Софья Ролдугина - Белая тетрадь

Князь пошарил рукой на поясе, вынимая из потайных ножен небольшой кинжал с очень широким, коротким лезвием.

— Смотри.

Максимилиан, чуть морщась, с силой провел лезвием по ладони. Я, как зачарованная, смотрела, как на краях довольно глубокого пореза выступают темные капли. Несколько секунд — и рана уже равномерно затянута багряной пленкой. На пленке проступают рельефные очертания линий судьбы, цвет бледнеет…и вот уже в абсолютно здоровую кожу втягиваются последние темные сгустки. Максимилиан шевельнул ладонью, демонстрируя полное отсутствие каких бы то ни было следов эксперимента, и продолжил:

— Я специально замедлил регенерацию, чтобы ты успела рассмотреть. В реальности такая царапина затянется чуть ли не быстрее, чем нож вынут из раны. Как воду резать… Ты заметила, как мало крови выступило? — я кивнула. — Ровно такое количество требуется, чтобы заполнить ранку и натянуть на поверхности защитную пленку из регенов. Одновременно регены стимулируют сверхбыстрое деление клеток. Разумеется, на одной физике процесс не пойдет, но тут в дело вмешивается магия, накопленная в крови. Смещаются временные потоки, магическая энергия переходит в тепловую — этим же, кстати, объясняется и резкое изменение температуры тела во время охоты, от голода и…впрочем, неважно, — смутился князь. Я подначивающе подняла бровь, но вампир, не поддаваясь на провокации, оставил волнующую тему температурных выбросов и вернулся к лекции о регенах.

— Если запасенной энергии оказывается достаточно, то регенерировать можно практически любое ранение. Даже голову новую отрастить. Хотя это, конечно, весьма неприятный процесс.

— А откуда берется энергия? — наивно спросила я, ковыряя ладонь вампира в поисках следов исчезнувшей царапины. Максимилиан поперхнулся и смерил меня внимательным взглядом санитара психиатрической клиники, подозревающего в новом пациенте талантливого симулянта. Пациент обиженно хлопал зелеными глазками. В ответ князь сощурился и вкрадчиво поинтересовался:

— Малыш, а как ты думаешь, почему юные шакаи-ар не могут подолгу выносить голод?

— Даже не знаю, — протянула я. — Проблемы с желудком? Гастрит? Повышенная кислотность?

— Не угадала, — вздохнул вампир. Теперь уже он задумчиво водил пальцем по моей ладошке. — Все дело опять-таки в регенах. Я уже говорил, что эти частицы обладают неким подобием разума? Так вот, в экстренных случаях — битва, сильная кровопотеря, болевой шок — сознание отдается на откуп рефлексам и регенам. А голод — я имею в виду, конечно, энергетическую и эмоциональную составляющие — это…

— Дефицит энергии в регенах? Да? — выпалила я первую пришедшую в голову мысль. Максимилиан кивнул.

— В общих чертах — да. Помимо регенерационных и рефлекторных функций, регены берут на себя роль накопителей. С возрастом количество этих частиц возрастает в геометрической прогрессии. После того, как их концентрация в крови, а следовательно, и концентрация энергии превышают определенную планку, наши способности переходят на качественно иной уровень.

Я замерла.

— Ты имеешь в виду крылья?

— Крылья в том числе, — улыбнулся вампир, созерцая детский восторг на моем лице. — Чаще всего это происходит на девятисотом-тысячном году жизни. Иногда чуть раньше, иногда позже.

— А у тебя? — осторожно спросила я, уже зная ответ.

— Перелом произошел в четыреста семьдесят семь лет.

— Но…почему? Неужели из-за… ну… тех ведьм, которые… которых…

— Которых я убил? — с деланным равнодушием закончил за меня Максимилиан. Бледные пальцы сжали мою ладонь, выдавая эмоции хозяина. — Нет. Нет. Это, скорее, следствие моего…дара. Если так можно выразиться… — Я пристально вгляделась в лицо вампира. В ответ князь с вызовом встряхнул неровной челкой и сощурил глаза. Зрачки из почти человеческих снова превратились в кошачьи вертикальные щели. — Я умею регулировать количество регенов в крови. Уменьшать или увеличивать… смотря по ситуации.

— Я что-то не поняла. Чем больше регенов — тем могущественнее отдельно взятый шакаи-ар. Так? — Максимилиан неопределенно хмыкнул. — И зачем тогда уменьшать их количество?

Вампира передернуло. С непроницаемым видом он отвернулся и продолжил собирать вещи. Судя по всему, он жалел, что начал этот разговор.

— Хватит лекций на сегодня. Нам еще искать портал.

— Нет, подожди, — я потянула его за рукав, требовательно заглядывая в глаза. — Ты так и не объяснил, что случилось со мной во время того… происшествия. И при чем тут регены.

Максимилиан, запихнув в рюкзак последнюю безделушку, смерил меня не менее задумчивым взглядом. Кажется, его дурное настроение исчезло так же внезапно, как и появилось.

— Регены здесь ни при чем…или почти ни при чем. Я вспомнил о них только из-за сходства механизмов. Дело в том, что обращение — я имею в виду процесс превращения шакаи в ар-шакаи — можно условно разделить на два процесса. Первый — чисто физиологический. Новообращенный пьет кровь шакаи-ар, и таким образом в его кровь попадают регены и начинают перестраивать организм реципиента по образцу донора. Это весьма… болезненно, — скривился вампир. — И этого вовсе недостаточно, чтобы заполучить к шакаи приставку ар…

— Подожди-подожди, — перебила я его. — Но ведь вампиры… — я сбилась и смущенно оглянулась на брезгливо поморщившегося князя. — То есть шакаи-ар иногда делятся своей кровью с людьми… шакаи… ну, в медицинских целях. Как противоядие или стимулятор регенерации. Почему же организм… — я наморщила лоб, припоминая, — …реципиента… не перестраивается?

— Во-первых, все зависит от количества регенов. А во-вторых, почему ты думаешь, что не перестраивается? — подмигнул мне князь. — Еще как перестраивается. Правда, временно. Иначе отчего за нашей кровью шла бы слава лучшего антияда? А вот для закрепления физических изменений… нужно изменить душу. Н-да… — он задумчиво опустил ресницы. — Во время обращения человек действительно умирает — от травм, от потери крови, от болевого шока при изменениях в организме. И носителем его сути, сознания, души — назови это как угодно — становятся регены того, кто проводит обращение. Так же и в твоем случае, — я вздрогнула, наткнувшись на неожиданно внимательный, почти испытующий взгляд. — Только вместо регенов шакаи-ар слепок души хранило живое серебро, растворенное в твоем собственном теле.

Князь замолчал, видимо, уже окончательно. Я почти испугалась, представив, что остаток путешествия проведу в тишине и панических размышлениях о поселившейся в моей крови гадости. Не зная, как разговорить вампира, я неуверенно спросила, не надеясь, впрочем, на ответ: