Тсалмот - Стивен Браст
Если вдруг вы никогда не испытывали на себе, как в вас посылают заклинание, вы, быть может, наверняка и не знаете, что оно должно делать, однако, как правило, можете уловить его, так сказать, степень дружелюбия?
Нет, не то. Я пытаюсь выразить вот что: иногда можно понять, нацелено ли посланное в вас заклинание на причинение вреда, или это попытка между делом получить у вас кое — какую информацию, или это предложение расслабиться и не дергаться, или же оно направлено на некую область вокруг вас. Каким образом приходит такое понимание, трудно сформулировать — возможно, сознание чуток по — разному щекочет? Лучше я выразиться не могу.
Вот сейчас было что — то из второго набора. Но я имею в виду, что напрямую нападать на меня они вроде и правда не собирались.
Я вновь обмотал Чаролом вокруг запястья. Лойош расслабился, Коти села обратно на стул.
— Что, — вопросила она, — это такое?
Да, волшебники именно так реагируют на Чаролом. Я даже этим горжусь.
Но вопрос ее я все равно оставил без ответа.
— Вот что я думаю, — проговорил я. Глаза ее перестали быть такими уж пугающими. Она послала заклинание, которое я остановил, хотя сам не был уверен, что смогу. Я был доволен и несколько удивлен, как ровно звучал сейчас мой голос. — Должно быть, я все же вас слегка беспокою, раз вы пытаетесь использовать против меня заклинания.
Старуха на это ответила примерно так же, как на ее месте ответил бы я, иными словами, никак. А я продолжил:
— Собственно, как раз в таких вопросах колдовство работает лучше. В смысле влезть кому — то в голову. Могу научить, если хотите. Урок обойдется недорого, всего — то в восемь сотен красивых золотых кругляшей с Державой на одной стороне и троном на другой. Ну или чьим — то лицом на другой стороне, если это старые монеты. Я не привередлив. Более того, даже если среди монет попадуися сильно потертые, я готов…
— Убирайся отсюда.
— Конечно. Один только вопрос: Рыболов — ваша цель, или вы его используете для чего — то еще?
Ничего. Ни проблеска намека. Черт.
— Ты уверен, — медленно проговорила она, — что хочешь сделать нас своими врагами?
— Правду сказать, не хотелось бы. Вот только есть вопрос с моими восемью сотнями золотых.
Глаза ее сузились бы, если бы имелось куда.
— Подозреваю, дело отнюдь не только в них.
— Честно, больше ничего, — отозвался я.
— Ты врешь, Талтош. Или же ты самый тупой выходец с Востока, какого я только встречала.
— А многих выходцев с Востока вы встречали? — поинтересовался я.
— Хорошо, — наконец промолвила она. — Я дам тебе два ответа, после чего ты уйдешь.
Я кивнул.
— Первое — да, это мы пытались доставить тебя сюда, потому что я хочу вернуть слезу Вирры, и потому что есть вещи, которые я хотела у тебя узнать.
Я вновь кивнул; похоже, получилось.
— Второе, мы больше не будем пытаться похищать тебя.
— Хорошо, — сказал я и встал. — Тогда я, пожалуй, пойду.
«Босс?»
«Мы получили все, что могли получить.»
«То есть ничего?»
«То есть кое — что.»
«Как скажешь. Мы уйдем отсюда живыми, босс?»
«Конечно. Почти наверняка. Вероятно.»
«Обожаю такую работу.»
Не буду нагнетать напряжения и тому подобного: нам позволили уйти.
Как я и ожидал, но вниз по лестнице и по коридору до выхода мы шли, кажется, очень и очень долго.
«Ну что, Лойош?»
«Все хорошо, босс. Никаких заклинаний.»
Воздух был свежим и вкусным.
— Владимир?
— Так, ничего. Просто хотел минутку тут постоять, наслаждаясь тем, что мы живы.
— Ладно. Но если мы постоим чуть дальше отсюда, мы сможем наслаждаться тем, что мы живы, несколько дольше.
— Верно подмечено.
И когда мы возвращались обратно, Коти спросила:
— Ты что — то узнал, так?
«Видишь, Лойош? Есть люди, которые в меня верят.»
— Да, — ответил я.
— И что же я упустила?
— Ну, как я и сказал, они следили за ним достаточно плотно, чтобы знать, кто его друзья. И еще она не поверила, что дело лишь в тех деньгах, которые мне задолжали.
— Так, и что?
— Разве не очевидно, что мы наткнулись на что — то крупное? Она ведь практически сказала: ты не влезешь в такое крупное дело просто за восемьсот золотых.
Подумав с минутку, она кивнула.
— Но мы не знаем, что это.
— Верно.
— Владимир.
— Хмм?
— Очень уж опасно для нас вышло просто чтобы узнать, что дело крупное.
— Ну, я мог бы поспорить, что оно того стоило, раз мы ушли живыми.
— Мог бы. Но?
— Тут нечто большее. Подумай как следует. Крупные дела, любовь моя, поднимают волны. Оставляют следы. В них почти всегда задействована куча народу, а значит, больше возможностей, чтобы что — то да проскользнуло.
Некоторое время она молчала, покуда мы шагали дальше по городу, а потом заметила:
— Все равно как — то гипотетически звучит.
Я не стал уточнять, как это — «гипотетически».
— Есть такое. Но мы выяснили еще одну штуку.
— Какую?
— Когда камень только один — это слеза Вирры, а не слезы. А то я удивлялся.
— Ну, хвала Владыкам Правосудия, хоть здесь разобрались.
— Угу.
— Дальше что?
— Идеи есть?
— Всегда гораздо проще, когда просто надо кого — то прикончить.
— Я тебя люблю.
Она ухмыльнулась и сжала мою руку.
Совсем недавно, когда я беспокоился насчет изобилия народа, который пытается меня убить, Коти не стала бы держать меня за руку. Сейчас явно было получше. Конечно, еще есть Рыболов, но ему потребуется время, чтобы что — то устроить.
— Итак, — заметила
