Юлиана Суренова - Город богов

Маг невольно остановил внимание на чеканке, пригляделся… На ней был изображен сад благих душ, причем каждый цветок, дерево, изгиб реки был выписан так, словно создавший рисунок мастер сам побывал в этом божественном краю. Нет, душа смертного не могла не затрепетать, видя такое.

Все товары привлекали взгляд, манили руку… Но Ярид прошел мимо, удостоив их лишь взглядом. Он остановился возле свитков.

За спиной раздался глуховатый голос караванщика:

— Мы не продаем рукописи. Однако служитель сказал, что хозяин города интересуется именно ими…

Наделенный даром обиженно поджал губы: чужак вновь нашел другие слова, чтобы заменить ими краткое и величественное «Хранитель». Но уже через минуту все его внимание поглотили рукописи.

Конечно, Ярид не сомневался, что не найдет здесь заветных свитков, связанных заклятой черной лентой, но и то, что лежало перед ним, было достойно внимания. Легенды о Гамеше. Он никогда не видел столь подробного свода. Истории древних городов, красочные детские сказки… Любой из этих свитков стоил целого состояния. Однако… Маг с сожалением вздохнул, отрываясь от книг.

— Увы, здесь нет того, что меня бы заинтересовало, — развел он руками, глядя прямо в лицо хозяину каравана. Тот склонил голову, показывая, что ожидал подобных слов.

Стоявшее перед ним существо, которое Атен даже не мог назвать человеком, вызывало в нем все большее и большее омерзение. Он ничего не мог с собой поделать. Даже решив до конца играть роль наивного в своем неведении караванщика, он был не в силах заставить себя назвать гостя Хранителем. Это слово… Оно всякий раз словно проскальзывало мимо языка, боясь, что воздух города, пропитанный смрадным духом жертвоприношений, очернит его навсегда.

И, все же, он сдерживал свои чувства, не давая им выхода, понимая, что не имеет права думать лишь об этом, не заботясь о судьбе каравана, который, переступив черту оазиса, оказался во власти города.

Караванщик понимал, что хозяин города не должен уйти с площади без подарка. Этот дар должен был, по мнению Атена, стать своего рода символом невмешательства: горожане не нападают на караван, караванщики, в свою очередь, не вмешиваются ни в какие дела города, ни с кем не делясь своими сомнениями и страхами. Обычно, в других городах, подобное считалось само собой разумеющимся, когда был единый для всего мира снежной пустыни закон торговли, за соблюдением которого следили сами боги. Но здесь… Здесь все было по-другому и каждому слову требовалось более материальное подтверждение.

Атен поднял голову, глядя прямо в глаза магу. Он не мог выразить все это словами, но надеялся, что магу будет ясно и так.

Тот поспешно отвернулся. Ярид понял, чего хочет от него чужак. Собственно, все было написано у того на лице, в глазах и не было никакой нужды лезть к нему в разум. Даже если бы магу это было под силу.

Он задумался. На данный момент его вполне устроило бы подобное положение вещей. А там… Он повел плечами… Там будет видно.

— Возможно, тебе понравится другой товар? — спросил, не спуская с него взгляда, Атен.

— Возможно, — осторожно проговорил Ярид. Он огляделся. И тут, словно озарение, ему пришла в голову мысль… Улыбка искривила губы. Резко развернувшись, он решительно подошел к стоявшим чуть в стороне рабыням. Остановившись возле той, чья красота не могла не привлечь к себе внимание, наделенный даром проговорил: — Пусть вашим подарком будет она.

— Но… — на лице караванщика отразились сомнения. Он замешкался, не готовый к такому повороту событий. "Ведь Шамаш говорил, что у них есть жертва. Зачем тогда ему эта девочка… Хотя, — он бросил взгляд на выбранную горожанином рабыню, — возможно, она нужна ему совсем не для обряда…"

— Что-то не так? — Ярид, быстро обернувшись, устремил на хозяина каравана взгляд сощуренных глаз. — Ты сказал, я могу выбрать все, что захочу. А она… Она ведь тоже товар?

— Конечно, — процедил Атен сквозь стиснутые зубы. Ему не хотелось делать то, чему так противилась душа, однако разуму удалось убедить ее, что иного выхода нет. Нет смысла ставить под удар караван ради какой-то рабыни.

Он подозвал к себе работорговца:

— Передай ее новому хозяину.

— О, нет нужды так спешить! — остановил его Ярид. — Если ты не возражаешь, я пришлю за ней слуг утром. Так или иначе, понадобится некоторое время на то, чтобы выправить все нужные документы.

— Как скажешь, — Атен пожал плечами. Решение было принято, и все остальное уже не имело значения.

— Что ж, раз мы уладили последнюю формальность… — он огляделся вокруг, раздумывая, что делать дальше. — Если ты не против, я хотел бы немного побродить здесь, поговорить с твоими людьми, расспросить о жизни.

— Уже поздно… — начал было Атен, но затем, пожав плечами, проговорил: — Как пожелает хозяин города. Мы здесь всего лишь гости… Должен ли я сопровождать тебя?

— Нет, нет, не утруждайся, — Яриду вовсе не хотелось, чтобы этот неприветливый хмурый человек, знавший столь много, что оказался не в силах утаить свою неприязнь, путался у него под ногами.

К тому же он слишком хорошо понимал, что, пока хозяин каравана будет с ним, никто из торговцев не решится на откровенность. Магу же нужно было многое выяснить. И, если он не в силах сделать это, прочитав мысли чужаков, ему следовало поискать другой способ.

Ярид взглянул на караванщиков, которые, получив знак от своего предводителя, начали медленно, опасливо поглядывая на горожан, расходиться.

Женщины вернулись к кострам, чтобы приготовить припозднившийся ужин, мужчины устроились рядом, задумчиво смотря на огонь и лишь изредка бросая недоверчивые настороженные взгляды на Хранителя. В глазах караванщиков маг видел почтительность, но не восхищение, и еще — Ярид прочел в них страх, причина которого, вряд ли связанного с тайным знанием, была ему непонятна.

— Странно, — проговорил Абра у него за спиной.

— Да уж, — буркнул маг. Его глаза сощурились. Он никак не мог разобраться, что же, во имя подземных богов, происходило?

— Дети, — жрец крутил головой из стороны в сторону, не останавливаясь. — Я не вижу ни одного малыша… Не может же их не быть совсем…

— Ты хочешь сказать, что они их прячут? Ну уж это слишком! — Ярид с трудом сдерживал ярость, не позволяя ей кроваво-красной дымкой выползти в излучины глаз.

"Откуда им известно, что в жертву приносят именно не имеющих судьбы? В легендах не говорится об этом! Это одно из условий, которое становится известным лишь при заключении договора с госпожой Кигаль! И откуда, во имя богини смерти, они могут знать, что мы готовимся к обряду?"