Кровь фей (СИ) - Райт Дамина

Лэннери перевёл взгляд налево и помрачнел: там лежали на траве мёртвые тела, обложенные сорванными цветами. Шесть погребальных костров ждёт фей Золотой Звезды, как случилось и с феями Белой. Он посмотрел вверх: усеянная множеством трещин, готовая расколоться в любой миг, его Звезда заметно потускнела.

— Лэн! — вдруг испуганно вскрикнула Беатия, заглянув ему за спину, и коснулась крыльев, сложенных на спине. — Ты… ты знаешь, что у тебя крыло повреждено?

Вот откуда тупая боль над лопаткой! Внутри у Лэннери всё похолодело.

— Сильно повреждено?

— Да не так сильно… У тебя на крыле, у самого основания, появились мелкие трещинки. Надо будет попросить фей Золотой Звезды, чтобы они полечили тебя, — Беатия засуетилась вокруг Лэннери, помогла ему встать на ноги, протянула палочку: — Вот, она выпала у тебя из руки, пока ты лежал без сознания.

Лэннери машинально стиснул палочку в кулаке, затем подумал и заткнул её за пояс.

— Ты сможешь уменьшиться? — озабоченно спросила Беатия. — Только не сейчас, а ближе к Школе.

Лэннери безмолвно кивнул. Было ясно, что ему придётся это сделать — иначе и лечить его, и размещать в одной из фейских комнат станет затруднительно.

— Пойдём, — и они рука об руку двинулись к Школе. Лэннери и не подозревал, что жестокая Беатия может быть настолько милой и заботливой, и начинал понимать Саймена; пожалуй, идея с поцелуем не так уж плоха, если есть время и место. Но пока, конечно же, было не до этого!

— Лэннери! — Единственный фей Золотой Звезды подлетел к нему, буквально лучась дружелюбием. Крылья за спиной, жёлтая рубаха и штаны забавно смотрелись в сочетании с его широким простоватым лицом. — Так ведь тебя зовут? А я — Торнстед.

С Беатией он явно уже был знаком и только широко улыбнулся ей.

— Будем знакомы, — неловко пробормотал Лэннери, гадая, сможет ли он лететь с повреждённым крылом. Да что гадать — он просто вынул палочку из-за пояса, взмахнул ею, брызнули искры… и Лэннери стремительно полетел на землю. Торнстед и Беатия едва успели подхватить его с двух сторон под руки.

— Эге! Ты так больше не делай! — возмутился Торнстед. — Разбиться же мог!

Лэннери выдавил из себя улыбку:

— Не подумал.

«Ты никогда не думаешь, прежде чем действовать!» — рассерженно прозвенел у него в ушах голос Айи. Только сейчас Лэннери сообразил, что она, должно быть, на него обижена — насколько вообще может обидеться палочка из аргены, — и мысленно вздохнул:

«Да, ты права».

Айя не требовала долгих извинений — ей оказалось достаточно и того, чтобы Лэннери признал свою вину.

Тем временем Беатия и Торнстед помогли ему влететь в Школу; остальные феи были так заняты, что вскользь кинули ему вслед приветствия и вернулись к своим делам. Благодарить и выказывать феям Белой Звезды уважение они будут потом. А сейчас — время уборки и погребальных костров.

— Давай мы вас обоих в библиотеке разместим? — предложил Торнстед, не глядя на Лэннери. — Чтобы комнаты открыть, нужны палочки, а они… все палочки с ними. С мёртвыми.

— Лучше в библиотеку, — поспешно согласился Лэннери. Ему не хотелось садиться на чью-то кровать, ещё тёплую, хранившую следы присутствия своей покойной хозяйки. — Если скамья найдётся, я смогу на ней и посидеть, и полежать.

— Лежать только на животе, — предупредил Торнстед. — Пока крыло не вылечат.

Библиотека здесь была совершенно такой же, как и в Школе Белой Звезды, и ком встал у Лэннери в горле. Широкое окно с прозрачными стёклами. Множество свитков, хранившихся на полках, пусть и сделанных не из аргены, а из жёлтой древесины золотолиста. Тянувшийся на всю длину прямоугольный стол, и к нему приставлены скамьи, пусть и не с белыми, а золотистыми покрывалами, чтобы каждый желающий прикоснуться к библиотечной мудрости мог сидеть удобно.

— Вот! — Торнстед оттащил одну из скамей в небольшую нишу в стене библиотеки. — Здесь ты можешь сидеть, лежать! Да и читать тоже! Хотя, — он смущённо хохотнул, — кто бы говорил про чтение… я ни одного свитка тут не открывал.

Лэннери вспомнил, каким глупцом был раньше, тренируя только боевые навыки и снисходительно поглядывая на Аргалена с его свитками. А сейчас спасение только в них — где ещё искать сведения о черномаге?

— Благодарю, — и Лэннери заторопился с самым важным вопросом:

— Как долго лечатся… трещины на крыле?

С досадой он подумал, что в Школе Белой Звезды и слыхом не слыхивал о таких ранениях у фей. Думал, что крылья только оторвать можно, а тогда — неизбежная смерть, как случилось с Риджаной. Судя по взгляду светлых, почти бесцветных глаз Торнстеда, тот и не подозревал, что феи Белой Звезды настолько… невежественны.

— Ну, как, — наконец, выговорил он, паря над порогом библиотеки — уже собирался улетать. — Ретане — это фея, которую ящерица чуть не выпила, — один раз чуть крыло целиком не сломали! Черномаг попался. Хорошо, она смогла вырваться! Но тогда с нами была старая Наставница, у неё особенный талант исцелять всё, что угодно. И Ретане через пару часов выздоровела!

Лэннери нахмурился. Но теперь-то Золотая Наставница в плену у черномага! Кто поможет с исцелением?

— Хорошо, экзамен у нас был, и посвящение тоже, — Торнстед как будто прочитал мысли Лэннери. — Просто решили — пока Кэаль не призовёт нашу старую Наставницу, молодая не вступит в свои права. Но теперь можно.

Он совсем не выглядел потрясённым оттого, что мертвы шесть фей и похитили Наставницу, и, когда Лэннери это осознал, его покоробило.

— Так кто у вас теперь Наставница? К кому обращаться? — вмешалась Беатия, которая до этого была непривычно молчалива и задумчива. Торнстед покосился на неё:

— Молодая Наставница? Карисена. А что обращаться… она закончит с погребальными кострами и сама к вам придёт. Но она так быстро не вылечит.

С этими не слишком ободряющими словами Торнстед скрылся, и Беатия проворчала ему вслед:

— Спешит, как будто там без него не справятся! Я хотела узнать, можно ли мне набрать сока с деревьев. Для тебя.

Лэннери посмотрел на неё. Беатия, казалось, совсем не страдала от голода, и его осенило:

— Ты успела потихоньку слизать сок с какого-нибудь золотолиста?

— Верно, — улыбнулась Беатия. — Сок-то у всех деревьев по утрам появляется. Смотрю, у одного даже слишком много, на землю стекает. И пока последнюю нечисть и мертвецов добивали, я помогла золотолисту, съела лишнее с его коры. Сделала доброе дело!

Лэннери невольно рассмеялся. Крыло заболело чуть сильнее, но он не стал обращать на это внимание.

— Буду очень благодарен, если ты принесёшь сока и мне. С разрешения местной Наставницы, конечно же.

Беатия вернулась с целым сосудом, полным жидкого сока. Губа у Лэннери успела зажить, и он спокойно пил, пока не опустошил сосуд до конца, после чего отдал Беатии. Та повела глазами в сторону скамьи:

— Можешь теперь отдыхать, только одежду и башмаки не забудь поменять, а то жёлтые феи скажут, что мы им покрывало замарали.

— Золотые феи, — посмеиваясь, Лэннери взмахнул палочкой. — Вэс-тици!

— Жёлтые-жёлтые! — И Беатия последовала его примеру, после чего оба уселись на скамью. Сосуд фея отставила в сторону, села близко к Лэннери, щекоча ему лицо своими волосами, и шепнула:

— Ты знаешь, я рада, что ты жив. Но не потому, что Белая Звезда целее останется. Догадаешься, почему?

Перед Лэннери всего на пару мгновений встал призрак погибшего друга, укоризненно взглянул… и тут же растаял. Куда ему, предателю, было тягаться с ароматом светлых волос, манящими голубыми глазами и пухлыми губами Беатии! Забыв о боли в крыле, Лэннери обхватил фею обеими руками, прижал крепче, целуя так сильно, как будто хотел раздавить…

— Жаль, что это не твоя комната, — прошептала Беатия, когда он оторвался от неё. Лэннери ответил ей жадным взглядом: сорвать бы платье с её плеч, целовать бы каждый мильм её кожи, а потом… Он даже не мог придумать, что станет делать «потом». Раньше он убеждал себя в том, что все эти игры — для тех фей, кому больше нечем заняться, а уж глупей священного союза ничего нет. Но Беатия всё изменила, и в глубине души, признался себе Лэннери, он всегда желал её, даже когда ненавидел.