Stashe - Сегодняшний вчерашний день

Теперь же все разговоры потеряли значение. Они были на поверхности.

Ян почувствовал под ногами землю и на мгновенье потерял над собой контроль. Поспешил вперед, вывернувшись из цепкой ладони Муссы, конечно же, споткнулся обо что-то на дне и, взмахнув руками, так как начал терять равновесие, открыл глаза. Свет резанул по ним ослепляющей вспышкой. По щекам ручьями потекли слезы, смешиваясь с водой. Боль поначалу казалось такой сильной, что Ян охнув, прижал ладони к лицу и совершенно растерялся.

На его счастье, Мусса адаптировалась гораздо быстрее, она подхватила его под локоть и потащила вперед. Шагая невпопад и испытывая премерзкое ощущение беспомощности, Ян моргал и щурился, но ничего кроме плавающих радужных пятен не видел.

Внезапно, навья отпустила его, позволив коснуться растопыренными пальцами песка. Он услышал ее шаги и затем еще чьи-то, и сразу следом грубые голоса. Шептунов пытался понять, о чем они говорят, но слова расплывались в бессмысленные звуки со смутно угадываемым значением. Ян тер глаза, моргал, но по-прежнему ничего не видел, разве что дымка и пятна стали чуть менее плотными.

Голоса становились громче, звучали резче, пронзительнее, словно страсти, обсуждаемые на повышенных тонах, набирали накал. Наконец, совершенная память Яната вычленила наречье, на котором общались неизвестные. Он практически без перехода начал переводить куски слов и, наконец, полностью вспомнил диалект. Тот не слишком отличался от общего языка, но имел свою неповторимую индивидуальность, в связи с чем, тонкие смысловые нюансы, а порой целые фразы оказывались лишенными смысла для незнающего человека.

Теперь Шептунов жадно прислушивался, но так толком ничего и не понял. Большую часть разговора он пропустил, а завершение его напоминало сплошные междометья. Из потока ругани, перемежаемой выкриками и угрозами, Ян выяснил лишь одно — Мусса в опасности. Он поднялся, сквозь щелочки уже видя расплывчатые цветные силуэты обступившие девушку, и не слишком уверено направился к ним. Один из голосов, низкий с хрипотцой, как раз предложил натянуть навье жопу на глаз. Шептунова слова покоробили, вызвав вполне оправданную волну глухого раздражения. Он услышал, что мужчины обвиняют русалку в причинении вреда человеку, когда как раз коснулся плеча обладателя низкого голоса, намереваясь привлечь его внимание, чтобы объяснится.

Ян, так уж вышло, сам того не желая, "подкрался" к вожаку со спины. В том сыграли роль возбужденные руганью люди, ни на что вокруг не реагирующие, и невысокий рост Шептунова.

Мужчина, возбужденно размахивающий руками, почувствовав прикосновение, среагировал так, как научили его непростые жизненные обстоятельства. Резко ударил локтем назад и сразу повернулся, вставая в бойцовскую стойку.

Позже, именно так рассказывала Янату навья.

Но в тот злосчастный момент, Шептунов получил удар и больше ни на какие объяснения уже не был способен. Когда он очнулся, то обнаружил, что его тащат куда-то, бесцеремонно и грубо подхватив под руки. Куда именно, разглядеть не удалось — мутные пятна перед глазами не давали четко сфокусировать взгляд.

Его занесли в помещение и положили на какую-то ровную поверхность. Ян хотел сесть, но чья-то ладонь мягко надавила на грудь, заставив отказаться от этого намерения. Потом, он услышал голоса, вдалеке. Никакой полезной информации, они сливались в монотонное бу-бу-бу. Единственное, судя по интонации, один говорящий оправдывался, второй его сурово отсчитывал.

Теперь уже и самому Шептунову не хотелось двигаться. Ему было нехорошо, в голове, не стихая, пульсировала боль, и он словно плыл куда-то, периодически проваливаясь в пустоту. В какое-то из этих мгновений, Ян неожиданно почувствовал блаженную прохладу, бальзамом разливающуюся от лба к вискам. Кто-то положил ему на лицо тряпицу с завернутым в нее крошевом льда. Боль сразу уменьшилась, пульсация стала меньше. Те же руки, аккуратно повернули его голову чуть на бок и заботливо поправили компресс.

— Так лучше? — услышал Янат.

— Да. Я плохо вижу, и как-то нелепо все получилось, — он опять попытался встать или хотя бы сдвинуть тряпку, чтобы увидеть говорившего, но его снова мягко остановили. Мягко, но непреклонно. Шептунов не чувствовал в себе сил сопротивляться и обессилено замер.

— Я хотел бы принести извинения за досадное недоразумение. Ситуация вышла ужасающе глупая и к тому же ее последствия меня крайне удручают. Все будет хорошо, я лично прослежу. Однако же прежде чем передать вас в руки доктора, хочу объясниться. Вы оказались в незавидном положении не из-за нашей агрессии к чужакам, а из-за наших напряженных отношений с подземным народом, навьями. Любомир когда-то пострадал от их снадобий, и испытывает к ним сильную неприязнь. — Голос звучал ровно и ласково, — Лежите спокойно, доктор скоро подойдет. Он осмотрит лицо, проверит, не сломан ли нос. К тому же, я не мог не заметить, вы почти ничего не видите. Что с глазами? Яд?

— Не думаю. Скорее свет, — осторожно ответил Ян. Он не мог понять, почему голос мужчины кажется ему смутно знакомым. Как будто уже где-то его слышал. Шептунов скривился и пожалел, боль вернулась с новой силой. Он подумал о зубах и, возможно, сломанном носе, но эти мимолетные мысли уже вытесняли другие, более важные. — Так уж случилось, что мы попали к вам не по своей воле, и хотелось бы как-то объяснить обстоятельства, ну… — Ян замешкался и его недосказанный вопрос подхватил незнакомец.

— Понятное дело. К нам по своей воле попадают по верху, через воду приходят только искалеченные души с того света.

Ян запнулся, он только хотел развить предложение и теперь предпочел промолчать. Высказывание собеседника напугало его и заставило насторожиться. Не в приют ли сумасшедших отправили его навьи? Видимо, пауза не ускользнула от внимания говорившего, и он поспешил успокоить Яна. — Я хотел бы объясниться до конца. Бытует мнение, что навьи каким-то неизвестным нам способом заманивают людей в свои подземные города, изучают их, а затем отправляют наверх, в человеческие поселения, но при этом как можно дальше от родного. Навьи как злые духи, они реально враждебны нам. Мы вынуждены сохранять видимость дружелюбия, поддерживать равновесие, поскольку они сильнее. У них есть оружие, против которого нечего выставить, поскольку навьи умеют влиять на погоду, движение земли, сводить с ума на расстоянии, слышать мысли. Я еще раз спрошу, что можно противопоставить такому могуществу? У нас люди умирают при операциях от заражения крови, а они умеют воскрешать мертвых! Когда человек попадает к ним, то обо всем этом забывает, как вы сейчас. То, что они сделали, ужасно, грязно! Через какое-то время после обряда посвящения память возвращается, рассудок снова становится чистым и трезвым, а придуманная жизнь кажется обычным сном. После того, как доктор осмотрит вас, мы подумаем, когда лучше провести обряд.