Людмила Астахова - Невиновных нет

Только Грэйн совершенно не хотелось оказаться той самой ролфи, которой придется теперь… Видно, за прошедшие века ролфийки действительно измельчали. Тут надобно родиться Девой Сигрейн, а не эрной Кэдвен, но если другого выхода не будет…

Горло перехватило судорогой, и Грэйн не могла ни слова вымолвить, ни вздохнуть даже, пока Джойн не повторила уверенно:

— Я знаю.

И эрна Кэдвен отчего-то сразу ей поверила — а впрочем, что еще ей оставалось? Начать загибать пальцы, отсчитывая недели между полнолуниями, что ли? То-то зрелище будет, вот уж шурианский змей повеселится! Еще бы, такого развлечения у него, видать, уже тысячу лет как не было! О, ну точно! Уже ухмыляется!

Сволочь!!!

Ненависть подкатила к глотке, в глазах у Грэйн потемнело, и далеко не сразу она смогла выдавить с деланым равнодушием:

— И все-то вы знаете, и все-то умеете. Видно, Глэнна милостива к шурианским женщинам.

— Шиларджи добра, щедра и милостива. И не только к шурианским женщинам, — усмехнулся бывший рилиндар и подмигнул. — Она одарила тем же даром и мужчин.

Ролфи фыркнула и, закрутив мокрую косу, принялась отжимать ее одной рукой, а другой мрачно потерла след Локкиных когтей на плече.

— Дары богов — это так прекрасно, — холодно улыбнулась Грэйн и добавила с угрозой, хотя чем она могла угрожать ему, стоя голой по колено в ручье? — Ну что ж, зато к нам оказались милостивы Локка и Морайг. Каждому, как говорят, свое. Но говорят также, что милость богов переменчива, гнев их внезапен, а дары частенько выходят боком. Или нет? — И прищурилась, с удовольствием отметив, что удар пришелся в цель. Теперь помрачнел и отвернулся рилиндар. Жестоко, конечно, и не слишком благоразумно напоминать ему здесь и сейчас о том, как сильно подвел Третьих-мужчин дар их Матери-Глэнны, когда Сигрейн прокляла шуриа Внезапной Смертью. Что ж, зато можно спокойно вылезти из ручья!

Как носится национальная одежда, Джону тоже заставила выучить мать. Втайне от мужа пошила для девочки все что полагается: узкую тунику, гамаши, поршни и, конечно же, головной убор — широкий черный платок с бахромой по краям. По сравнению с яркими нарядами, которые были у маленькой Джойаны, коричневые простые одежды смотрелись уныло, но протестовать девочка не смела. «Ты — шуриа, хоть в парче, хоть в фатжоне». Символичное название, что ни говори, фатжона — наша судьба. Такая у шуриа судьба — черная, как земля, и коричневая, как кора деревьев. Эх, жаль, не принес Джэйфф железных браслетов в виде змей и чешуйчатого пояса из металла.

Грэйн рассматривала наряд шуриа, словно пыталась что-то вспомнить, но, так и не найдя ответа, сказала задумчиво:

— Мне кажется, я тебя такой уже видела… когда-то раньше… Странно. Не помню и помню… Опять ваше змеиное шаманство, наверное.

— А-ш-ш-ш-шшшш!

Это Джойана и Джэйфф вместе, не сговариваясь, зашипели на ролфи.

Вернувшись на стоянку, рилиндар сразу же полез в свой бездонный мешок, чтобы достать маленький горшочек с аккуратно притертой крышечкой.

— Давай ногу, красота моя. Буду лечить по-змеиному. Ты ведь уже меня не боишься?

— Еще чего! — фыркнула Грэйн и без сопротивления вверила поврежденную конечность заботам Джэйффа.

Джона расчесывала влажные волосы, пытаясь хоть как-то добиться, чтобы они не стояли дыбом. Чем дольше живут шуриа, тем гуще и шелковистее становятся их вороные гривы, но леди Янамари была еще слишком молода — ее волос на ощупь более всего напоминал конский.

Мазь рилиндара одуряюще пахла, и казалось, что они все втроем плывут по морю трав. Грэйн полулежала на тюфячке, опершись на локоть, и смотрела на все лечебные манипуляции Джэйффа снизу вверх, сквозь полуприкрытые отяжелевшие веки.

«И ведь сама не сознает, какая она вся «зовущая», — думала Джона. — Грэйн делает это совершенно неосознанно, без всякой задней мысли маня к себе мужчину».

Другой бы уже не устоял пред таким отчетливым «зовом», но в последнем воине легендарной «Рилинды» леди Янамари была уверена. Он не даст себя обмануть видимости, он, скорее всего, уже догадался кое о чем.

«Если ты не сгинул в морской пучине, Нимрэйд, то тебе очень не повезло, так и знай! Потому что, когда Джэйфф Элир узнает, кто так искалечил эрну Кэдвен… А он узнает! Так что лучше бы тебя уже начали жрать рыбы и крабы!»

— А в каком ты чине, хелаэнайя? — серьезно так спросил вдруг рилиндар.

«Ты — лучший из мужчин, Джэйфф Элир! Ты уже понял, в чем на самом деле нуждается наша Грэйн».

От гордости за сородича на глазах выступили слезы, и Джона отвернулась. Вроде бы соринку задуло. Соринку и более ничего.

— Прапорщик 12-го полка вспомогательных войск Его Священной Особы Вилдайра Эмриса эрн-Кэдвен Грэйн, — по всей форме чеканно представилась Грэйн и добавила не без явной гордости: — С недавних пор — владетельница Кэдвен. Если вернусь, конечно.

Здесь, в темной пещере посреди негостеприимного шурианского острова, так странно звучало это — Кэдвен! Словно набатный зов, словно удар мечом о щит — Кэдвен! Кэдвен — пик сражения, Кэдвен трех старых яблонь и серых камней, Кэдвен вереска и болотной ряски, далекий, такой бесконечно далекий… Боевой клич предков — Кэдвен! И если выкрикнуть сейчас это ролфийское имя, чем ответит эхо скал Шанты? Промолчит — или отзовется грохотом далекого обвала, словно отголоском давних залпов корабельных орудий?

— Мой отец, — вспомнила Грэйн, все еще вслушиваясь в это неслучившееся эхо. — Ты что-то говорил о нем там, на тропе. Надеюсь… когти Локки, между вами же нет какой-нибудь кровной мести? Или есть?

Конечно, если что-то такое действительно было, они бы сейчас так не разговаривали, и уж тем более бывший рилиндар не стал бы тратить время, силы и загадочное снадобье на ролфийскую ногу… но кто его знает? Может, у них принято так — сперва вылечить, а потом уж убивать. Впрочем, Грэйн не привыкать отвечать за имя отца и его деяния. И чтоб шуриа не подумал вдруг, будто она боится, эрна Кэдвен пояснила:

— На тот случай, если есть, — я старшая дочь и наследница, и я принимаю его долги. Владетельная эрна равна мужчинам и в Круге Чести тоже, так что отомстить можешь мне. По законам Ролэнси это допустимо и достойно, и бесчестия в том не будет.

Но шуриа отрицательно помотал головой:

— Нет, хёлаэнайя. Твой отец был хорошим воином, хоть он и ролфи. Среди вас такие тоже встречаются.

Он даже отвлекся на миг и задумчиво посмотрел вверх, и змеиный взгляд подернулся дымкой воспоминаний. Рук рилиндар, впрочем, с ее лодыжки не убрал, но Грэйн сейчас было не до того.

— Хорошшший у него был корабль. Если бы у меня был такой, я бы тоже не дал его убить.