Девочка и луна - Марк Лоуренс
Терпение Мокки было еще больше, хотя она никогда не стала бы тратить свое время на такое глупое занятие, как попытка заключить в статичную кость то, что живет только в текучести мгновения.
Оковы времени мало что значили для Зин и Мокки, и все же Яз редко удавалось забыть, что ее годы сочтены, что детство вытолкнет ее в короткую зрелость, в потом в свои права вступит старость.
Однако сейчас… Сейчас было навсегда… идеальный кристально-синий цвет удерживал ее и, удерживая в своей безупречной тюрьме… освободил.
— ЯЗ.
Это было первое слово за целую эпоху. Может быть, первое слово в ее жизни.
— Яз!
Повторенное слово исчезло, как рябь на море, затерялось среди множества бессмысленных и забытых.
— Яз. Тебе нужно отвести взгляд. Свет опасен.
Яз не поняла слов. Свет был везде и во всем. Отводить взгляд не имело смысла.
— Мои глаза. Сосредоточься на моих глазах.
Яз узнала этот голос. Голос старой женщины. Она хорошо говорила на ледяном языке, но без каких-либо интонаций, которые могли бы выдать в ней Икта, Квинкс, Аксит или… Яз вспомнила, что — до того, как чем ее забрал синий, — существовало время.
— Мои глаза.
Она увидела глаза — лица не было, только два темных глаза, почти потерявшихся в ослепительном свете.
— Яз!
Яз прищурилась, пытаясь встретиться с темным взглядом женщины.
— Яз!
За женщиной была комната. Комната с единственным узким окном. Дневной свет, затем звездная ночь, затем дневной свет и красная вспышка, когда солнце проплыло по узкой полоске неба.
— Яз. — Глаза женщины удерживали ее.
Две руки сжали руку Яз, две древние руки, кости и кожа, но все равно теплые. Сестра Сова, ее широко раскрытые глаза сосредоточились на Яз.
— Почему… почему я в постели? — Яз села.
Когда она это сделала, послушница, которая дремала на стуле у двери, с испуганным криком вскочила на ноги и выбежала из комнаты, зовя Сестру Солнце.
Сестра Сова моргнула и сделала глубокий, судорожный вдох, словно вынырнула из-под спокойной воды после долгого погружения. Она посмотрела на дверь, которая теперь медленно закрывалась за послушницей, затем снова перевела взгляд на Яз:
— Ты была… недееспособной.
Яз вырвала свои руки из рук монахини и встала:
— Я чувствую себя отлично.
Сестра Сова осталась сидеть на своем стуле с противоположной стороны кровати.
— Это не было болезнью или раной. Это было…
— Я помню синий свет. — Яз потерла глаза, пытаясь избавиться от ослепления или воспоминания о нем. — Мали! Это было как-то связано с Мали. Я видела ее глазами. Я была в ней!
Сестра Сова кивнула:
— Когда два человека нить-связаны, один может вызвать другого в свой разум. Один может отдать свое тело под контроль другого. Случаи обмена были задокументированы.
— Но я ничего не делала… — Яз замолчала, вспоминая странное ощущение перед тем, как свет заполнил разум. Ее вытащили из собственного тела.
— Вам обеим нужно научиться контролировать себя. На начальной стадии одна может вытащить другую в моменты паники или отчаяния.
Яз посмотрела на узкое окно и нахмурилась, глядя на кусочек вечернего неба:
— Ну, что-то не так. Я не разделяла разум Мали, не контролировала ее тело и даже не ощущала его. Может быть, только на мгновение, но потом был этот…
— Синий свет, — подсказала сестра Сова.
— Да. — Яз попыталась вспомнить что-нибудь еще, что произошло, но память сохранила только свет. — Мали в беде. Я в этом уверена. Это значит, что Эррис и Турин тоже. Мне нужно найти их! — Она повернулась к двери.
Сестра Сова подняла руку:
— Послушница Мали, мне кажется, попала в беду. Но какой бы еще ни была ее опасность, она не является непосредственной. Скорее всего, в точности наоборот.
— Как долго я… — Яз посмотрела вниз и поняла, что одета в ночную рубашку. Как бы долго она ни смотрела глазами Мали на эту звезду — почему-то теперь она была уверена, что это звезда, — этого времени монахиням хватило, чтобы отнести ее сюда и переодеть. Небо тоже потемнело. Часы, по крайней мере.
— Восемнадцать дней. — В голосе старухи прозвучала усталость.
— Восемнадцать… дней? — Яз покачала головой. — Этого не может быть!
— Действительно, не может. — Высокая светлокожая монахиня вошла в комнату, склонив голову, чтобы не касаться дверного косяка. Вернувшаяся послушница следовала за ней по пятам. — Правильная цифра — три недели. Сестра Сова присоединилась к твоему неподвижному состоянию и сидела так несколько дней, пытаясь тебя освободить. Ни у кого из вас не было измеримого сердцебиения.
— Сестра Солнце. — Сова наклонила голову. — Приношу свои извинения за причиненные неудобства. Немногим целителям приходится иметь дело с такими странными пациентами, как Яз и я.
— Но что случилось со мной? — Яз хотела знать. — Находится ли Мали в опасности? Где она? Почему вы оставили меня так надолго? Почему…
— Опасно прыгать, не глядя. — Сова устало улыбнулась. — Без моей подготовки и чтения мы обе могли бы застрять гораздо дольше, чем те три дня, которые мы провели вместе. Что касается судьбы Послушницы Мали… я считаю, что сейчас ее жизни не угрожает никакая опасность, в отличие от практически всех остальных людей на Абете, и так будет еще тысячи лет, если мы ее не спасем. Так что поверь мне, Яз, спешить некуда.
— Но что случилось? — Яз огляделась в поисках каких-либо признаков своей одежды.
— Скорее всего, Мали столкнулась с артефактом Пропавших, известным как время-звезда. Было высказано предположение, что они возникают в результате инцидентов, когда корабль-сердце перегружено. В записях говорится, что само
