Елена Белова - Вампир... ботаник?!

— Что повторить? Ты как вообще?

— Повтори, что ты сказала перед этим, перед моим… повтори.

— Ты должен боро… эй, а тебе снова плохо не станет?

— Пов-то-ри.

Голос у него был… ладно, повторю, трудно, что ли.

— Ты должен бороться, — в третий раз звучало, конечно, не так как в первый, но Джано не обратил на это внимания — он прикрыл глаза, словно к чему-то прислушиваясь. Я на всякий случай прислушалась тоже, но кроме шороха на полу: мышь, внезапно обретшая свободу, уносила лапки куда подальше — ничего не было слышно. Наконец вампир кивнул, словно ответив себе на какой-то мысленный вопрос, и поднял на меня глаза:

— Очень… интересный эффект. Повезло мне с Даром все-таки. Значит, мне нельзя сопротивляться… По крайней мере, аргентумам. И задумываться об этом тоже нельзя. Любопытно… а что еще мне запрещено? Самостоятельный поиск тоже блокирован… ну-ну. Дарья?

— Че?

— Ну-ка сядь. Ну вот хоть сюда, на постель.

— Что надо-то? — сидеть поблизости от птицежора было неуютно. Я не то чтобы особо боюсь пауков, но пауков такого размера… Я понимаю, что он — птицежор, а не Дарьеед и даже Дарьекус, но все-таки — неуютно.

— Хочешь задать мне вопросы?

— Вопросы? Какие?

Джано старательно растянул уголки губ в попытке улыбнуться:

— Любые.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать семь.

— Сколько?!

— Дарья, он же сказал! Джано, твои предположения насчет родителей?

— М-м-м…

— Ясно. Не отвечай. Почему ты тогда снял с Даиза эффект хвоста и рогов?

— Какой эффект?

— Не помнишь… Так. Твой уровень силы?

— М-м-м…

— Понятно. Дарья, он твой.

А чего теперь и спрашивать? Вроде уже выспросили, что могли? Лично у меня фантазии хватило ненадолго, на двадцатом вопросе она объявила забастовку — переоценил вампир мою непредсказуемость! — и я Шера позвала. Парнишка местные нравы лучше знает, ему проще разобрать, что тут не так. Он просек ситуацию в момент, как-то нехорошо подобрался и принялся за Джано всерьез.

Первый вопрос был, что называется, не в бровь, а в глаз: Джано, твое настоящее имя? Я оторопела. Это с какой стати? Разве можно не знать собственное имя? А вампир опять стал задыхаться, за горло схватился. Я поспешно сбила его другим вопросом, совершенно идиотским, кажется, что-то про его отношение к моей готовке. Но помогло. Джано перестал ловить воздух посиневшими губами и всерьез призадумался над тем, удаются ли мне блинчики. Нам сразу расхотелось задавать вопросы: ведь не откачаем, если что!

Но оказалось, что спорить с Джано-сегодняшним не проще, чем с автобусом или бульдозером. И постепенно мы выработали что-то вроде страховки. Мы спрашиваем, и если очередной ответ из «запретных», и губы Джано опять начинает заливать синева, то следующий вопрос должен идти очень быстро и быть абсолютно не связанным ни с личностью вампира, ни с его со-Родичами, ни с порядками в хмале. Лучше всего для этого подходили мои, не всегда толковые, но отвлекающие по полной программе.

Чего только стоит вопрос об Анисе — ну той, которая на самом деле должна была стать его Даром. И крупной подставой. Вот если подумать, какое мне должно быть до этого дело? Не должно ведь…

А картинка вырисовывалась страшноватая.

Джано не знал своего настоящего имени, не имел близких людей (ладно, вампиров) и друзей и не имел права их заводить, не смел сопротивляться воле аргентумов ни в какой мере, не должен был всерьез отбиваться от Даиза, не должен был наращивать уровень своей энергии сверх отпущенного предела, а если такое случалось, был обязан извещать аргентумов и ложиться на изъятие…

Черт, да кто здесь раб, в конце концов?

Если так посмотреть, то прав у Джано было меньше, чем у Алишера или меня.

Нам, по крайней мере, не запрещалось думать… И память у нас не отбирали.

Что же это такое?

— Не думаю, что такие ограничения наложены на всех Старших вампиров.

— Нет… — Джано слепо смотрел куда-то мимо паука-птицежора, который закончив с противомольной занавеской, спустился на пол и взялся за какие-то белые нитки… — Нет. Только на меня.

— Почему?

— Я узнаю.

— Знаешь, так уже было, — проговорил Алишер. — Когда я… ну, жил здесь раньше, я замечал кое-что такое, странное. То ты забывал, что случилось, то говорил странное. То с Даизом… я спросил, почему, и ты тоже ответил: я узнаю.

— А потом?

— А потом сам знаешь. Я проснулся у Даиза, и он сказал, что ты мной откупился, — мальчишку пробило дрожью, и Левчик, как раз размышлявший, кого утешать, принял решение и потопал к нему под бочок.

— Понятно…

Ага. Очень даже понятно. Кажется, мы только что выяснили, почему парнишку выкрали. Много видел? Задавал лишние вопросы? Наверняка.

— И что ты теперь будешь делать? — Алишер прижал к груди острые коленки (кормить, кормить и еще раз кормить!) и не отрывал взгляда от пола.

Джано вдруг встал. Отобрал у паука птицежора притихшую, но жутко довольную мышильду (тот непонятным образом умудрился укоротить и завить ее шерсть) и запихнул обратно в аквариум. Обнял Алишера за плечи.

— Что делать? Пришла пора совершенствовать свой Дар. Готовься, Дарья.

Глава 11

Красота — страшная сила. И с каждым годом она все страшней и страшней.

(главный смотритель шахского гарема)

Одори ёби! Кассу мару! Хакарл им в прическу, этим аргентумам с их традициями!

Совершенствование я имею в виду!

Если б я знала, как это будет, если бы просто догадывалась… черт, проще на диете сидеть (по крайней мере, первые два дня). Нет, я совершенствуюсь только первый… но мне уже хватило по горло и даже выше.

Рррррррррррррр.

Началось все еще вчера вечером. Что такое совершенствование, мальчишки представляли плохо, но зато с фантазией у них был полный порядок, и через час я на стенку лезла от их предположений. Ну то есть влезла бы, если бы была уверена, что это хилое-средневековое меня выдержит.

Шер про эти процедуры знал не очень и только предполагал, что каждый «усовершенствованный» становится чем-то похож на своего хозяина.

Рад (внаглую присвоивший белую мышильду) радовался за меня и говорил, что теперь я наверняка полюблю алхимию.

Тихий Тагир отмалчивался, и только по глазкам видно было: дите подсчитывает, сколько крови мне понадобится, если я подамся в вампиры.

Лазоревое чудо критически осматривало меня с ног до головы и рвалось совершенствовать прямо сейчас, начиная с волос и заканчивая маникюром.

Но это цветочки были. Ягодки пошли с визитов в «дома». То есть в гости к другим вампирам, у которых имелись прошлогодние и позапрошлогодние Дары. Уже усовершенствованные, так сказать. Ритуал такой: сначала продемонстрировать свой подарочек, так сказать, в «сыром виде» (а заодно и подарочку образец показать), а уж потом браться за «тяжелый и неблагодарный труд». Раньше-то Джано чихать хотел на этот ритуал, потому что все равно не собирался меня оставлять. Хотел втихую найти мое племя (!) и отправить свой подарочек обратно к родственникам. Все равно, мол, не убережет: или отберут, или несчастный случай стрясется.