Формула власти. Новая эпоха - Анастасия Поклад
Когда в холл начали выходить воспитанники, головы Наргелисы, Выли и конвоиров были уже вровень с полом. В последний раз глянув наверх, Выля увидела, как среди прочих холл пересекает юноша-девятигодка в алом одеянии политика. Он шел, читая учебник истории в знакомой обложке, и не глядел по сторонам.
Смерч знает, как Наргелиса использует тот факт, что у нее в руках один из членов неуловимой прежде организации. Клима этому не учила, но Выля сама вывела для себя, что порой предупредить других гораздо важнее, чем не признаваться, если попадешься. Особенно, если эти другие попасться пока не успели и могут даже не узнать, что их судьба висит на волоске.
— Да здравствует обда! — заорала Выля и рванулась из рук конвоиров. Их было четверо, но выходка девушки оказалась столь неожиданной, что все они на долю мгновения растерялись. И Выле этого хватило, чтобы ринуться к стене и с треском сорвать ткань, открывая яркую надпись.
Воспитанники в холле повернули головы, юноша в алой одежде оторвался от книги и увидел Вылю. Кажется, их взгляды даже успели встретиться.
Конвоир сбил Вылю с ног, она дернулась, по инерции пытаясь вырваться, шагнула мимо ступеньки и кубарем покатилась вниз по лестнице. Последнее, что слышала девушка, прежде чем удариться головой — голос Наргелисы, заковыристо бранящейся по-сильфийски.
Выля очнулась от холода. Она лежала на каменном полу в темной камере, лишь прямоугольник двери был обведен яркой чертой света — снаружи горели лампы. Девушка закусила губу, чтобы не стонать, и осторожно попыталась приподняться. Все кости так ныли и похрустывали, словно пока Выля была без сознания, их вытащили, пересчитали и как попало запихнули обратно под кожу. Выля пошевелила ногой и охнула от боли. Если не перелом, то сильный ушиб: не побегаешь и на доске не полетаешь. Голова тоже болела, в горле перекатывался комок тошноты. Хотелось лечь, закрыть глаза и дремать, пока все это как-нибудь само собой не прекратится.
Клима бы на Вылином месте пришла в тихую ярость. И от того, что не смогла выкрутиться во время ареста, и потому что неудачно упала с лестницы, лишив себя возможности побега без посторонней помощи, и из-за очередного плана, пошедшего наперекосяк. Но Выля была куда спокойнее своей обды, и вместо пламенного желания идти по головам во имя своих идей у девушки были терпение и выдержка. Жизнь бок о бок с Климой научила Вылю спокойнее относиться к неожиданным поворотам судьбы и недостаткам вышестоящих, а два года службы в Ордене — молчать об истинных чувствах и трезво мыслить в минуты опасности.
Камера оказалась совсем крошечной, а если хорошенько принюхаться, можно было учуять кисловатый запах квашеной капусты. То ли прежде ее хранили здесь, то ли до сих пор — по соседству. Выля вспомнила, что подобные освещенные коридоры с рядами дверей в каморки-хранилища находятся под центральным зданием Института. В похожей клетушке Клима когда-то закрыла благородного господина помощника заместителя директора, среди воспитанников именуемого Кротом за подслеповатость.
Выля прислушалась и различила за дверью дыхание часовых. Этого и следовало ожидать. Однажды Наргелиса уже допустила оплошность, посадив обду в самый глубокий и темный подвал за тремя дверями. Гораздо удобнее и надежнее содержать опасного узника в комнатушке при освещенном коридоре и охране, которая в случае чего поднимет тревогу. Даже Тенька не сумел бы пробраться сюда незамеченным при свете ламп, а вот к Климе в подземелье ходил запросто.
При мысли о Теньке у Выли на сердце потеплело. Приятно знать, что где-то там, за линией фронта, придумывает невероятные изобретения самый сумасшедший и обаятельный парень на свете, с которым они когда-то целовались в коридоре вот этого самого Института. Отчего-то Выля даже не сомневалась, что Тенька тоже помнит и думает о ней, а тот их поцелуй — первый, но далеко не последний. Наверное, когда живешь в постоянной опасности разоблачения, жизненно необходим кто-то, чей образ будет согревать и указывать путь подобно далекой яркой звездочке.
Выля невольно улыбнулась своим мыслям и вдруг услышала, как по коридору кто-то идет, уверенно чеканя шаги. Наргелиса? Не похоже на нее.
— Ах, вот вы где, — прозвучал гулкий от эха голос наставницы полетов. — Бездельники. Там продовольствие привезли на случай осады, а разгружать некому. Живо наверх! И без возражений. Никуда ваша преступница не денется, я до конца перемены покараулю, а потом пришлете смену.
— А госпожа Наргелиса…
— Ваша госпожа Наргелиса здесь не начальник! В Институте принято подчиняться директору. И если он велел все свободные руки занять на разгрузке, то так тому и быть!
Выля усмехнулась про себя. Наставница полетов привыкла строить воспитанников и на земле, и в небе, неудивительно, что стража не смогла ей возразить. Вот они сходят с поста, быстрым шагом идут прочь по коридору…
Но с чего это вдруг наставнице вздумалось ее караулить? На всякий случай Выля придвинулась ближе к двери, чтобы лучше слышать происходящее снаружи. Она не ошиблась. Когда в подвале стало тихо, наставница наклонилась к щели между дверью и косяком.
— Выля! Ты меня слышишь?
— Да, — выдохнула девушка.
— Обда далеко отсюда? Она будет брать Институт?
Удивление ушло, сменившись досадой. Наргелиса знает, что на допросе Выля будет молчать, поэтому с нее станется затеять такую провокацию.
— Я ничего не буду говорить, — твердо ответила Выля.
— Главное — не признаваться, — четко, почти по слогам, произнесла наставница. — Валейка сказал мне эту фразу. Теперь поговорим?
Выля облокотилась на дверь спиной. Имя главы институтской организации, политика-девятигодки, тоже могло быть провокацией. Либо сказано наобум, либо… но и тогда Валейке уже не поможешь.
— Не получится у нас разговора.
В коридоре тяжело вздохнули.
— Да уж, не получится, а времени в обрез. Выля, неужели ты до сих пор думаешь, будто ваши наставники дурнее вас? Будто они не интересуются историей, политикой, живут здесь в полной изоляции от внешнего мира и ничего не знают ни о ведской стороне, ни о событиях под Фирондо? Неужели вы все решили, что мы за пару лет так и не поняли, кто из детей, которых мы растим и учим, тайно поддерживает Климэн Ченару? Нам, знаешь ли, тоже не нравится, что вы год от года гибнете на войне. И раз уж обда вернулась, Институт откроет перед ней двери. Мы не беззаконный Фирондо с
