Людмила Астахова - Дары ненависти

В детстве Грэйн накрепко затвердила, почему отцовскую «Верность Морайг» нельзя именовать судном и с тех пор предпочитала обо всем, что ходит по морям, говорить как о корабле, даже если он не выставляет напоказ свои пушки и носит не только прямые паруса. Томительное путешествие от скал Ролэнта до шхер пролива Гэйл в утлом баркасе, где Грэйн окончательно промокла и почти задохнулась под вонючим брезентовым тентом, длилось чуть больше четырех часов. За все это время рыбаки с баркаса не перемолвились с девушкой и полусловом, так что эрна Кэдвен весьма смутно представляла себе, а куда, собственно, ее везут. Хвала Морайг, ее, по крайней мере, не стошнило. Отцовская кровь оказалась сильнее сумасшедшей пляски по волнам на этом пропахшем рыбой и дегтем корыте.

— Прибыли, — буркнул почти неразличимый в темноте шкипер, и Грэйн высунула нос из-под тента. Справа от нее возвышался черный блестящий борт, уходящий, казалось, к самым рваным низким облакам. Борт вонял еще похуже баркаса. В свист и характерный плеск волн о дерево вплетались иные, откровенно корабельные звуки: какие-то скрипы и шелест, странные стонущие вздохи, словно дремлющий на волнах корабль ворчал во сне.

Шкипер баркаса просигналил фонарем, и сверху ответили непонятным возгласом. Грэйн поднялась, едва удерживая равновесие на шатком настиле, и схватилась обеими руками за какую-то снасть.

— Полезай наверх, и да пощадит тебя Морайг. — Рыбак скорее подтолкнул, чем поддержал девушку. Грэйн уцепилась за отсыревший фалреп трапа и поставила ногу на первую ступеньку. «Выбленка? — всплыло в голове. — Или балясина?» Впрочем, она и не надеялась припомнить все те морские словечки, которыми, как баранина чесноком, некогда была пересыпана речь отца. Право же, сомнительно было, что эрне Кэдвен когда-то в жизни могли бы пригодиться эти знания. Нога в мокром боте немедля соскользнула. Дамская обувь была не рассчитана на карабканье по волглым дощечкам в темноту и неизвестность. Грэйн стиснула зубы и упрямо поползла наверх. Нет, к таким приключениям весь ее опыт в Логгэнси подготовить не мог, но, с другой стороны… в форте Логан бывало и кое-что похуже мокрых веревок и скользких досок.

К тому моменту, как она ступила наконец-то на палубу неведомого корабля, небо в разрывах туч на востоке слегка посветлело. Этого неверного света да чуть фосфоресцирующего моря внизу оказалось довольно, чтоб Грэйн смогла определиться с типом судна… нет, разумеется, не судна, а корабля. Ибо это был корвет — не слишком большой для своего класса, но тем не менее, несомненно, корабль. Ни один из его фонарей не горел, паруса были убраны, и казалось, что ни одной живой души нет на его палубах. Если бы ролфи верили в призраков, то сейчас было бы самое время о них вспомнить. Грэйн огляделась в поисках обитателей корабля. Первоначальное впечатление оказалось ложным: они тут были, но сновали туда-сюда по палубе абсолютно бесшумно, непонятно как ориентируясь в ненастных сумерках. Опытным взглядом урожденной островитянки девушка окинула горизонт и пришла к выводу, что настоящего рассвета сегодня не будет и, вероятнее всего, непогода только усилится. Ну что ж… Если Морайг будет милостива, Грэйн суждено добраться до берегов Империи, а нет — значит, нет.

Матросы тем временем подняли ее сундук, но девушка пока так и не заметила никого, кто встретил бы ее на борту, и так и стояла неприкаянная, с сундуком у ног. Ветер раздувал пелерину ее пальто и грозил вот-вот сорвать с головы капор. Чувствовала она себя при этом — дура дурой. Косые взгляды команды настроения не улучшали, и предчувствия одолели ее вдруг самые мрачные.

— Добро пожаловать на борт, сударыня.

Грэйн вздрогнула и повернулась на голос. Прищурившись, она попыталась рассмотреть говорившего, однако даже ролфийское зрение пасовало в предутренних сумерках.

— Мое имя Яльдан Нимрэйд, капитан «Ускользающего». К вашим услугам, сударыня.

Грэйн изобразила нечто вроде книксена, похолодев от внезапной догадки. В полумраке она вполне могла ошибиться, однако имя капитана… и это характерное свистящее «с» в его едва заметном акценте… Но тут он шагнул вперед, и все сомнения развеялись. Слух и зрение не обманули эрну Кэдвен. Перед ней стоял самый настоящий чистокровный шуриа. Первый настоящий шуриа, встреченный Грэйн за всю ее жизнь. И, судя по всему, ничего хорошего это открытие ролфи не сулило.

Каюта, выделенная Грэйн, на поверку оказалась каморкой три на четыре эдме. После того как туда втащили сундук и привесили койку, развернуться в этой тесной норе стало невозможно. Кроме койки и сундука, из удобств там имелось закрепленное в специальном гнезде ведро в углу и бочонок с… вероятно, все-таки водой, а к торчащему из потолочной балки крюку был привешен фонарь. Но девушке эта конура показалась не такой уж страшной: во-первых, она закрывалась самой настоящей, хоть и довольно хлипкой, дверью, у которой была задвижка, во-вторых, провести здесь ей предстояло всего лишь три дня, в худшем случае — четыре, а в-третьих, комнатушка Грэйн в женской казарме форта Логан отличалась от этой каюты только тем, что в форте Логан не качало. Ну, пожалуй, что и воняло все-таки поменьше. Чуткий ролфийский нос Грэйн невольно морщился от резкой смеси корабельных запахов, впрочем, довольно быстро она «принюхалась» и почти перестала обращать внимание на вонь. Есть ей, однако, пока не хотелось, равно как и выходить на палубу, куда, кстати, ее никто и не приглашал. Короткое знакомство с кораблем и капитаном убедили Грэйн, что из каюты лучше лишний раз нос не высовывать. Не то чтобы капитан-шуриа был невежлив или груб, но… При всей учтивости его обращения ролфи отчетливо почуяла некий тошнотворный запашок, словно где-то крыса сдохла. С другой стороны, особенного радушия в общении Вторых и Третьихникогда не было и быть не может. Но ведь этот Яльдан Нимрэйд работает на лорда Конри, несмотря на то что его «Ускользающий» носит флаг одной из Свободных Республик.

Девушка не разглядела в полумраке, какому именно из государств Конфедерации принадлежал кормовой флаг корета, то ли Идберу, то ли Эббо. Каким должен быть шуриа, чтоб не только служить лорду-секретарю эрну Конри (немного нашлось бы тех, кто не догадался бы, какая именно должность скрывается за этим эвфемизмом), но даже и родовое имя изменить так, чтоб звучало более привычно для ролфийского слуха? Ясно одно — очень и очень опасным. И сталкиваться с ним Грэйн совершенно не хотелось, особенно здесь, на корабле, где нет власти выше, чем власть капитана.

Скрип блоков и топот над головой поведали девушке, что на корвете ставят паруса. Качка усилилась, корабль застонал, где-то отчетливо зажурчала вода. Ролфийка вздохнула и сняла промокший капор, наконец-то распустив влажную косу. Пальто и капор отправились на сундук, боты пристроились рядом. Просохнуть они, конечно, не смогут, но хотя бы ноги отдохнут. Проверив, удастся ли ей быстро вытащить пистолет или скейн, эрна Кэдвен забралась в подвесную койку и почти мгновенно заснула. Все-таки за последние несколько дней она порядком устала, а впереди… одни только Локка и Морайг знают, что именно ждет Грэйн впереди.