Вячеслав Грацкий - Заговор Древних

Он ничуть не сомневался в своей победе. Когда воины равны по силе, по вооружению, по умению, побеждает тот, чей дух сильнее, чьи мотивы чище, а цели благородней! Это простое правило он впитал в кровь еще с малолетства. Честь воина, долг перед князем, любовь… да, да, чего тут скрывать, любовь к Висте, ну, и желание завладеть мечом, конечно же — что может быть благороднее?! А что могли противопоставить эти, не поймешь живые, али нет, стражи меча?.. Разве что численный перевес! Хотя, надо признать, аргумент этот был серьезный!

Заполнившись тяжеловооруженными воинами, просторный зал вдруг оказался довольно тесным помещением. Это было хорошо, в такой тесноте враги будут мешать друг другу, но и ему придется хорошенько подвигаться, если, конечно, он еще не раздумал возвращаться в Киев. Мстислав перекинул щит на спину, пожалуй, в такой тесноте от него будет мало толку, а спину лишний раз прикроет, и бросился в бой, не давая врагам обложить себя как лесного зверя. Он заметался от одного к другому, завертелся в стремительном и смертоносном движении. Как всегда в бою необычайно обострились все его чувства. Теперь он замечал и реагировал на малейшее изменение вражеской позиции. Он видел малозаметный разворот стопы противника, готовящего удар, легкий поворот бедра. Каждое движение выдавало замыслы врага, Мстислав читал их, как открытую книгу, зачастую его ответные действия начинались даже раньше вражеских! Для него уже не существовало смертельно опасных врагов, смертоносной сверкающей стали, он будто растворился во всем этом. Его душа пела и ликовала, упиваясь каждым движением тела, каждым взмахом меча. Бой становился его истинной сущностью, сущностью воина, сущностью мужчины!..

— Мстислав! — откуда-то донесся до него чей-то крик.

Ему понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, что зовут именно его. Когда же он вспомнил, кто кричит, и почему, он резко отпрыгнул в сторону, обежал глазами зал, оценивая обстановку. Он стоял рядом с каменным истуканом, рядом прерывисто дышала Виста, а на них медленно надвигалось еще не меньше дюжины врагов. Они двигались по-прежнему беззвучно. Железо, конечно, громыхало, как положено, но сами воины не издали за время боя ни единого возгласа. Они молча сражались и так же молча падали, и у Мстислава возникло подозрение, что они сражаются с пустыми доспехами. А вдруг так и есть — кто знает пределы враждебного колдовства?!

— Я не могу больше! — простонала Виста. — Я сейчас упаду!

Мстислав даже не оглянулся, и по голосу слышно, что девушка в крайнем изнеможении. Он быстро присел.

— Прыгай на велета! Там выступ со светильником! Передохни пока!

Виста оттолкнулась от его выставленного колена, запрыгнула на руки великану. Но этого святотатства каменный исполин уже не вынес. Он заходил ходуном, и, несмотря на отчаянные попытки Висты уравновесить его, с грохотом обрушился, расколовшись на части.

Мстислав ловко увернулся, а вот стражам повезло меньше. Один из них замешкался в толчее и каменная громада пала прямо на него.

— Отлично, Виста! Еще одного зашибла!

Он обернулся и довольно оскалился, увидев, что девушка благополучно взобралась на каменный козырек. Затем он шагнул вперед, поудобнее перехватывая меч.

— Подожди! — крикнула Виста. — Посмотри вниз!

— Что еще? — рявкнул он недовольно, но все же проследил за ее взглядом и посветлел.

Каменные длани велета раскрошились, и Лунный меч теперь лежал почти свободно, придавленный лишь одним куском камня. Мстислав крякнул от натуги, но все-таки поднял этот увесистый камень и с ревом швырнул его во врага.

— Ага! — заорал он радостно, подхватив Лунный меч. — Щас мы увидим, парни, кто из нас не прав!

Завидев в руках врага заветный меч, стражи резко усилили натиск, решив, похоже, смять Мстислава массой. Первые ряды даже не стали защищаться, дав ему возможность свободно перерубить одним махом парочку нападавших, но уже в следующее мгновение они плотно обступили его, так что преимущество Лунного меча в длине сошло на нет. Град ударов обрушился на витязя со всех сторон, он отчаянно завертелся, принимая удары на меч, на тело, сбивая их, превращая прямые удары в скользящие… Уловив момент, витязь попытался выпрыгнуть из толпы, сбил одного воина с ног, другого, уже почти вырвался из кольца, когда цепкие пальцы упавшего сомкнулись на лодыжке, и он рухнул на пол.

Виста вскрикнула, увидев подскочивших к Мстиславу воинов, и ее отчаянный крик буквально подбросил витязя вверх. Стражей оставалось совсем мало для того, чтобы устоять против двуручника, но достаточно, чтобы не дать им воспользоваться. Витязь бешено крутился, уклоняясь от ударов, пытался вырваться из этой толчеи ближнего боя. За спиной трещало — это сыпался разбиваемый в щепки щит, кольчуга повисла бесполезными лохмотьями, а кровь из многочисленных ран уже струилась по всему телу. И хотя раны были не опасны, но скоро он начнет уставать…

Виста забормотала слова заклятия, уже не думая о том, что еще одно заклинание на этот день может свести ее в могилу. Но об этом успел подумать витязь, услышав или скорее почувствовав, что она готовит магический удар. А еще он вдруг понял, что ее жертва будет напрасной. Шестым, седьмым или десятым чувством, но он четко осознал, что эта ловушка на самом деле не ловушка, а своего рода испытание на право владеть Лунным мечом! И победить их можно только в честном бою, а значит, против магии они наверняка защищены!

— Не смей! — заорал он, опасным кувырком уходя от опускающегося клинка. Меч ударил почти вплотную, высекая из пола сноп искр.

Виста выкрикнула последнее слово заклятия, и яркая вспышка ослепила витязя. Но даже сквозь поплывшие в глазах пятна он разглядел, что огненный шар, ударивший в ряды воинов, рассеялся, не причинив им вреда. Он угадал — магия оказалась бессильна против стражей!

И все же небольшая польза от магии была — вспышка света ослепила не только его. Маленькой заминки в стане врагов оказалось достаточно, чтобы он вскочил на ноги, а его меч нашел первую жертву. Световые пятна еще продолжали плыть перед ним, но он уже вовсю ревел медведем, сокрушая врагов направо и налево. Он рубил не глядя, на шум шагов, на звон доспехов. Когда же его глаза полностью прочистились, он увидел, что на ногах остался только он. А зал вокруг был сплошь усеян бесформенными, искореженными грудами доспехов, среди которых он едва разглядел знакомую маленькую фигурку…

За спиной хрустнуло раз, другой, Мстислав резко обернулся, ожидая встретить недобитого противника, но зал был пуст. Хрустели панцири павших, хрустели, как яичная скорлупа, продавливаясь, распадаясь на куски, рассыпаясь в прах, а изнутри вырывались тоненькие, полупрозрачные струйки не то дыма, не то пара. Вырывались и, будто подхваченные резким порывом ветра, неслись к дверям, втягиваясь в раздувающиеся ноздри звериного изображения. И с каждым мгновением, с каждой дымной струйкой, оно все меньше и меньше напоминало изображение, и все больше — зверя. Мстислав похолодел — Ящер! Это чудовище походило на Ящера, каменное изваяние которого он увидел в одном тайном святилище. Перед тем, как разнес его по бревнышкам…