Мария Гинзбург - Лес великого страха

– Не застегивай, Света, – подала голос до сих пор молчавшая Ирина. – Я заклинание знаю, от комаров… Да и кто покрупнее – тоже не сунутся.

– Благодетельница! – воскликнула Ундина.

– Вот это дело, – согласился Гёса.

Целительница благодарно улыбнулась Ирине и покинула фургон. Площадка была покрыта тем же странным материалом, что и сама тропа, и упруго спружинила, когда Светлана приземлилась. Ведьма задумчиво посмотрела себе под ноги.

Когда караван миновал ущелье, Лайруксал вдруг приказал всем остановиться. Сидх выдернул из лазарета Вилли.

– Я успею заварить настой? – спросила Светлана.

Лайруксал кивнул, и целительница полезла в ларчик за травами. Сидхи прошли чуть вперед. Вилли тяжело волочил ногу. Остановившись недалеко от фургона с ранеными, проводники склонились над дорогой и горячо заспорили.

– Что они говорят? – тихо спросила Светлана у Ундины.

Ирина, не в силах больше сдерживаться, застонала в голос.

– Сейчас, Иришка, сейчас, – торопливо произнесла целительница. – Ты же вроде понимаешь их язык, а, Дина?

Белокурая ведьма наморщилась:

– Иринка, потише, если можно… Лайруксал говорит, что еще в прошлом году эта часть дороги была жива…

Вилли махнул рукой в сторону леса и что-то энергично произнес.

– Рин вырубил все, – перевела Ундина.

Сабрина и Инна озадаченно переглянулись.

– Что бы это значило? – пробормотала Сабрина.

– Да этих сидхов не поймешь, – заметил Крюк.

Лайруксал плюнул, отвернулся от Вилли и стал нараспев произносить что-то мелодичное. Вилли мрачно пнул дорогу, и тут…

Дорога под фургонами ощутимо дернулась вперед. Светлана чуть не пролила настой, но удержала мятую медную джезву над спиртовкой. Сабрину бросило в объятия Крюка. Заржали испуганные лошади.

– Значит, правду Марина сказала, – пробормотала ошеломленная Инна, глядя на медленно проплывающие мимо стволы деревьев. – Эта дорога умеет двигаться сама, как Старый Тракт…

Лайруксал взобрался на козлы первого фургона, устроился рядом с Гёсой. Экен вытянул лошадку вожжами.

– Рамдан, а ты чего спишь? – крикнул Вилли, подходя.

Ведьмы помогли ему забраться внутрь. Это было удивительно, но движение дороги совершенно не ощущалось в фургоне, тогда как каждый шаг лошадей отдавался легкой тряской. К вечеру дорога довезла караван до «отстойника» и остановилась.

А сейчас ведьме на миг показалось, что темная лента дернулась под ее ногами. Но нет, дорога была неподвижна.

Светлана обошла фургон, миновала лошадь. Рамдан не стал распрягать ее, но торбу с зерном к морде лошадки привесил. Под уютное хрумканье целительница направилась к костру, решив посидеть немного. Отдохнуть, посмотреть на угли. Когда ведьма приблизилась, то увидела, что у костра уже кто-то расположился. Целительница уловила ауру сидящего. Губы ее задрожали. Ведьма на миг замерла, качнулась на носках, развернулась и пошла прочь.

– Стоять, – услышала она резкий голос Арги. И затем, уже гораздо мягче, с такими нотками в голосе, что целительнице стало больно дышать: – Света, ради всех богов, вернитесь!

Ведьма остановилась, низко опустив голову.

Арга старался производить на подчиненных впечатление человека непреклонного, жесткого и несгибаемого, и ему это удавалось. Однако капитан оставался человеком. Когда караван остановился ночевать в отстойнике и все, кроме часовых, заснули, Арга понял, что жутко хочет есть. Он не успел, а точнее позабыл поужинать вместе с остальными. Но капитан не стал будить ведьм с требованием, чтобы ему срочно сделали что-нибудь пожрать. Во-первых, потому, что Арга не был самодуром, а во-вторых, потому, что это было просто опасно. От разбуженной среди ночи ведьмы скорее всего можно было получить пригоршню «огненных вшей», а не миску каши.

Капитан выбрался из своего фургона – начальник каравана пользовался некоторыми привилегиями и ехал в небольшой комнатке совершенно один. Арга сходил к продуктовому фургону, надеясь найти какие-нибудь остатки ужина. Но Марина, стоявшая там на посту, развеяла его надежды. Ведьма выдала капитану полкотелка сырой картошки и небольшой кусок колбасы. Арга двинулся к начавшему затухать костру. Картошины он умело пристроил в еще горячей золе, а колбасу нарезал и насадил на прутик.

«Надо было еще хлеба попросить», думал капитан, поворачивая прутик над огнем. На угли с шипением капали прозрачные слезы расплавившегося в колбасе жира. Арга смотрел на золотистые вспышки, а в голове капитана, подобно жерновам, ворочались тяжелые, неуютные мысли.

Пока наемники и ведьмы разбивали бивак, Лайруксал подошел к капитану и сказал:

– Больше на нас никто не нападет.

– Приятная новость, – прорычал Арга в ответ. – В караване почти не осталось людей, способных драться.

– Но это при условии, если господин капитан будет прислушиваться к нашим рекомендациям по поводу режима движения, – продолжал сидх.

Арга стоял и смотрел на тоненькую черную косичку, заплетенную на виске проводника. Больше всего капитану в этот миг хотелось схватить за нее, дернуть вперед и как следует приложить Лайруксала мордой – усмехающейся, наглой мордой – о свое колено. Капитан уже понял, что зря отказался слушаться Ринке с его этими странными подъемами в пять утра и отдыхом посреди бела дня. И Гёса, и Крюк, и ведьмы – все-все, кто сейчас спал дурным магическим сном в лазарете – все они оказались там по его, Арги, вине. Но капитана, когда он отказался повиноваться проводникам, вела не заносчивость, а недоверие к сидхам. Лайруксал же был самым заносчивым и капризным из троих проводников. Окажись на месте Лайруксала сейчас Ринке, он сказал бы: «Подъем в семь утра, Арга». Но Ринке сейчас был один Локи знает где – да и жив ли вообще?

– И каковы же они, ваши рекомендации? – угрюмо спросил капитан.

– Я разбужу вас, – ответил Лайруксал.

– Благодарю, – сказал Арга.

Лайруксал кивнул и направился к костру; а капитан смотрел ему в спину и думал, что знает, как умрет сидх – со стрелой между лопаток. И Арга не удивился бы, если бы оперение этой стрелы оказалось трехсторонним, из черно-белых перьев – Лайруксала недолюбливали и сами проводники.

Но главным вопросом сейчас была не смерть Лайруксала. Выживут ли раненые? Дойдет ли обоз до Бьонгарда? Вернутся ли Карина и Ринке… И все же как, Локи их раздери, ведьме и сидху удалось остановить змея из холма?

У капитана не было ответов на эти вопросы, и ему очень хотелось немного отдохнуть и расслабиться. Он протянул руку к поясу и обнаружил, что оставил фляжку с водкой в фургоне.

В этот момент Арга увидел фигуру, приближавшуюся к костру, и обрадовался. Те ведьмы, что еще держались на ногах, все стояли в карауле. Наемники спали, им предстояло заступать с полуночи. И просто так бродить по лагерю мог только Рамдан, которого можно было совершенно безбоязненно послать в фургон за фляжкой – экен был к водке совершенно равнодушен.