Джонатан Уайли - Владычица снов. Книга вторая

Единственным спасением был сон, но и тот приходил к нему лишь в результате полного изнеможения. А иногда сновидения бывали еще более чудовищными, чем явь. Ему снились разлагающиеся мертвецы, снилось залитое кровью и искаженное страшной гримасой лицо Дэвина. «Я здесь в опасности», — твердил ему во сне тайный агент. И юноше так сдавливали руки, что Гален кричал от боли. Затем только что невыносимые пожатия становились вялыми и холодными, и воспоминанием о них оставались только тоска и отчаяние. Он видел перед собой буквы с мраморной плиты, слившиеся воедино и окончательно утратившие смысл, которого он так и не сумел распознать, — и все же он понимал, что не имеет права забыть их. Но каждый раз, когда он пытался запечатлеть их в сознании, образ начинал меняться, а потом исчезал вовсе, и Галену чудился голос, взывающий к нему: «Речь идет о самой жизни и смерти и даже о чем-то большем». И другой голос — чуть более спокойный, но столь же настойчивый, внушал ему: «В следующий раз запомни буквы…» Он видел и другие ряды букв — пять строчек по нескольку символов, но это были не те сочетания, которые он успел увидеть наяву.

Но самым необъяснимым было то, что наряду с другими видениями перед ним представала Ребекка. Ее глаза лихорадочно блестели, и она задавала — и постоянно повторяла — одни и те же вопросы. Но слов он не слышал, а перспектива еще одного допроса страшила его. А иногда ему чудилось, будто Ребекка каким-то загадочным способом управляет его снами, заставляет его видеть образы, которых он предпочел бы не видеть, и ему было совершенно непонятно, чего она, собственно говоря, добивается.

Гонцу Хакона понадобилось четыре дня, чтобы добраться до полуострова. Поездка выдалась трудной, скачка — утомительной, но никого из братьев трудности не страшили. Ведь их час был уже так близок!

Всадник въехал в монастырские ворота, спешился и направился прямо в зал для аудиенций. Настоятель уже был там и дожидался его прихода — вождя движения и впрямь ничто не могло застать врасплох!

— Здравствуй, Иксор. У тебя новости от Хакона?

Голос настоятеля был слаб и тонок, лицо бледно, но в серых глазах горел неукротимый огонь.

Иксор кивнул:

— И хорошие новости, мой господин. Ярлас уже почти завершил приготовления. Войска выступят через два месяца.

— И он по-прежнему ни о чем не догадывается?

— Нет. Он одержим алчностью. Он принимает нашу помощь, не задумываясь о том, какой ценой за нее придется платить.

Настоятель одобрительно кивнул:

— А Монфор?

— Все еще убежден в том, что угроза его власти носит сугубо политический характер, — доложил Иксор. — Что война затронет интересы только людей.

— Тогда они оба станут нашей законной добычей, — заключил настоятель. — Сколько же человеческих жизней прождал я заключения и выполнения договора!

Монах и настоятель обменялись медленными улыбками.

— Наш час настал, — тихо проговорил Иксор.

После столетий ожидания так часто повторяемый обет наконец-то перестал звучать пустыми словами.

Глава 49

Из-за двери вновь просочился мутный свет лампы, но на этот раз, понял Гален, ожидается нечто новое. Возможно, в здешнем мраке у него обострился слух, раз уж не было никакого толку от зрения, и теперь он расслышал дробь шагов, не похожую на обычный стук сапог. А возможно, уловил некий новый запах. Но в его душе уже не оставалось места надежде. Он сидел, скорчившись, в углу, сидел дрожа и наполовину сходя с ума в ожидании пищи, представлявшей для него единственную связь с внешним миром.

Шаги замерли перед его дверью, и Галену послышался тяжкий вздох. Затем раздался осторожный скрип ключа в замке, словно тому, кто находился за дверью, хотелось отпереть ее как можно тише. Безразличие наконец покинуло Галена, он поднялся на ноги, чуть не пооскользнувшись на грязном полу, и неуверенно приблизился к двери.

— Поговорите со мной! — закричал он. — Пожалуйста! Что я такое…

Ему не дали договорить; из-за двери раздалось злобное шипение:

— Тсс! Тихо…

Гален умолк, не зная, что и думать. Обеими руками он припал к сырой древесине двери. Он слушал, как один за другим медленно отпирают замки и запоры, и вот наконец в замке провернулся последний ключ. Дверь отворилась — и, ослепленный светом лампы, Гален едва не вывалился наружу.

— Пошли! Живо! — шепнули ему.

Гален неуверенно шагнул вперед; кто-то туманный приблизился, подхватил и поддержал его.

— Что они с тобой сделали… — донесся до его слуха испуганный голос.

Гален с трудом узнал его.

— Бет? — по-прежнему полуослепший, выдохнул он.

— Да. — Голос ее звучал сухо. — И времени у нас нет. Пошли же!

Она крепко взяла его под руку и повела по темному коридору, потом вверх по лестнице. Еще один темный туннель, еще одна лестница. Оказавшись уже почти наверху, она пригасила лампу и шепнула Галену:

— А теперь тихо!

Они пошли дальше, Гален — практически на ощупь, слепота вновь накатила на него. Миновали спящего стражника, чудовищно заскрипевшую дверь и выбрались на покрытый ночной тьмой двор. Гален глубоко вздохнул, свежий воздух показался ему крепче забористого вина, потом осмотрелся по сторонам: замок, звездное небо над головой, девушка, по-прежнему держащая его под руку.

— На конюшню, — выдохнула Бет.

— Но моих вещей там уже нет, — ответил сбитый с толку Гален.

— Знаю, — нетерпеливо перебила Бет. — Я смотрела. Пошли же!

Она помогла ему пробежать залитый лунным светом двор, обнимая его каждый раз, когда он спотыкался, и провела в пустое стойло. Раздела его догола и вытерла дочиста свежим сеном. Заставив его замереть, острым ножом сбрила с его щек юношеский пушок. Гален был слишком слаб, слишком счастлив и слишком удивлен, чтобы задавать какие бы то ни было вопросы, но когда она достала платье служанки, велела юноше облачиться в наряд и сама надела ему на голову женский чепец, он волей-неволей заговорил:

— Что все это значит?

— Тебе надо переодеться — иначе тебя ни за что отсюда не выпустят, — фыркнула Бет. — Вот, выпей. — Она сунула Галену в руки фляжку, и тот, подчиняясь, отхлебнул чего-то обжигающе-крепкого. Тут же поперхнулся, на глазах у него выступили слезы. На мгновение у парня закружилась голова. — Хватит с тебя, — рассмеялась Бет и, отобрав у него фляжку, сама сделала добрый глоток.

Потом она побрызгала спиртным на одежду и себе, и Галену.

Подойдя к двери, Бет осторожно выглянула наружу.

— Все спокойно, — шепнула она, жестом подозвав к себе Галена.

Юноша подошел, они с Бет взялись за руки.

— А теперь пой, — приказала Бет.

— Что?