Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий
— Ясное дело, ведь мне уже шестнадцать, — похвастался тот.
— И снилось мне, Зифик, сто у меня была красавица — нагая, полненькая, пахнущая благовониями. Только кто-то все время мешал ее поиметь и насытить свое желание. Потому желудок мой болит от голода, но еще большую боль испытываю я от неуспокоенного влечения. О господин мой, Даго Пестователь! Ведь сколько дней едем мы вместе, но ни разу, ни ты, ни я, не имели мы женщин. В стране Свободных Людей, где ты убил Змея, было много красивых женщин. А как соблазнительно глядели они на нас… Ну почему мы не задержались там, господин, чтобы поиметь какую-нибудь? Неужели ты сделан из железа и никогда не испытываешь желания?
Он не услыхал ответа от Даго и вновь обратился к Зифику:
— Расскажи, какая у тебя была женщина, и что ты с нею делал.
— Мне стыдно, господин, — отвечал на это тот. — И вообще я не люблю говорить о подобных вещах. Неужели, Херим, ты так страдаешь от телесного вожделения?
— Так сильно, что когда мы садились на лошадей, и я прикоснулся к твоим ягодицам, Зифик, упругим и небольшим будто у девушки, то подумал, что ведь и мужчины могут наслаждаться друг с другом. Так часто поступали в монастыре в Фульде, где я был монахом. Что ты думаешь об этом, Даго господин? Или ты видишь в этом нечто непристойное?
— Заткнись, — не поворачивая головы, отвечал на это тот. — От подобных вещей меня тянет на рвоту.
При этом Зифик несколько делано рассмеялся.
— Ты говоришь по-сорбски, Херим, так что не каждое слово было мне понятно. Но если бы я все понял, то воткнул бы тебе в спину нож.
Херим не обиделся, лишь тяжко вздохнул, Он молчал какое-то время, но телесные страдания не давали ему покоя.
— Когда доберемся до леса, может там подстрелим какую-нибудь птицу или зверя. После этого я наполню желудок едой и напьюсь воды из источника. Только вот где и когда успокою я другое свое желание, раз не беспокоит оно моего господина Даго? Он размышляет лишь о власти. Она для него и наслаждение, и любовница.
— Херим, давай-ка я расскажу тебе кое-что, — весело рассмеялся Зифик. — Говорят, будто на востоке имеется Страна Квен. Это страна женщин. Подумай только, Херим — десятки, сотни женщин! Отправляйся туда, и можешь наслаждаться с ними, сколько душе угодно.
— И я читал об этом в ученых книгах, — кивнул Херим. — Только ведь это не настоящие женщины, а воины. Они великолепно скачут на лошадях и метко стреляют из луков. Еще знамениты они своей жестокостью. Испытав наслаждение с мужчиной, они его убивают. Дважды в год женщины этой страны устраивают на мужчин охоты, отлавливают их, наслаждаются и убивают. Им не ведомо, что такое любовь, Своих детей женщины Квен отдают на воспитание евнухам — только мальчиков убивают, а из девочек делают воинов. Так что не хотелось бы мне попасться к ним в руки и заниматься любовью. А ты, Даго, Господин мой и Пестователь, как ты думаешь об этих женщинах?
— Отвратительно, — бросил тот через плечо.
— Похоже, ты вообще ненавидишь женщин, — заметил Зифик.
Даго остановил Виндоса и сказал, не повернув головы:
— Когда я был мальчишкой, та женщина, которой я доверился, подала мне яд. От него издох огромный рыжий бык. С того времени я поклялся не брать из женских рук даже воды, если перед тем она сама ее не попробует. Месяц назад подобная предосторожность спасла мне жизнь. Точно с такой же осторожностью я беру от женщины и наслаждение.
Тогда Зифик спросил у него:
— А от меня, как ты называешь, парня, примешь ли, господин, немного воды с мятой? Она очень хорошо утоляет жажду.
Говоря это, Зифик вынул из седельной сумки тыквенную баклажку и подал ее Даго. Тот же взял ее и стал жадно пить.
— Спасибо тебе, Зифик, так как отгадал ты мое желание попить, а болотную воду употреблять нельзя. Я принял от тебя воду, поскольку ты всего лишь застенчивый юноша, а не женщина.
Херим допил баклажку.
— Вода с мятой — штука хорошая, — объявил он. — Теперь я понимаю, Зифик, почему ты так приятно пахнешь мятой. Еще вчера почувствовал я от тебя этот запах, может потому мне и снилась пахнущая благовониями женщина.
Зифик же обратился к Даго:
— Господин, ты принял от меня воду с мятой, и это значит, что ты на меня уже не сердишься. Можно ли мне кое о чем тебя спросить?
— Спрашивай.
— Ты говорил, будто не веришь ни единой женщине. Женщины страны Квен, вроде бы, тоже не верят в любовь.
— Я любил воспитавшую меня Зелы. Вот ей я верил безгранично. Это от нее узнал я, что такое власть, и понял, что в ней нет места для истинной любви.
— Почему же?
— Если кто отдается во власть любви — тот не настоящий правитель. Если ты любишь какую-нибудь женщину, значит становишься ее подданным. Но нельзя быть одновременно и властелином, и чьим-то подданным.
— Господин, ты говоришь то же, что и женщины из страны Квен. Они не отдаются мужчинам, а захватывают их, пользуются ими, а затем выбрасывают в грязь. Они правят сами собой.
На это Даго презрительно ответил:
— У них только тела женские, но души мужские. Такие же как я берут не только тело, но и душу женщины. Если бы мне пришлось испытывать наслаждение с какой-нибудь женщиной из страны Квен, то мне казалось бы, что я занимаюсь этим с мужчиной, но подобное мне глубоко противно. Теперь тебе известен мой ответ, что думаю я про женщин страны Квен. Они мне противны.
И Даго двинулся дальше, а за ним Зифик с Херимом, которого подобные разговоры совершенно не трогали. Он чувствовал в себе вожделение и думал лишь про обнаженные женские телеса. Причем, это могла быть даже и не женщина из его сна, она могла даже и не пахнуть благовониями — лишь бы у нее было женское естество. Ибо ведь не с душой облегчаешь вожделение, но с телом…
До самого полудня они двигались зигзагами меж болотами и мокрыми распадками, прежде чем достигли луга, за которым уже начинался подмокший лес. Зифик не раз удалялся от товарищей, вспугивал в зарослях диких уток и с необыкновенной меткостью поражал их стрелами из своего лука. Вспугнутые
