Маргарет Уэйс - Сын Китиары

Тело Рейстлина бессильно висело в наручниках на стене, черная мантия была разорвана в клочья, длинные белые волосы упали на лицо, голова поникла. Палин попытался задержать взгляд на дядином лице, но не смог. Глаза против воли остановились на окровавленном, искромсанном торсе. От груди до паха тело Рейстлина было распорото надвое острыми когтями, внутренние органы были выставлены наружу. Капающий звук был звуком человеческой крови, стекающей капля за каплей в большой каменный бассейн у ног Рейстлина.

Палина опять начало мутить. Сжав зубы, опираясь на жезл, Палин спотыкающимися шагами пошел к стене. Но, приблизившись к отвратительному бассейну, он не выдержал, ноги его подогнулись. Боясь упасть в обморок от ужасного зрелища, Палин опустился на колени и преклонил голову.

– Посмотри на меня, – раздался голос. – Ты… знаешь меня… Палин?

Палин неохотно поднял голову. На него смотрели золотистые глаза с расширенными от мук зрачками. Окровавленные губы шевелились, но ничего не могли произнести. Дрожь сотрясала обессиленное тело.

– Я знаю тебя… Дядя… – согнувшись, Палин зарыдал, и в голове его пронеслось: «Отец лгал! Он лгал мне! Он лгал самому себе!»

– Палин, будь сильным! – прошептал Рейстлин. – Ты… можешь освободить меня. Но ты должен… спешить…

«Сильным… Я должен быть сильным…»

– Да. – Палин проглотил слезы. Вытерев лицо, он твердо встал на ноги, не отрывая взгляда от дядиных глаз. – Прости, прости меня. Что я должен делать?

– Воспользуйся… жезлом. Дотронься до замков… мои руки… Скорее! Королева…

– Где, где она? – Палин задрожал. Осторожно обойдя бассейн с кровью, он подошел к дяде и, протянув руку, прикоснулся кристаллом к запястью Рейстлина.

Изможденный, близкий к смерти, Рейстлин больше не мог говорить, но Палин слышал его слова в своем сознании: «Твой приход заставил ее уйти. Она не была готова к встрече с таким, как ты… Но это не надолго. Она вернется. Мы оба… должны уходить…»

Палин прикоснулся жезлом к другому наручнику, и Рейстлин, свободный от цепей, упал Палину на руки. Жалость и сострадание вытеснили ужас, Палин мягко положил истерзанное, кровоточащее тело на землю.

– Но как ты сможешь идти? – пробормотал Палин. – Ты умираешь…

– Да, – ответил Рейстлин без слов, губы его изогнулись в мрачной улыбке. – Через несколько секунд я умру, как умирал каждое утро до этого бессчетное число раз. Когда наступит темнота, я вернусь к жизни и проведу ночь в ожидании рассвета и времени, когда Королева придет терзать мою плоть, чтобы закончить мою жизнь в мучительных страданиях еще раз.

– Что я могу сделать? – беспомощно закричал Палин. – Как мне помочь тебе?

– Ты уже помогаешь, – сказал Рейстлин громко, голос его креп. Руки слабо шевельнулись. – Смотри…

Палин с опаской посмотрел на страшную рану дяди. Она затягивалась! Плоть заживала! Палин застыл в изумлении. Если бы он был высшим священником Паладайна, он не мог бы продемонстрировать большего чуда.

– Что происходит? Как?.. – спросил он недоумевающе.

– Твоя доброта, твоя любовь, – прошептал Рейстлин. – Мой брат мог бы так же спасти меня, если бы имел храбрость сам войти в Бездну. – Губы Рейстлина горько изогнулись. – Помоги мне встать…

Палин молча помог верховному магу подняться на ноги. Что мог он сказать на это? Стыд наполнил душу Палина, стыд за отца. Ладно, он искупит его вину.

– Дай руку, племянник. Я могу идти. Пойдем, мы должны достигнуть Двери до возвращения Королевы.

– Ты уверен, что справишься? – Палин обхватил рукой тело Рейстлина, чувствуя странный, неестественный жар, исходящий от него.

– Я должен. У меня нет выбора, – верховный маг собрал лоскуты мантии и, опираясь на Палина, пошел так быстро, как только мог, через сыпучий песок к стоящей в центре красноватого ландшафта Двери.

Рейстлин остановился, сильный кашель согнул его тело.

Палин с беспокойством смотрел на Рейстлина, поддерживая его.

– Вот, – предложил он. – Возьми свой жезл. Он поможет тебе идти. Взгляд Рейстлина остановился на жезле. Протянув тонкую с золотистой кожей руку, он коснулся гладкого дерева и любовно погладил его. Посмотрев на Палина, он улыбнулся и покачал головой.

– Нет, племянник, – сказал он тихим, надтреснутым голосом. – Жезл твой, это – подарок от твоего дяди. Он был бы твоим когда–нибудь, – добавил он, словно самому себе. – Я бы учил тебя сам, пришел бы на твое Испытание. Я был бы горд… Так горд… – Он пожал плечами, взглянув на Палина. – Что я говорю? Почему был бы? Я горжусь тобой, мой племянник. Ты так молод для того, что сделал, – вошел в Бездну…

Словно, чтобы напомнить, где они находятся, и что им грозит, на них упала тень, как от нависших над головой темных крыльев.

Палин оглянулся со страхом. Дверь, казалось, была дальше, чем он думал. Он задохнулся:

– Нам не убежать от нее!

– Погоди! – Рейстлин вздохнул, краска возвращалась на его лицо. – Нам не нужно бежать. Посмотри на Дверь, Палин. Сконцентрируйся на ней. Думай о ней так, как будто она находится прямо перед тобой.

– Не понимаю, – смутился Палин.

– Сконцентрируйся! – закричал верховный маг. Тень становилась темнее. Посмотрев на Дверь, Палин попытался сделать, как велел дядя, но перед глазами стояли лицо отца, дракон, раздирающий тело Рейстлина… Тень продолжала сгущаться, еще сильнее, темная, как ночь, как его собственный страх.

– Не бойся! – раздался во тьме голос дяди. – Сконцентрируйся.

На помощь Палину пришла его железная дисциплина в занятиях магией. Она заставила его сосредоточиться на словах заклинания. Закрыв глаза, Палин отбросил все – страх, ужас, печаль – и воспроизвел Дверь в сознании стоящей прямо перед ним.

– Отлично, мальчик, – донесся тихий голос Рейстлина.

Палин моргнул, вздрогнул. Дверь была там, где он ее представил, лишь на шаг или два в стороне.

– Не колеблись, – инструктировал Рейстлин, читая мысли племянника. – Путь назад не так труден, как вход внутрь. Вперед. Я сам могу стоять. Я иду за тобой…

Палин шагнул внутрь, ощутив легкое головокружение и временную слепоту, но все быстро прошло. Осмотревшись, он с облегчением и благодарностью вздохнул. Он снова стоял в лаборатории. Дверь была за спиной, хотя он не помнил ясно, как прошел через нее. Рядом с Дверью Палин увидел дядю. Но Рейстлин не смотрел на него. Он смотрел на Дверь, и странная улыбка играла на его губах.

– Ты прав! Мы должны закрыть ее! – внезапно сказал Палин, думая, что понял мысли дяди. – Королева придет в мир… – Подняв жезл, Палин шагнул вперед. Тонкая с золотистой кожей рука сомкнулась вокруг запястья Палина. Хватка причиняла боль, прикосновение обожгло Палина. У Палина перехватило дыхание, он кусал губы от боли и смотрел на дядю в смятении.