Оливер Джонсон - Полунощная Чудь

— Если я действительно такой, каким ты меня назвал, дай нам дорогу, — сказал Фаран, с вызовом глядя на создание тьмы.

Негромкий звук, что-то вроде смешка, донесся из пустоты под капюшоном. — Я уже говорил: всему есть цена — даже верному слуге. Обычная цена — душа. Однако Князь не нуждается в твоей, так как она уже у него есть: он забрал ее двести лет назад, в то мгновение, когда ты в первый раз выпил из Черной Чаши. Она давно живет во Дворце Повелителя Исса. Если ты можешь видеть его, то знаешь, что это чернильно-черное место в виде пирамиды, в которой живут сотни миллионов душ. Ряд за рядом, душа за душой, пирамида поднимается выше неба. Твоя там, схваченная как ночная бабочка и светящаяся в вечной мгле.

— Тогда что я могу дать? — спросил Фаран, пожимая плечами. На набережной было почти невозможно стоять, земля тряслась как в лихорадке. Все ухватились за стены и еще не упавшие колонны, только бы остаться на ногах. Тем не менее, они с удивлением заметили, что поверхность воды перед ними не шевелилась.

— Ты заплатишь жизнью того существа, которое тебе дороже всего. В течении года это существо умрет, а его душа перенесется в Серый Храм, где будет ждать Повелителя Исса до конца времени.

— Существо наиболее дорогое мне? — удивился Фаран. — И кто это?

Еще один еле слышный смешок из-под тени капюшона. — Не спрашивай то, что ты и так знаешь, Фаран. Да или нет?

— Да, я согласен, — ответил Фаран и его лицо скривилось, как если бы согласие было вырвано из его рта раскаленными до красна клещами.

— Это хорошо, что тебе больно, Фаран Гатон Некрон, — сказал Ахерон. — Исс не любит легкие сделки. Поднимайтесь, ты и твои люди, входите на барку. Теперь скажи мне, куда и в какое время вы хотите попасть?

— В какое время? — спросил Фаран.

— Да: эта река время, она похожа на бесконечный круг Исса, находящая конец в начале и начало в конце. Ты принес жертву; говори, ты хочешь пойти вперед или назад, куда хочешь.

Еще один оглушающий толчок за спиной, но Фаран все еще колебался, в его голове сражались тысячи мыслей. Самое главное искушение — приказать Ахерону перенести его в позавчера, когда Тралл все еще был его и все было возможно, когда он смог бы спокойно завладеть Талассой, остановить жреца в маске у ворот города, не пойти в могилу Маризиана… и сделать еще много чего другого: исправить тысячи ошибок и оплошностей того дня. Но все то, что случилось, случилось потому, что было написано в Книге Червя. Разве все, что бы он не сделал, не закончилось бы в конце концов точно такой же ловушкой, в которой он сейчас оказался?

Внезапно в нем пробудилось мужество; только будущее стоит брать в расчет: он пойдет на север по следам своего старого врага, барона, и наконец-то закончит старую как мир войну между двумя храмами; один последний бой, Иллгил умрет, свет Ре погаснет и на земле воцарится Исс. Тогда и только тогда Князь Темного Лабиринта услышит его мольбы и освободит того, кого он только что предложил ему.

— Перевези меня в то место, где находится создание, известное как Бронзовый Воин.

— А время? — спросил Ахерон.

— Пускай это будет прямо перед тем, как там окажутся наши враги, — ответил Фаран.

— Тогда поднимайся на барку: я перенесу тебя в то время, и настолько близко к этому месту, насколько смогу.

— То есть ты не в состоянии взять меня в Лорн?

— Нет; ни один из слуг Исса не может войти туда. Но я перенесу тебя к его границе.

Его голос почти утонул в чудовищном реве, донесшимся с другого конца пещеры, а пол так затрясся, как если бы они скакали на спине буйного жеребца. Некоторые стражи за ним погибли, накрытые падающими обломками потолка. Остальные проглотили страх перед мрачной баркой и полезли на корабль, зачастую прыгая прямо на костяной планшир. Огромные каменные блоки продолжали падать с потолка, сбивая с ног некоторых из его людей, так что те промахивались и падали в серебряную реку. А потом молча и без всплеска исчезали в ее глубинах.

Фаран не стал терять время, оглядываясь назад, но поднялся на корабль и встал на планшир. Даже через сапоги он чувствовал жестокий холод, струившийся из костяной палубы под ногами и замораживающий дыхание. Он поглядел назад. Демон приближался к барке быстрее, чем скачущая галопом лошадь: здания древнего города, оказывавшиеся на его пути, рушились, превращаясь в облака пыли и мельчайших обломков. Так как тяжелый спуск отнял все ее силы, Маллиана отставала все больше и больше. До барки оставалось не меньше ста футов, когда она покачнулась и упала на каменистую землю. Маллиана попыталась встать, но было ясно, что сил у нее больше нет. Фаран безразлично глядел на нее: она ударила в храмовый гонг, призвала вампиров и тем самым начала цепочку событий, погубивших город. Сейчас демон заберет ее. Пасть демона слегка изогнулась. Фаран увидел, как рот Высшей Жрицы открылся, она закричала, но через долю секунды уже оказалась в пурпурной глотке. Демон даже не остановился и по-прежнему с ужасающим грохотом полз вперед. Его рот, как бесконечный пурпурный туннель, заполнил весь горизонт.

Бессознательно Фаран махнул рукой Ахерону. Внезапно закружилась голова, ноги почти слетели с холодной как лед палубы, и барка поплыла. Судно стало плавно ускоряться, пока, быстрее чем полет стрелы, ощущение движения не исчезло, и барка понеслась по мерцающей серебряной реке. В одно мгновение демон с тысячью зубов и древний разрушающийся город исчезли, превратились в крохотные пятна далеко позади на серебряной ленте реки. Потом пропали из виду и они, сзади была только темнота: они плыли быстрее, чем человеческий ум способен вообразить.

Фаран повернулся. Он стоял рядом с Ахероном на кормовой банке корабля. Паромщик почти не двигался, хотя костяшки его пальцев клацали примерно каждые десять секунд, когда он слегка поворачивал костяное весло за собой, заставляя судно нестись вперед. И вслед за каждым легким движением весла все в барке теряло вес, незакрепленные предметы, которые Фаран и его люди бросили на палубу, взлетали в воздух, чтобы снова упасть при следующем повороте весла. Русло реки за ними исчезло, превратилось в бесконечное пустое пространство. Берега по каждую сторону расплылись, деталей было не разобрать из-за невообразимой скорости барки, тем не менее он мог бы стоять спокойно, если бы изредка, как при вспышке молнии, не видел образы по сторонам: мимо проносились древние дворцы и замки, их фасады на долю секунды отражались в серебряном зеркале реки. В эти мельчайшие доли секунды он замечал и другие суда, пришвартованные к старинным верфям или стоявшие на якоре, их темные корпуса беззвучно поднимались на волнах от барки Ахерона прежде, чем та проносилась мимо них дальше, в темноту.