Сара Дуглас - Искупление Путника

Улыбнувшись забавной картинке, Фарадей оглядела комнату. Бедность обстановки сразу бросалась в глаза. Кроме кровати — стол, скамейки, буфет, два кованых сундука да полки с домашней утварью. Зато было видно, что хозяева не умрут с голода. Со стропил соломенной крыши свисали сыры, окорока, плети лука.

— А, ты проснулась, — раздался голос хозяйки. — Проспала почти целый день, бедняжка. А твои спутники все еще спят. — Она взяла с полки чашку и, наполнив ее, протянула страдалице. — Пока не сели за стол, подкрепись. Выпей бульону.

Фарадей поблагодарила и окинула женщину взглядом.

Хозяйке фермы, женщине среднего роста с пышными формами, круглой головой на короткой шее и узлом каштановых волос на затылке, было не более тридцати, но лицо ее, загорелое и обветренное, успело сморщиться и походило на печеное яблоко. На ней было платье камвольной пряжи, обычное для крестьянок. Собранные в буфы короткие рукава обнажали по локоть руки, красные и натруженные. Одежду дополнял расписанный цветами передник.

Отведя взгляд от женщины, Фарадей поднесла чашку ко рту.

— Вам повезло, что вы встретили Джека, — сказала хозяйка. — Если бы не он, даже страшно подумать, что могло бы с вами случиться во время страшного урагана.

— Нам повезло, что у Джека такие друзья, как ты с мужем, — ответила Фарадей, поднявшись с постели и погладив женщину по руке. — Если бы не вы, мы бы замерзли, ибо уже не могли идти, или умерли с голода. Тимозел, закаленный в походах, и тот валился с ног от усталости. Ты и твой муж оказали нам великую услугу, больше которой человек не может оказать ближнему: своим великодушным гостеприимством вы спасли нам жизнь. Даже не знаю, как расплатиться с вами за доброту и участие.

— О каком вознаграждении ты говоришь? — запротестовала хозяйка. — Артор учит помогать ближнему, — женщина замолчала, а затем, ободренная прикосновением Фарадей, потянулась к ее лицу и, убрав непослушную прядь волос, проникновенно произнесла: — Миледи, ты очень красива, — фермерше еще ни разу не приходилось видеть вблизи знатную даму, и теперь, глядя на гостью, она дивилась ее белой и нежной коже.

Выпив бульон и поставив чашку на стол, Фарадей чуть поморщилась и сказала:

— Мы все очень грязные. Может быть, нам можно помыться? А потом было бы неплохо переодеться, чтобы починить свою одежду. И вот еще что, — Фарадей ненадолго задумалась, а затем, облегченно вздохнув, продолжила: — У моей служанки и вовсе нет одежды. Ты видела ее в плаще Тимозела. Служанка купалась в ручье, когда налетел ураган. Всю ее одежду унесло ветром. Может, ты найдешь что-нибудь для нее? Я с тобой расплачусь, — на Фарадей была тонкая золотая цепочка с пятью жемчужинами, которая могла с лихвой покрыть все расходы.

— Я все устрою, не беспокойся, — отозвалась хозяйка. Появление в доме дамы из общества настолько взволновало ее, что она вряд ли бы отказала, даже если бы гостья попросила отдать ей все нажитое добро.

Фарадей принялась будить Ир, которая проснулась только после основательной встряски, крайне недовольная тем, что ее разбудили, но пойти помыться не отказалась.

Хозяйка отвела их в сарай, где стояли бочки с водой. Оставив мыло, полотенца, два платья и ботинки для Ир, фермерша удалилась.

Вода оказалась холодной, и все же после нескольких минут визга, криков и негодующих восклицаний женщинам удалось помыться, помогая друг другу. Одевшись, они покатились со смеху: платья, предназначенные для пышных форм фермерши, висели как балахоны.

Когда Фарадей и Ир возвратились в дом, Тимозел и Джек сидели у камина с чашками бульона в руках. Джек напустил на лицо глуповатое простодушное выражение и снова походил на того простака, которого встретила Фарадей рядом с лагерем воинов Сенешаля. В отличие от Джека, топороносец сидел с хмурым видом. Глаза его потускнели и стали безжизненными. Заметив, что Тимозел явно не в духе, Фарадей обратила внимание и на его испачканное лицо, и на еще более замаранную одежду.

— Тимозел, — сказала она, — за домом в сарае стоят бочки с водой. Ты можешь сходить помыться и почистить одежду.

Тимозел кивнул и, допив бульон, подал чашку хозяйке, не спускавшей с него восторженных глаз. Надо же, у них с мужем в гостях не только благородная дама, но и воин Сенешаля, топороносец. Будет о чем рассказать подругам!

Фермерша полезла в сундук и, достав оттуда рубашку мужа, протянула ее Тимозелу.

— Ты очень добра, — учтиво произнес Тимозел, забирая рубашку. — Более гостеприимного дома мне видеть не приходилось.

Фермерша покраснела от удовольствия и неловко сделала реверанс. Когда топороносец вышел из комнаты, она убежденно сказала:

— С таким провожатым можно отправиться хоть на край света.

Фарадей улыбнулась и подсела к камину, чтобы высушить волосы.

Ир осторожно открыла дверь и вошла в сарай. Около бочки с водой, спиной к двери, стоял Тимозел, намыливая мочалку. Ир остановилась, пожирая глазами его обнаженное мускулистое тело. Узкий в бедрах, широкий в плечах, он был неотразимо красив.

Должно быть, услышав какой-то шорох, Тимозел обернулся и замер в растерянности. Ир подошла, взяла из его рук мочалку и мыло и опустила их в таз с водой. Затем, приблизившись, провела языком по его груди, руками — по бедрам.

Тимозел задрожал, немного отпрянул и схватил Ир за плечи.

— Ты этого хочешь? — сказал он глухим голосом.

Ир застонала и потянулась к его губам. Тимозел прижал Ир к стене и резким движением задрал подол ее широкого платья.

Оправдав ее ожидания, он повернулся и потянулся к мочалке. Ир в изнеможении опустилась на земляной пол. Юноша показал себя настоящим мужчиной.

Когда Тимозел и Ир возвратились в комнату, оба выглядели смущенными, что не укрылось от Джека. Он насупился, помрачнел. Стараясь не встретиться с ним глазами, Ир присела около Фарадей и, исполняя роль усердной служанки, принялась причесывать госпожу, в то время как Тимозел (по настоянию Фарадей) завел разговор с хозяевами о возможности покупки у них еды, одежды и одеял, необходимых для дальнейшего путешествия. Откликнувшись на взгляд Тимозела, Фарадей сняла с шеи цепочку и положила ее на стол, чем прервала разговор, ибо фермер и фермерша пришли в небывалое замешательство, выпучив глаза от непомерного удивления.

Наконец, обменявшись взглядом с женой, фермер степенно проговорил:

— Кроме еды, одежды и одеял, мы отдадим вам мула для перевозки вещей. Прошу прощения, но у нас нет верховых лошадей.

Фермерша довольно кивнула, прикидывая, что на деньги, вырученные от продажи цепочки, можно купить не только другого мула, но и обзавестись новой мебелью, справить мужу новые сапоги, себе — туфли…