Юлия Латынина - Повесть о государыне Касии

Идасси перескочил через камень, и двое стражников, замахнувшихся на него мечами, чуть не срубили по неопытности друг другу головы, – а Идасси тем временем сделал выпад, – и еще один стражник нанизался на меч, как бабочка на булавку.

Однако так как это был удар не рубящий, а колющий, и меч Идасси на мгновение застрял в теле стражника, чего не стоит делать, если дерешься сразу с несколькими противниками. Идасси еле успел уклониться, как новый удар скользнул в полупальце от его головы и, будь у Идасси волосы подлиннее, непременно бы откромсал ему челку.

Тут шестеро оставшихся стражников заняли правильную позицию и начали теснить Идасси, отрезав его от дороги, – и как Идасси ни пытался вывернуться, они с каждым шагом прижимали его к скале, – сначала на три шага, потом на два с половиной, а потом на два, и когда они прижали его на шаг, Идасси понял, что жизни у него осталось на полшага.

Тут один из стражников ткнул своим коротким мечом в бок Идасси, и Идасси отбил удар, и в следующее мгновение его противник повалился, хватаясь руками за горло, из которого торчала стрела, оперенная перьями зимородка, окрашенными в зеленый цвет. Это был цвет рода Дашери, – рода, издавна дружественного королям вархов!

– В сторону! – вскричали сверху по-вархски.

Идасси, не размышляя, отпрыгнул, и тут же на место, где он стоял, обрушился с шумом человек в кожаных доспехах и со старой секирой в руке.

– А ну-ка, давай вдвоем смолотим это зерно! – закричал человек на родном языке Идасси.

– Убирайся, проклятый варвар, – отскакивая, закричал один из оставшихся стражников, кажется начальник караула, – не серди империю и не защищай беглых бандитов, а иначе…

И замолчал, потому что секира в руке старого варха описала серебряную дугу и опустилась на голову начальника караула, – и это был такой сильный удар, что от него треснули завязки шлема начальника, и его глаза брызнули из глазниц, а мозг – из черепа.

В следующую секунду из-за поворота дороги вылетели два десятка горских коней, и страшный крик подняли их всадники.

– Бежим, – закричали оставшиеся в живых стражники.

Но куда там! Горцы налетели на них, как акула на морскую рыбешку, – и кто успел добежать до коня, был зарублен на коне, а кто бросился в воды реки, был застрелен в воде.

Идасси повернулся к своему спасителю и сказал:

– Ты спас мне жизнь, и отныне я твой должник в трех воплощениях, – но кто ты и что ты делаешь в границах империи, на земле между Белкой и Желтым Клинком?

– Я Дар Дашери, – ответид варвар, – старший сын и наследник Дашери. И мои люди приехали сюда поискать денег и приданого для моей сестры. И мы заловили в засаду вон того мальчика на буланой лошадке, который признал в нас вархов и закричал, что у Серого Камня бьется со стражей король вархов Идасси, который бежал из столицы. Так ли это?

– Клянусь всеми богами, – ответил за юношу один из воинов, – это действительно так. Кто служил твоему отцу, Идасси, – а я провел в его дружине пятнадцать лет, – тот признает в тебе его черты, хотя, черт возьми, этот кафтан скорее подошел бы рабу, которого держат, чтобы съесть в случае голода, чем королю вархов!

Между тем юноша, бывший на буланой лошадке, спрыгнул с нее и бросился к Идасси, и это был не кто иной, как Инан.

– Идасси! Ты жив! Ты не ранен! – закричал он, обнимая своего друга.

– Разве что самую малость задело, – проговорил Идасси.

– Как же ты бежал из столицы? – проговорил Дар Дашери. – Ведь до нас доходили слухи, что ты получил первое место на ихних экзаменах, и народ уже было испугался, что ты совсем обабился. И потом говорили, что ты очень подружился с государем Великого Света, хотя это и небольшая честь, потому что за этого слизняка, говорят, правит его мать.

Идасси отступил на шаг и сказал:

– Попридержи язык, Дар Дашери, и не губи собственного счастья! Вот император Великого Света, и, клянусь божьим зобом, если все вархи будут драться, как ты сегодня, его матери недолго править ойкуменой.

Тут люди Дара Дашери застыли как вкопанные. Потому что, по правде говоря, хотя они и презирали жителей империи за мягкое тело и слабый дух, государя Великого Света они очень чтили. И нередко, когда в их стране случался совсем уж большой неурожай, они слали послов Великому Императору, чтобы тот воззвал в храме Всех Богов к варварским богам и приказал им пролить немного дождя над страной вархов.

Правда, одновременно с посольством они слали отряды, которые разбойничали на границе. И когда их послы возвращались, они рассказывали дивные истории о Сыне Тысячи Богов, который сидит на аметистовом троне посреди залы Ста Полей и приказывает цветам распускаться, а птицам – спариваться и вить гнезда.

И сейчас эти бесстрашные воины, которые не испугались бы поиграть в пятнашки с привидением или упырем, попадали на одно колено, а кто-кто и вовсе распростерся на земле крыжом.

– О великие боги, – вскричал Дар Дашери в ужасе, что назвал императора Великого Света слизняком, – слушай, Идасси, мне надо сейчас заколоться или можно сначала попрощаться с семьей?

– Успокойся, Дар, – сказал Идасси, – государь не знает нашего языка и не слышал твоих слов, но пусть такая глупость будет последней.

Потом обернулся к воинам и воскликнул:

– Вставайте, друзья, нечего валяться, как кошка перед котом! Надо как можно быстрее убраться с земли империи. И не жалейте о неразграбленных деревнях и нетронутых караванах, – клянусь всеми богами, вы возвращаетесь с такой добычей, которая стоит больше всего золота Шакуника!

Мигом варвары вскочили в седла, а Дар Дашери подвел своего коня государю Инану и сказал:

– Ваша Вечность! Это лучший конь, который есть в моих конюшнях, – садитесь на него, а я позаимствую лошадку из запаса.

Через пять минут двадцать всадников мчались по темнеющей тропе. Сердце Идасси пело. Расстояние тоньше куриного хвоста отделяло их от границы империи, от слияния Белки, над которой они ехали, с рекой, которая на языке вархов называлась Желтый Клинок, а на языке империи – Желтая Борозда. Вряд ли кому-нибудь придет в голову высылать вторую партию стражников, пока не вернулась первая. С двумя десятками вышколенных людей Дара Дашери ему не страшны все стражники границы, а с тысячью таких десятков ему не страшны все воины империи!

Идасси поравнялся с государем и тихо сказал:

– Благодарю вас, государь, что вы вернулись мне на помощь, но вам не следовало подвергать свою жизнь опасности. Надо было приказать Дару Дашери возвращаться в горы, а не бросаться вспять.

– Как я мог поступить иначе, – сказал государь. – Я уехал только из-за твоих слов, но потом я сообразил, что ты мне солгал. Ты солгал для того, чтобы я мог спокойно бежать, не правда ли?