Дмитрий Казаков - Сердце Пламени

И это вызвало вполне понятное недовольство среди моряков.

Наполнив горячим напитком кувшин, Третий Грич-Нас поставил его на поднос, рядом с чашками и блюдечком с сахаром, и поспешил к гостям.

— О, отлично, — кивнул старший из стражников, едва хозяин объявился рядом с их столом. — Давай сюда…

— Доброго вкуса, вооруженные родичи, — приговаривал хозяин, выставляя на стол чашки. — Может, еще чего-нибудь принести?

— Поесть надо бы, — вздохнул младший стражник, Блунч-Лис, — что-нибудь вроде жареного осьминога, зубатки или камбалы… А может, акульей вырезки?

— Есть и то, и другое, и третье. Выбирайте. А почему, кстати, вы больше не заходите ко мне по утрам?

Обычно трое стражников патрулировали район порта рядом с «Морской крысой» и Третий Грич-Нас кормил их несколько раз за день. Но в последнее время куда-то пропали, оставив улицы без присмотра.

— А то ты не знаешь? — Трик-Рес потряс ушами, выражая недовольство. — Сидишь в конуре, как улитка в раковине. Половину городской стражи теперь гоняют на Слатебов холм, стройку охранять!

— Что за стройку? — удивился хозяин таверны.

Поросший оливами и кустарником холм, неизвестно почему названный в честь богини ремесел, находился к северу от города. Между ним и княжеским замком лежал неглубокий ручей, и никто никогда не проявлял интереса к этому заброшенному куску земли.

— Вот уж точно — улитка, — проворчал Холт-Пас. — Зачем, думаешь, мрамор в Стритон возят? Улицы мостить? Нет, князь из него на Слатебовом холме что-то непонятное возводит. А работают там чужаки, люди, гномы да эльфы. Хотя есть и наши, те, что из строителей…

— А камни через нас проходят, — подали голос из-за стола, где двое мастеровых-каменщиков расставляли по сине-зеленой доске для «Волшебных кораблей» игровые фишки. — С каждым днем работы все больше. Скоро времени и на то, чтобы в таверну сходить, не будет…

— А что вы с мрамором делаете? — спросил Блунч-Лис.

— Обтесываем, ровняем, шлифуем, — отозвался мастеровой, невысокий и кряжистый, с большой родинкой под правым глазом. — А еще выбиваем на каждом блоке рисунок. Крылатую рыбу, большой глаз с тринадцатью зрачками или созвездие Молота. По трафарету, что от самого князя доставили. И если малейшая ошибка в рисунке, то оплошавшего мастера бьют плетьми…

По таверне прошел удивленный гул — телесные наказания на Калносе применяли только для преступников.

— И что это значит? Рыба? Глаз? — Третий Грич-Нас высунул язык, показывая, что сильно удивлен.

— Кто бы знал? — каменщик ожесточенно почесал щеку и понизил голос. — Только поверьте мне, от рисунков этих ничего хорошего ждать нельзя… Ходи, что ли!

Его сосед по столу потряс стаканчик и вывалил на игровое поле кубики. Когда они замерли, сосчитал, сколько выпало очков, и двинул на четыре поля вперед белую фишку с тремя шпеньками-мачтами, изображающую большой парусник.

— Точно, не к добру это строительство, — сказал один из матросов, тот, что орал или другой — хозяин таверны не разобрал. — Как только оно началось, в море принялись твориться всякие чудеса. Туман в солнечный полдень! Или вон Тралк-Пок Зеленый Зуб говорил, что видел у мыса Пирстенос гиппаров!

— Он их всегда видит, — презрительно фыркнул Холт-Пас, — когда обопьется или дариума покурит.

— Но ведь гоблинов Золотого Нарч-Лиса кто-то погубил? — покачал головой матрос. — А через туман мы плыли сами!

На это возразить было нечего. Белую дымку, поднявшуюся над морем среди жаркого дня, видело очень много жителей острова. А судно Золотого Нарч-Лиса, одного из опытнейших капитанов, десять дней назад нашли выброшенным на берег в бухте Ла-Роднес. Не обнаружили ни малейших следов команды, зато увидели потеки крови на палубе.

Выглядело это очень странно, поскольку гиппары, разумные обитатели глубин, не показывались у Закатного архипелага очень давно. Только далекие предки сегодняшних обитателей Калноса помнили те времена, когда люди и гоблины плечом к плечу отражали натиск из моря.

— Э… ну так что, осьминог или акулья вырезка? — Третий Грич-Нас решил вернуть беседу в привычное русло.

Ответить никто из стражников не успел. Пол закачался, волны с шумом ударили в берег, заходили ходуном стоявшие у причалов суда. На воду гавани упал багровый отблеск, и раскат грома ударил из вышины, где не было никаких облаков, только крупные белые звезды.

— Что это? — завопил хозяин таверны, с ужасом глядя, как по стене ползет трещина. — Боги, что это?

— Боюсь, что хозяева Небесного Чертога и Великой Бездны тут не при чем, — сказал Холт-Пас. — Разве что Аркуд…

Вновь загрохотало так, что показалось — остров разваливается на части. Багровый отблеск стал ярче, земля затряслась. С игровой доски посыпались фишки, Третий Грич-Нас шлепнулся на задницу. Но забыл об ушибленном седалище, когда на соседний дом с грохотом рухнул черный, объятый языками пламени камень размером с телегу. Он проломил крышу, в стороны полетели доски.

— Вперед! — рявкнул Холт-Пас. — Надо тушить, пока не перекинулось!

Блунч-Лис, самый шустрый, вскочил первым. Вылетел из-под навеса на улицу и замер, открыв рот. Глаза его выпучились, уши встали торчком, а кожа на лице посерела, став цвета старого кирпича.

— Искрий извергается… — проговорил молодой стражник. — Над ним столб огня… Лава на склонах…

Посетители «Морской крысы» смотрели друг на друга, и на лицах у всех было одно и то же — страх.

Глава 7. Под знаком полумесяца

— И чего они забыли в этих местах? — пробурчал Гундихар, когда позади осталась еще одна улица, застроенная скорее глинобитными сараями, чем домами. — Они хирдеры, не нищие бродяги.

— Скорее всего, парни просто местные, — отозвался Бенеш, — они, это… навещают друзей и родных…

Солнце перевалило зенит, склонилось к горизонту, а они все петляли по трущобам северо-восточной части Терсалима. След несколько раз заводил в жилые дома, единожды — в таверну, но неизменно выбирался обратно. Саттия ворчала, что так можно разъезжать по городу безо всякого толка, Гундихар намекал, что пора бы и поесть.

Когда стал слышен гул, напоминающий шум прибоя, Олен не поверил своим ушам. Но через сотню шагов улица повернула, открылась громадная площадь, забитая народом, точно подсолнух семенами.

Наряженные в разноцветные халаты мужчины и женщины в подпоясанных туниках без рукавов оживленно переговаривались, вытягивали шеи. Все взгляды были направлены к центру площади, где виднелся большой дощатый помост и шатер из темной ткани. Над ним вился укрепленный на шесте флаг Серебряной империи — синий полумесяц на черном фоне.