Оксана Демченко - Мир в подарок

— Слушай, ну дайте вы девке хоть в себя прийти! Вчера ей семьдесят — сегодня тридцать. Вчера умирать собиралась — а завтра замуж зовут. Мало дочуры слишком умной, так еще поклонник этот… экономный.

— Почему экономный? — уточнил обиженно Тамил — Он пять лет назад у отца все деньги выгреб, хотел свою зазнобу непременно выкупить. Говорил, заморят ее.

Каждый год, почитай, искал, только никому не говорил. А Годея-то не обманешь.

— Потому что жениться хочет за твой счет.

— Так то хозяйственный, а не жадный.

Тамил выпрямился, гордясь своим братом. Я же наконец обернулась, чтобы выяснить отношение к происходящему своего теперь уже единственного раба. А он лежал и смотрел в небо, такой непривычно, мирно-задумчивый, и глаза опять были другими, ясно-голубыми, этим безоблачным небом наполненными. Пусть его. Довольно уже на сегодня странностей, аж голод пробирает от переживаний. Хорошо хоть фрукты не все поели без меня. Тамил догадливо протянул руку, помогая влезть на повозку.

Видимо, разобрал активный интерес к продуктам в моем взгляде. Проверю мешок, а то эта мелкая плодожорка наверняка всю ночь хрустела втихую. Точно, орехов совсем нет. Яблоки нового урожая оказались кисловатыми и некрупными, зато сочными.

Мимо телеги, запинаясь, прошла Карис и пристроилась рядом с Мирахом. К мешку с продуктами ящеркой скользнула мелкая, серьезно подмигнув рыжему вознице — мол, я прослежу, все будет нормально. Теперь мы грызли вдвоем, наперегонки, а скоро сочный хруст соблазнил и Тамила.

От конских морд послышался дрожащий голосок танцовщицы, пытающейся напеть тот же утренний мотив. Мирах кивнул и принялся что-то говорить, а потом повторил мотив, тоже негромко, но уверенно. Уже кое-что. Я облегченно вздохнула — и замерла с яблоком в зубах, пребольно получив острым локтем в живот от довольной сверх меры Митэ, кувыркающейся в сене. Видимо, Римаху предстоит-таки пережить двойную свадьбу. Да еще с готовой внучкой. Будет ему помощь в рыбной ловле, живое воплощение пожелания «ни хвоста — ни чешуи».

Отдышавшись, я скосила глаз на безразличного Наири, всмотрелась удивленно, заинтересованно переместилась поближе, приглядываясь, нагнулась к лицу. Довольно скоро он перестал равнодушно обшаривать взором небо. «Допекла-таки» — с некоторым удовольствием подумала я. Ох, не нравится мне его настроение, пусть хоть разозлится чуть, что ли.

— Тамил, а почему у него нет бороды? И усов… — я с упорством игнорировала и способность арага говорить.

— А почему у меня спрашиваешь? — хмыкнул старший медведь, явно знавший ответ.

— Он все равно говорит только «да» и «нет», — вздохнула Митэ горестно, с восторгом включаясь в забаву и пиная братца в бок. Увернулся и ловко спровадил мелкую через борт, вроде бы случайно. Та фыркнула, ничуть не обидевшись, мигом забралась снова в повозку: — Ну вот, когда совсем молчит, еще хуже. Сами видите.

— Понятно, убедила. У чистокровных арагов почти не растут усы и бороды, порода такая, — пояснил умный старостин сын. — У них есть, само собой, даже легенда отдельная, чтобы странности объяснить. Ну, как водится, — спустился с неба к их первой женщине первый мужчина, и он был такой вот, безбородый. И с тех пор араги, кроме прочего, живут подольше, чем другие. Бред, конечно. Но вот этот будет выглядеть неизменно так, как теперь, лет до пятидесяти, а то и дольше. Пока в степи текли реки, почитай все араги бодро перешагивали столетие, так наш травник утверждает. Они очень живучие, хоть и немногочисленные. Брусы совсем вымирают, а эти приспосабливаются. Упорные.

— Ничего себе! — выдохнула я. — А у того предка глаза были темные с серебряными нитями?

— Я его вообще не видел, имей совесть, — возмутился Тамил.

— А я, возможно, видела, — задумчиво пробормотала я. — Или его родича.

— Приедешь в Агрис, сходи к лекарю, — посоветовал он со смешком.

— Вот расскажу Риану про ваше сельцо, и ты увидишь, — обиженно откликнулась я. — Он айри. Тебе это что-то говорит? Знакомая порода?

— Нет, — признался он чуть расстроенно. — Главное, чтобы на княжну не работал, тогда милости просим.

— Ручаюсь.

Он серьезно кивнул. Наири вновь принялся усердно искать облака в прозрачной предвечерней синеве, я устроилась на дне повозки, незаметно для себя задремала, убаюканная нашим тихим ходом. И спала, пока спустившееся солнышко не пристроилось шаловливо пробивать рыжим лучом ресницы, словно приглашая поиграть.

Араг по-прежнему смотрел в небо. Мне совсем не понравились его глаза — сухие, с лихорадочным блеском. Митэ тихо сопела, устроив голову на братовой руке.

Заботливый Тамил соломинкой гонял от девчонки мух. Я привстала, глянула на пару впереди и тихо рухнула в ковры, сраженная зрелищем. Дела-а.

Мирах по-прежнему придерживал давно успокоившегося гнедого и что-то негромко говорил. Слов я не разбирала. А Карис… Она шла рядом, крепко вцепившись левой рукой в его пояс и то и дело оборачиваясь, чтобы заглянуть рассказчику в лицо.

Иногда улыбалась коротко, неуверенно, или поправляла рыжему ворот рубахи. А он на пальце крутил прядь ее волос.

Я проморгалась и вопросительно посмотрела снизу вверх на старшего из братьев.

Тот развел руками, довольно ухмыляясь. А что тут скажешь? Потом с хрустом потянулся, прокашлялся для начала разговора.

— Меньшой, таким ходом мы все одно никуда сегодня не добредем. Вороти коней к озеркам, поедим вечером горячего. Рыбы наловишь?

— Легко, — пробасил Мирах, и обернувшись к своей, уже наверняка, невесте, добавил деловито — Ты коней во-он туда веди. Левее холма откроется лощинка неприметная, двухсот шагов не будет до старого кострища. А я скоренько, только воду вскипятите, с рыбкой буду. Места знатные, озеро большое рядом, может, угря привезу.

Забрал с повозки свой мешок, вскочил на кобылку и запылил в сторону недальних курчавых орешников. Митэ сладко и звучно зевнула, щелкнув зубами. Удивленно тронула передний, утром еще щербатый. Глянула на меня и довольно погрозила пальцем. Мол, знаю, чья работа. Лощинка открылась действительно неожиданно, а в ней — рощица старинных узловатых ив, окаймляющих тихий берег. Наири без слов стек с борта и пошел рядом. Тамил порылся на дощатом дне под сеном и выудил топорик. Кинул арагу, указав на могучий сухой ствол, наполовину искрошенный прежними ночевщиками.

— Ты, парень, дровами займись. Тин, бери мою… хм-м, невестку, распрягай коней и веди поить-купать. А мы с… — он опять хмыкнул — С племянницей, получается.

Да. Шатер малый тут поставим, для вас, девок.

Солнце заспешило к закату, румяня тихую теплую воду. Мы только-только выкупали коней, когда к разгорающемуся огню подъехал рыбак, гордо тряхнув еще живым, вьющимся черным угрем в два с лишним аршина длиной. Митэ от неожиданности взвизгнула, но тут же рассмеялась звонко и азартно. Охотно отзывавшаяся на Клеща девочка получила в свое распоряжение удивительную змею и вдвоем с «папой» — она уже всерьез пробовала его так звать, деловито присматриваясь к реакции Карис, — отправилась чистить и потрошить диковину.