Елена Белова - Вампир... ботаник?!

— Я подтверждаю наш договор, Джано, — сквозь зубы выговорила хозяйка дома. — Обещаю мое внимание и участие в деле совершенствования твоего Дара.

Ух ты! Так она согласилась? От удивления я обернулась к моему вампиру… и пропустила движение Эфа, который уже успел смотаться куда-то за цветами и собирался вручить их хозяйке — то ли традиция у них такая была, то ли сейчас ему в голову стукнуло. Короче, не вовремя я повернулась. И резковато. От моего нечаянного тычка Эф птичкой отлетел на вторую вазу, и дорожка снова украсилась художественным узором из осколков вперемешку с фиалками.

В синих глазах вампирши сверкнуло адское пламя.

— Очень пристальное внимаиие, — сдавленно проговорила она. — И участие. На этот раз Даиз зашел слишком далеко…

Все-таки жабы — это самые пакостные создания на свете. Выждали, пока Джано выйдет и давай квакать на сорок голосов. И зачем я взяла с собой это божье наказанье? С таким трудом сконструировала сумку-холодильник (вообще-то по размерам она ближе к кошельку, чем к сумке) и не нашла ничего лучше, чем упихать в нее этих земноводных! Лучше б колбаску положила или еще что… съедобное.

Урррррлллл — согласилось пузо.

Заткнись, обжора, а то получишь жабу. Или кефир. Испуганное пузо притихло. Согласилось потерпеть до дома?

— Что значит — Даиз зашел слишком далеко?

Вампир глянул на меня как-то косо:

— Все считают, что это он вмешался в церемонию Даров и подсунул мне тебя. Или подкупил кого-то. Сочувствуют.

Ну спасибо. Шли бы со своим сочувствием к пустынным дэвам или куда подальше!

— Сочувствуют. Ага.

— Насколько они вообще способны сочувствовать ненормальному затворнику Джано.

— Ага-ага. Слушай, скажи мне наконец, зачем мы вообще все это затеяли?

Вампир вздохнул:

— Может, потом?

— Джа-но…

— Ладно. На самом деле я ничего не затеял. Просто не заметил вовремя — очень уж жизнь в последнее время… насыщенная. Процесс запустился сам. Первичная связь, сформировалась даже без замыкания ошейника, и теперь, куда тебя ни отошли, достанут.

Я посомневалась насчет «куда ни отошли» — дома мне вряд ли достали бы… наверное. Но погодите…

— Какая связь?

— Между вампиром и… а кто это квакает?

— Жабы, — отмахнулась я. — Так и?

— Откуда здесь жабы? Причем этот вид? Они ведь редкие…

— Э-э…

— Дарья!

Доругались мы только у следующего дома. То есть не доругались, а так…

— Да обещаю я не трогать больше твою икру! То есть жабью.

— И?

— Что и?

— Мне что, теперь тебя обыскивать перед каждым визитом?

— У тебя так много времени?

— Дарья!

— Да обещаю я… ни икру, ни яйца, ни ящерок… короче, ничего опасного твоим вампирам подбрасывать не буду. Интересный домик…

Джано только вздохнул.

— Здесь живет Микеле. Он… сам интересная личность. Будь осторожней, хорошо?

— В каком смысле?

— Он…

— Джааааано! — послышалось с крылечка. — День состоялся! Принес порошочек?

— Да. Но я к тебе по делу…

— Ой, прошу тебя! Давай оставим скучные дела на потом, дружище! Проходите, проходите! Это твое… твой…

— Дарья.

— Ах, да пусть. Тиресса, гости!

О. Понятно, с этим Микеле надо быть поосторожней. Спорхнувший с крылечка вампир… ослеплял. Он не шел, а словно плыл над землей, и в каждом его движении, в повороте головы, в улыбке светились небрежная, но какая-то радостная легкость, изящество, обаяние. Он был чем-то похож на Максима Галкина, еще не зазвездившегося, а молодого, с бьющей через край искренней жизнерадостностью.

— Проходите, проходите! Я вас ждал. Ты ведь из-за Дара своего? У кого первым побывал: у Ванессы, у Мелисс?

— У Мелисс.

— А, ясно. На обряде скажет нет, но зато засвидетельствует все законное и незаконное. Молодчина, хороший выбор. Тиресса, где же ты?

— Здесь, — донеслось с лестницы.

И я онемела.

Я не могу описать, как она выглядела. Но если это результат совершенства, то я до него не доживу! Умру… от нетерпения.

— Нет.

— То есть?! — одно слово, а сколько разочарования. Я-то уже возмечтала… а тут облом!

— Нет — то есть совершенствование — это не внешность. Не столько… не только… — женщина улыбнулась и придвинула ко мне блюдо с нарезанными фруктами — десерт. — Как тебе объяснить… Сейчас.

Легкое движение, и передо мной раскрывается шкатулка из зеленого узорчатого камня.

— Вот, смотри. Это лунный камень. Серьги и кулон. А это рубины. Тоже серьги. В чем разница?

— В огранке. В…

— Достаточно. Представь, что лунный камень не обточили вот так, подобно жемчугу, а огранили как рубин, сохранил бы он свою красоту? А если бирюзу оправить не в серебро, а в золото, стала бы она красивей?

— Вы хотите…

— Ты.

— Ты хочешь сказать, что наше «усовершенствование» зависит от нас?

— От того, что в тебе есть и какой тебя увидят, — улыбнулась Тиресса. — Человек сложнее камня, но неправильная огранка убивает нас так же верно. Может быть, именно поэтому у Даиза до сих пор нет истинного Дара, потому что он не способен увидеть… он только умеет подгонять под образец, а этого мало.

— Понятно… То есть из меня не обязательно получится красавица?

— Получится то, что в тебе есть. И…

— И то, что во мне видят, я поняла.

Если учесть, что именно Джано считает симпатичным, то надежд на красоту у меня мало. Понятие о привлекательности у него очень уж своеобразные. Я представила себя кем-то вроде паука-птицежора и содрогнулась.

— Не волнуйся. Если связь начала формироваться, значит, твой одаряемый, по крайней мере, способен тебя понять и ощутить. А мы поможем. Уверена, Микеле скажет «да» на обряде. Он вовсе не такой легкомысленный, каким старается казаться. Пойдем покажу дом? И кстати… ты не думала отпустить волосы?

Вот так начался наш рейд по будущим «свидетелей». Я до одури насмотрелась на вампиров и их дома, до обалдения — на их подарки, усовершенствованные и нет, и наслушалась соболезнований в адрес Джано до… ох, не будем уточнять.

К концу этого дня я мечтала только об двух вещах: о постели и об ужине. Да, и еще об убийстве того, кто все это выдумал.

Кажется, следующие несколько дней (недель? месяцев?) мне не понравятся.

Домой мы вернулись поздно.

Мальчишки спали, нас встречал Левчик. Котик-шоколадка смерил нас зеленым взглядом и кажется, понял, что утешения на этот раз никому не требуется. Мявкнул и ушел к себе на подушку. На миг мне показалось, что там, на подушке, шевелится сторожок… но чего не померещится с усталости.