Илья Новак - Магия в крови

Но они опоздали. Раскол между магическими цехами уже произошел, а Октон Маджигасси, раздав жемчужины четырем аркмастерам, бежал в неизвестном направлении. Между оставшимися в Форе главами цехов началась война. Теперь, лишенные финансовой и военной помощи, Настоятели не смогут противостоять дикой магии. Или смогут? Братство следопытов хочет прийти к власти на южном побережье и надеется на помощь нового Владыки. А новый Владыка — Сол Атлеко, пусть даже пока не все чары согласны с этим. Сила Братства на юге растет, монахи войны не нужны ни следопытам, ни Универсалу. Хотя новому Владыке не нужно и Братство...

Он пообещает помочь в уничтожении обителей, он и вправду поможет. А затем уничтожит Братство, ослабленное войной с монахами. Зачем отдавать побережье, уменьшать империю, которая и без того почти распалась? Сразу после того как решатся все дела в Форе, и Гело Бесон будет убит, Сол отправит войско и чаров на юг разобраться, что там происходит. А сейчас Габар вернется к побережью и расскажет своим, кто сидит в Горе Мира. Пусть знают, что новый Владыка — Сол Атлеко, бывший аркмастер теплого цеха, ныне — глава всех цехов. Птица, на которой прибыл следопыт, летит быстро...

Сол покинул спальню и стал спускаться. Интересно, это животное — какая-то экзотичная южная порода или людоптица? Если верно второе — значит, она появилась на свет неподалеку от источника манны. Именно вблизи таких источников и рождались всевозможные людозвери. Манна до сих пор мало изучена. Но то, что со временем ее излучение трансформирует человеческие тела и сознания, известно хорошо. До определенной степени тот, кто обладает магическими способностями, может управлять трансформациями, этим и пользуются личности вроде Джаконды Валериус — хотя ее-то уже нет в живых — и некоторые другие могучие дикие колдуны и ведьмы.

Погрузившись в мысли, Сол не заметил, что теперь не идет, а бежит, что светляк мотается над его головой, тень мечется, то выплескиваясь из-под ног, то съеживаясь, что он размахивает руками, морщится и кривится, и уже не просто думает — бормочет, перебивая самого себя. Ровный поток мыслей, как обычно, сменился неистовым половодьем, он несся, вскипая случайными ассоциациями, бурля и клокоча сумбурными образами.

На верхней ступени последнего, самого короткого пролета чар резко остановился, схватился за голову, пытаясь одновременно и сдержать движения рук, и умерить хаос в голове. Он тихо застонал. Как это мучительно, когда ты ни на мгновение не можешь замереть, когда тебе необходимо беспрерывно жестикулировать, когда болезненное желание двигаться постоянно одолевает тело!

Приняв важный вид — и скрипя зубами при этом — он медленно сошел по лестнице. Взгляду открылся просторный зал, занимающий половину основания пирамиды. Две стены были наклонными, третья, разделяющая Универсал напополам, — вертикальной. В ней имелась дверь, ведущая во вторую половину, а в одной из наклонных стен — треугольные, запертые двумя балками-засовами ворота. На гладком мраморном полу сидели и лежали, завернувшись в одеяла, люди. Кто-то спал, кто-то разговаривал. Возле ворот неподвижно стоял, лич-шаман. Сейчас он напоминал обычного человека, ни щупалец, ни косматой коричневой пелены вокруг тела. Дежурившие у входа воины старались не подходить близко к нему — шаман не мылся много дней, идущая от него вонь сбивала с ног. Все остальные находящиеся в зале готовы были вскочить по первому крику, если те, кто осаждает пирамиду, пойдут в наступление, впрочем, последние дни было тихо.

Увидев хозяина, Буга Тэн заспешил навстречу. Не обращая на него внимания, Атлеко нырнул в дверь и попал во второе помещение — точно такой же зал, но без ворот и, соответственно, без охраны. На середине стояла большая каменная чаша, из нее била струйка воды. У дальней стены начиналась лестница, ведущая в нижние подземные этажи.

Завал камней, преграждающий путь в архив, давно расчистили. Охранные заклинания, одно из которых приобрело вид извивающихся огненных плетей, а второе — ледяного медведя, убили с десяток рабочих.

После этого Сол обнаружил, что в архиве нет необходимого ему. В свитках и книгах имелось много всего, Атлеко провел в подвале трое суток и был на протяжении них почти счастлив, но того самого, заветного, что он ценил больше всего на свете, там не оказалось.

По мере того, как аркмастер спускался все ниже, доносящийся до его ушей стук молотков становился громче. Теперь слышался кашель, голоса, иногда — свист бичей и крики.

Буга Тэн нагнал хозяина, когда за очередной дверью открылась озаренная светом факелов пещера.

Еще увидев ее в первый раз. Сол понял: по сути дела. Универсал стоит на этой пещере и могучая гранитная плита, служащая основанием пирамиды, является ее крышей.

В центре пещеры высился очень широкий каменный столб от пола до потолка. Атлеко знал — столб полый. Скорее его следовало бы назвать не столбом, а колодцем. Цилиндр облепили люди в кандалах, с кирками, зубилами и молотками — пойманные в городе и ставшие теперь рабами. Между ними прохаживались вооруженные кривыми саблями и длинными бичами чернокожие надсмотрщики. Было здесь и несколько теплых чаров.

В самом начале Сол решил, что цилиндр, выложенный из каменных глыб, таких же ровных и тщательно отесанных, как и в стенах пирамиды, лишь упирается в пол пещеры, и приказал пробить штольню под ним. Выяснилось, что Атлеко ошибся: оказывается, в полу было круглое отверстие, совпадающее с диаметром колодца, каменная кладка тянулась дальше, все ниже и ниже, сквозь землю — на сколько? На одну лигу, пять, десять?

Колодец, как и всю пещеру, накрывала гранитная плита, фундамент, на котором была воздвигнута пирамида. Плита эта долгие века выдерживала вес Горы Мира, а о том, чтобы пробить ее, не шло и речи. Сол попробовал применить заклинание — впустую, он лишь сжег нескольких людей, да еще и громада над головой издала низкий протестующий стон и едва заметно дрогнула.

Камни были пронизаны тонкими металлическими жилами неизвестного металла, наверное, он и отразил тепловое заклинание. Оставался единственный путь — пробивать проход в колодце. Этим уже несколько дней и занималось множество рабов. Камень плохо поддавался, кирки ломались, дважды горожане пытались бунтовать, трижды Сол устраивал показательные пытки, а еще он пообещал, что тот, чья кирка или зубило первой провалится в пустоту за кладкой, станет богачом.

Атлеко взбежал по лестнице и сел на верхней ступени, оглядывая пустой зал с фонтаном. Когда к нему подошел Буга Тэн, аркмастер сказал:

— Ты слышал историю о Духе Ремесленнике?

Буга, отродясь не интересовавшийся легендами, улыбнулся и покачал головой.