Александр Рыжков - Ищейки Смерти

Завтрак ничем не отличался от обеда или ужина — немного вина и вяленая курятина. Густые облака скрывали тёмное пятно Смертоптицы. Но Тос с Морротом прекрасно помнили где видели её в последний раз.

Все вещи упакованы, спальный мешок постелен. Наёмники заняли свои места в хлипком летательном аппарате, разогнались и сорвались с обрыва.

Даже через шерсть шарфов, обмотанных вдоль голов с прорезями для глаз, быстрый холодный ветер умудрялся обжигать кожу. Дикое чувство страха смешивалось с ещё более диким восторгом. Моррот за свою жизнь успел совершить несколько полётов. Тос летел впервые.

«Кожаные крылья» скользили по волнам воздушных потоков. Наёмники приближались к цели.

Глава 13: Арахк

Вожак поднялся на задние лапы, огляделся. Его верные воины щетинились сотнями серых, бурых, белых и чёрных шерстяных комков, щерились острыми резцами и нетерпеливо перебирали когтистыми лапами. Они рвались в бой.

Вдалеке вновь возник магический огненный шар, переливающийся фиолетовым и синим цветом. Вожак издал резкий, пронзительный писк и побежал на зов волшебного пламени. Стая помчалась следом.

Живая масса неслась по каменистым насыпям, траве, песку, пересекала ручьи, взбиралась на валуны, просачивалась в заросли кустарников.

Пламя горело над двумя прямоходящими существами, жадно лижа их магическими языками огня. Вожак остановился и выпрямился. Стая в раболепном ожидании устремила на него красные точки глаз. Вожак оскалил резцы: двуногие всегда вызывали в нём ненависть. Они больше, сильнее и в их лапах иногда длинные стальные когти, их шкура порой покрыта твёрдой кожей или железной чешуёй, а ещё они умеют плевать в его верноподданных смертоносные палки и стальные шары. Когда ты вообще один или с тобой мало подчинённых — двуногих врагов нужно обходить стороной. Но сейчас за спиной целая армия.

Вожак издал пронзительный писк и помчался на врагов магического пламени. Предвкушая солоноватый вкус крови в пастях, стая бежала за ним.

— А вот это мне уже совсем-совсем не нравится, — сказала Филика, указывая на столпившуюся вдалеке армию крысонов.

— Какие твари, — дрожь отвращения прошлась по телу Краспа, — я их терпеть не могу.

— Думаю, обнажить оружие будет не лишним, — только Филика сказала это, как стая сорвалась с места.

— Гиреновы отпрыски! — выкрикнул Красп и принялся нервно копаться в сумке.

Филика выстрелила из ружья с подзорным прицелом. Пуля предназначалась самому крупному крысону с фиолетовой шерстью — явно вожаку, но застряла в теле случайно заслонившего его черношерстого крысона. Случайно — ведь не может тупое создание умышленно пожертвовать жизнь за предводителя!

— Подохните, дряни! — завопил Красп и метнул в шерстяную массу комок взрывного порошка. Интересно, где он его раздобыл?

Взрыв размёл десятки существ, оставив после себя кровавое месиво: оторванные головы, лапы, хвосты, торчащие из мохнатых тел изломанные кости…

— Не пугаются, мрази! — совсем не женским голосом выкрикнула Филика, подожгла фитиль и метнула гранату в надвигающуюся живую лавину. Металлические осколки безжалостно сотворили несколько добрых дюжин мёртвых и умирающих крысонов.

— Их слишком много! — запаниковал Красп и побежал прочь.

— Сношатель болотных слизней! — выпалила немыслимое ругательство Филика, метнула ещё одну гранату и побежала следом за трусливым примом, по её словам — любителем обитателей болот…

Погоня была чудовищной. Тяжёлые походные рюкзаки за спинами мешали бежать. Разъярённые крысоны тучами налетали на преследуемых, впивались острыми зубами и когтями в одежду, раздирали тело до крови. Красп первым сбросил с себя снаряжение, но это не помогло ему избежать ужасных укусов десятков, а то и сотен зверьков. Крепко сжимая рукояти четырёх кинжалов, он бежал, выпуская кишки облепившим его крысонам. Вскоре и Филика сбросила рюкзак. От взбесившихся существ она отбивалась кривой саблей.

У подножья горы посреди двух валунов чернел вход в пещеру. Потерявший надежду, ополоумевший от боли Красп забежал в неё. Вряд ли он надеялся, что крысоны испугаются темноты и перестанут поедать его живьём. И всё же, ему казалось, что в пещере что-то защитит его, спасёт. Наивно, конечно… Но вот только грызущие его зверьки все как один разжали челюсти и с жалобным писком помчались вон из пещеры.

— Сюда! Филика, Сюда беги! — вопил во всё горло Красп, и его крик спасительным эхом отбивался от стен пещеры.

Облепленная мерзкими живыми комками Филика вбежала в пещеру. Как и в случае с Краспом, зверьки отпустили свою двуногую добычу и жалобно помчались прочь.

У входа толпились крысоны. Злобно пищали, щерились, ползали по спинам и головам собратьев. Громадный крысон с тёмно-фиолетовой шерстью сильно выделялся из толпы подчинённых. Филика поднялась на колени. Её окровавленное тело обжигало сотнями мелких ран. Нестерпимая ненависть захлестнула командиршу. Она выхватила два чудом сохранившиеся за поясом кремнёвых пистолета и без раздумий выстрелила в вожака крысонов. Два мохнатых тела, заслонивших предводителя, намертво повалились на каменистую землю. Вожак издал чудовищный рык, достойный, пожалуй, дигра, но никак уж не крысона. И было в этом рыке что-то зловеще-ликующее…

— Уродливые мрази! — закричала Филика, и слёзы смочили её исцарапанное и грязное лицо. — Чтоб вы все передохли! Чтоб вы подохли! Утопились в своей вонючей моче!

Превозмогая боль в теле, Красп подполз к девушке и обхватил её руками в попытке успокоить. Филика вывернулась и локтем выбила ему два передних зуба.

— Сыкливая обезьяна! Пожиратель собственных фекалий! — выместила на него злость командирша. — Чтоб ты сдох, — слабеющим голосом пожелала она и потеряла сознание.

Склонившись над девушкой, Красп долго боролся с желанием задушить её. Несколько раз его руки касались тонкой шеи Филики, но тут же одёргивались. Капитанша нужна ему для мести. А убить её можно будет и потом. А лучше всего — пленить и продать Аксу Брутальному для потехи его сволочных подчинённых. Красп с тёплой улыбкой зажмурился, представив, как Филику раздерёт на мелкие кусочки какой-нибудь зверь на арене «Стадиона Правды». Затем разыгравшееся воображение работорговца принялось и за спутников командирши. Вот и захлёбывающийся кровью, медленно угасающий на глазах раззадоренной толпы Тартор ползёт по пыльной земле, оставляя своими обрубками ног жирные кровавые полосы, а довольный чёрный волк обгладывает длинную кость голени. Выпотрошенное когтями дигра тело Моррота грудой мяса валяется неподалёку. А Тос… Что ж, Тос, пожалуй, пусть живёт. Нескольких хороших ударов хлыстом на главной площади ему будет достаточно. Ведь примы должны быть солидарны друг к другу…