнялись, растроганный Турбьёрн, вскочив, заорал
