Академия Сердцеедов. Охота (СИ) - Полина Верховцева
Вырисовывалась такая яркая и притягательная картинка, что я даже улыбнулась, предвкушая веселье и привычно нашла взглядом окна его комнаты, в стоящем напротив мужском общежитии.
Шторы снова были не задвинуты — Коул не очень-то заботился об уединении. Это мы с Кайлой, колдовали над окном, чтобы спрятаться от любопытных глаз, а ему было плевать. Впрочем, как и большинству парней. Они вообще могли бродить по комнате в одних трусах, да еще и со включенным светом, искренне не понимая, зачем прятать такую красотищу. Хеммери был не исключением.
Я уставилась в его окно, силясь рассмотреть темную макушку на подушке — кровать у него стояла близко, по правой стороне, так что шанс был. Глаза постепенно привыкали, адаптировались, и я уже могла вычленить неясные очертания.
Странные какие-то…
Встав на цыпочки, я продолжала смотреть, а сердце почему-то билось все сильнее и сильнее.
Потом, не отдавая себе отчета в том, что делаю, я и вовсе забралась на подоконник, чтобы взглянуть с более высокой позиции.
Смотрела и не понимала.
Кажется…кажется он там не один…
Может, это не его окно?
Проверила, мазнув взглядом по зданию — нет, его.
Может, показалось? Все-таки сумерки, расстояние, да и я только проснулась. Мало ли чего спросонья почудится. Стук-то вон слышала, а никого нет. Точно показалось…
А в груди тем временем болезненно екнуло и сжалось. Так сильно, что, пошатнувшись, я свалилась с подоконника, коленкой задела подставку с карандашами и устроила грохот.
— Ты уймешься? — недовольно простонала соседка, — дай поспать.
— Кайла, — я позвала ее надрывным шёпотом, — пожалуйста, встань.
— Отвали!
— Пожалуйста, мне очень надо, — у меня срывалось дыхание, — пожалуйста.
Она приподняла край одеяла и угрюмо уставилась на меня:
— Ты не отстанешь?
— Пожалуйста…
Кажется, это единственное слово, которое осталось у меня в арсенале.
Ругаясь не очень красивыми словами, Кайла свесила ноги с кровати.
— Чего тебе?
— Посмотри, пожалуйста…Третий этаж, пятая комната справа.
Сонно зевая и поматываясь, она подошла к окну, уперлась ладонями в подоконник и уставилась наружу.
— Ну и?
— Что ты там видишь?
— Ты издеваешься? Я, по-твоему, орел что ли? — проворчала она, — люди какие-то спят.
Я зажмурилась, крепко-крепко, в тщетной надежде перебороть острую боль, полыхнувшую за грудиной.
— Люди?
— Ну да, — отозвалась подруга, не понимая, что сейчас с размаху вгоняет раскаленный кол мне прямо в сердце, — а что?
— Ничего! — огрызнулась я, вскакивая с пола.
Подлетев к шкафу, я едва не сорвала дверцы с петель. Вытащила учебное платье и торопливо натянула его прямо поверх ночной сорочки.
Кайла только изумленно хлопала глазами, наблюдая за тем, как я собираюсь:
— Ева, ты чего? Что случилось?
Я только головой мотнула, отказываясь отвечать и достала ботинки.
Предчувствуя нехорошее, подруга метнулась к двери и преградила мне путь:
— Нам нельзя выходить из комнат! Комендантский час! Ты забыла?
— Мне плевать! — я отпихнула ее в сторону и выскочила в коридор.
— Ева!
* * *
Меня уж ни что не могло остановить. Ни оклик подруги, ни угроза наказания. Я слышала только надрывный грохот собственного сердца, и ощущала лишь жгучий яд, бегущий по венам. Кажется, даже воздух вкруг стал отравленным и причинял нестерпимую боль, соприкасаясь с кожей.
Спустившись по лестнице, я аккуратно выглянула из-за угла. Комендантши не было на месте, а Страж, закрепленный за женским общежитием, мирно дремал, привалившись к стене возле входа.
Я на цыпочках прошла мимо него. Не дергаясь, не сомневаясь, не боясь.
На улице было прохладно — изо рта едва заметным облаком вырывалось надрывное дыхание. Днем солнце еще грело, сохраняя ощущение летнего времени, а вот по ночам уже слышались отголоски разгорающейся осени.
Решительно преодолев расстояние между корпусами, я поднялась на крыльцо, и потянула тяжелую дверь на себя.
Не заперто.
Скользнув внутрь, я оказалась в темном холле, из которого в обе стороны шли коридоры, а прямо по центру поднималась лестница.
Не знаю, подарок это судьбы или насмешка, но и здесь коменданта не было, впрочем, как и Стража. Поэтому меня никто не остановил. Я быстро преодолела холл и, перепрыгивая сразу через две ступени, понеслась наверх.
И вот там мое везенье закончилось.
Едва я выскочила на третий этаж, как раздалось грозное:
— А-ну стоять!
В левом крыле, в самом конце прохода маячила внушительная фигура Стража, совершающего обход. Вместо того чтобы остановиться, я побежала направо.
— Адептка! Нельзя сюда!
Плевать, что нельзя! Плевать, что моей репутации в очередной раз придет хана, и что в деканате за такую выходку по голове не погладят. На все плевать! Я должна была убедиться в том, что ошиблась, или наоборот в том, что права! Поэтому бежала, невзирая на грохот тяжелых сапог позади и, отсчитывая, пролетающие мимо меня комнаты.
Нужная дверь. Стоп
— Эй! Как тебя там! — стремительно нагоняя, рычал страж, — девушкам нельзя здесь находиться!
Что ж, в этой жизни много чего нельзя…
Не позволив себе засомневаться, я со всего маха дернула за ручку и ввалилась в комнату. На кровати слева, подмяв под себя подушку, спал один из третьекурсников, а на той, что справа…
Я все-таки не ошиблась. И глаза меня не подвели.
Это действительно был Хеммери, и он действительно был не один. Рядом с ним, закинув на него ногу, сладко сопела моя дорогая и глубоко любимая сестрица Эмми.
Глядя на них, я сделала несколько неуверенных шагов и становилась. Подойти еще ближе было выше моих сил, отвернуться и молча уйти — тем более. Я просто стояла, и как зачарованная смотрела на широкие плечи Коула, едва прикрытые одеялом. Обнажённые, как и у Эмми. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что ниже одежды тоже нет.
Кто ж знал, что любовь парней с этой стороны реки стоит так недорого. Вчера пожирает взглядом и целует одну, завтра — ночует с другой.
В комнату ворвался взбешенный Стаж.
— Адептка, разрази тебя гром, а ну иди сюда! Живо!
От его рычания Хеммери сонно завозился и, не открывая глаз, пробухтел:
— Может, вы все свалите из мой комнаты?
— С превеликим удовольствием, — я где-то откопала силы, чтобы спокойно улыбнуться.
Мой голос он узнал, нахмурился и все-таки разлепил глаза. Заспанный взгляд мазнул по комнате, потом остановился на мне:
— Ева? — удивился Коул и даже попытался улыбнуться. Но
