Четыре хвоста - Илья Городчиков
Не прошло и трёх минут, как весь десяток воинов натурально закончился. Они даже не пытались отступить, сражаясь до последней капли крови и лишаясь своих жизней в этой кровавой схватке. Теперь они лежали кучкой порубленного мяса под моими ногами, а паладин степенно кивнул. Мужчина закрепил чехол с двуручным мечом на спине при помощи длинной кожаной лямки, после чего кивнул мне, почти что на прощание, и развернулся. Казалось, что он должен был отомстить за своих товарищей, погибших от моего меча, но сейчас он отступал. Нет-нет, даже не отступал, а спокойно выходил из схватки даже не проигравшим, сколько победителем. Сейчас он мог наброситься на меня, совершить два быстрых удара, бросив простых пехотинцев в качестве приманки, но нет. Он отходил, оставив на мне две тяжёлых раны, явственно ощущая своё превосходство в сражении.
Смотря за спиной уходящего человека, я старался сдерживать стоны боли, растекающееся по всему телу. Она заступала на пост, заменяя кипящую внутри ярость, которая ушла куда-то очень далеко. Мне сложно было даже понять, как вернуть состояние этого боевого транса, позволившего сражаться, миновав всяческие границы своих возможностей. Оставалось только уходить, прямо бежать, надеясь, что остатки сил не покинут меня быстрее, чем удастся добраться до своих союзников.
Сорвав с себя порванный в нескольких местах гамбенизон, я разорвал на несколько лоскутов надетую рубаху и принялся быстро перетягивать ранения. Мне приходилось делать это многие десятки, если не сотни раз, а потому прекрасно помнил поведение своей крови. Обычно она струилась к земле, заливая всё под ногами, то теперь моя горячая кровь будто бы обленилась. Она медленно выходила из раны и стала столь густой, что практически игнорировала притяжение планеты.
Вздохнув, я постарался сбросить накопившееся внутри меня напряжение и стремительно зашагал в ту сторону, куда сбежали прорвавшиеся кочевники. Краем глаза я успел заметить, что степное войско всё равно не обошли стороной потери, и даже так они смогли вырваться не из самой плотной, но блокады со стороны войск Ордена. Я был полностью уверен, что бойцы Каркси смогли уберечь трёх девушек и отошли они не настолько далеко, чтобы мне не удалось настигнуть их.
Пока я шёл, ощущая постоянное кровотечение, то мысли крутились вокруг странного паладина, который отпустил меня по неизвестной причине. Сомнительно, что он не был столь уверен в своей победе, чтобы не окончить сражение моей смертью, а значит, что у этого воина были собственные причины, чтобы бросить меня здесь в одиночку.
Первые несколько сотен шагов дали ещё достаточно легко, но чем дольше мне приходилось идти, тем тяжелее становилось моё дыхание. Физическая подготовка и орочья кровь позволяла относительно спокойно пересекать громадные, по меркам человеческой мысли, расстояния. Многие и многие тысячи шагов не считались для меня серьёзной нагрузкой, но сейчас становилось непосильно тяжело. На плечи мне словно повесили по несколько наковален, но приходилось держаться. Почему-то я полностью был уверен в том, что в спину орденское войско меня не атакует. Естественно, что я не верил в сказки о рыцарской чести и верности честным поединкам, но если бы меня хотели уничтожить, то уничтожили бы во время той схватки.
Я не успел заметить, когда отключился. Несколько десятков шагов я прошёл практически как в тумане, ощущая лишь отдалённые звуки окружающей меня рощи, а затем мир словно схлопнулся, превратившись в сплошную чёрную пелену.
Глава 20
Очнулся я неожиданно легко. Дыхание было быстрым и сбивчивым, горло саднило, дышать было тяжело, а лёгкие взрывались болью каждый раз, когда я пытался даже осторожно втянуть хотя бы капельку воздуха. Головой вертеть было боязно и лежать тяжело, практически невозможно двинуться, чтобы не скривиться от разрывающей всё тело боли, отчего пришлось лежать пластом, старательно пытаясь не двигать ни одной мышцей.
Проморгавшись, я принялся оглядывать доступный для меня сектор, пытаясь собрать хоть какую-то информацию о происходящем вокруг. Видно, мне было не столь много, ведь один глаз перекрывала повязка.
Я определённо лежал в жилой комнате. На это намекало не только отсутствие пыли на каменных стенах, но отсутствие спёртого воздуха, наоборот сдобренного каким-то пахучим и даже ароматическим дымком от палочек из медленно тлеющей древесины.
Прошло немного времени в моём спокойствии, после чего откуда-то сбоку послышался скрип открываемой двери и заслышалось шарканье медлительных шагов. Неизвестный молча подошёл ко мне, поставил что-то брякнувшее рядом со мной и остановился, полностью замолчав.
Ещё несколько секунд и перед моим открытым глазом появился человек. Его легко можно было обозначить как старика, но с очень ухоженной внешностью, намекающей на неплохое положение в обществе. Незнакомец молча посмотрел на меня, поднял привязанные к верёвке очки на нос, после чего прижал к груди небольшую трубочку, прислушиваясь к моему медленному и осторожному дыханию.
Мужчина удовлетворённо кивнул, снял очки и принялся озадаченно смотреть в единственный мой открытый глаз, позволяя наконец рассмотреть старика. Большим знатоком кровосмешений я точно не был, но сейчас был готов поклясться в том, что осматривал меня человек с незначительной примесью эльфийской крови внутри. Это выражалось в несколько вытянутом лице и удлинённых ушах с заострёнными кончиками. В остальном он выглядел вполне обычным человеком с добрым лицом, полным старческих морщин, внимательными серыми глазами и аккуратно подстриженной козлиной бородкой со вздёрнутыми усами, тронутыми сединой.
- Вы удивительно живучий, молодой человек. – наконец заявил мужчина.
Человек посмотрел на меня и в руках его оказался нож. Я было дёрнулся, ожидая проявление опасности от этого старика, всё тело прострелило острой болью, а старик поднял раскрытые ладони в примирительном жесте.
- Не извольте бояться. Я всего лишь хочу снять марлю с вашей головы. Мне нужно рассмотреть ваши раны внимательнее. Сейчас вы идёте на поправку значительно быстрее моих прогнозов, но та заварушка, в которой вы были, принесла вашему здоровью много урона.
Я осторожно опустился на мягкую подушку, стараясь расслабиться. Сейчас боль была слишком серьёзной, чтобы ввязываться в драку даже со стариком, да и никакой враждебности он точно не проявлял, отчего оставалось только довериться и получить предлагаемую помощь.
Человек кивнул и принялся снимать с моей головы бинты. Кровь успела присохнуть и иногда приходилось применять чуть больше силы, чтобы отодрать их от головы. Приятного в этом было маловато, но лекарь, наконец лишив мою голову белого и местами бурого плена, улыбнулся, явно довольный результатом лечения. Затем он потянулся к поясу, откуда вытащил небольшой стеклянный пузырёк, наполненный какой-то пахучей мазью. Через несколько
