Виктор Ночкин - Собиратель зла

Тугой кошелек ударил старика в грудь, Ойрик охнул, пошатнулся и поймал.

— Это от города, в котором тебя продали волку, — бросил юноша. — А я уже получил все, что хотел.

Старик сел на пол, сжимая обеими руками кошель, и снова заплакал.

— Вы — гость города! — торжественно объявил толстый синдик. Его, разумеется, обидело пренебрежительное отношение юнца к награде, но прекословить герою и спасителю было неуместно. — Можете оставаться в любом странноприимном заведении Раамперля сколько сочтете нужным, община оплатит все расходы.

— Эй, парень! — снова громко заорал пьяный мужчина, устроившийся за соседним столом. — Ты можешь заказать угощение для всех! Город платит!

— Мне нужно лошадь подковать, — не обращая внимания на пьяного, сказал юноша, — где это можно сделать?

— А хотя бы и прямо здесь! И заночуйте у меня, мой господин. — Хозяин «Большой кружки», который давно вертелся поблизости, подступил к столу героя. — У меня же и конюшня, и кузнец придет, если я кликну, и комнаты сдаю…

— Город платит, — повторил толстый синдик.

Корди немного подумал и кивнул:

— Хорошо. Зовите кузнеца. И комната понадобится.

— Все исполним, живите сколько угодно, мой господин! — обрадовался трактирщик. Его, несомненно, вдохновил вид переполненного зала. Пока герой живет в «Большой кружке», поток клиентов не иссякнет.

Бывший раб Ойрик поднялся и медленно побрел прочь, утирая слезы грязным рукавом. Старика ошеломили стремительные изменения в судьбе. Он едва не сошел с ума в подвале оборотня, когда зверь прикончил и сожрал другого невольника — а с тем Ойрик провел в одной клетке немало времени и, конечно, успел сдружиться… Теперь непонятная милость юного освободителя окончательно доконала беднягу. Он побрел через зал, сквозь пьяные разговоры, между стучащих кружек, между взлетающих пивных брызг… и не видел, что пьяный мужчина, который орал громче всех и предлагал Корди выставить всем дармовую выпивку, поднялся и, пошатываясь, идет следом.

Бремек, до сих пор не проронивший ни слова, вглядывался в Корди. Ловчего вот-вот должна была осенить некая важная догадка. Странная мысль вертелась у края сознания, словно показывалась, дразнила — и тут же ускользала. Ловчий склонился к столу и спросил:

— Мой господин, скажите, а по какой примете вы нашли волка? Я сам охотник, но не представляю, как выследить зверя в городе, среди сотен людей… без собак, без…

Бремек не сумел подобрать нужных слов и умолк.

Юноша поднял глаза на ловчего, тот глядел в стол.

— Я услышал волка, — произнес Корди.

Тут парень и впрямь услышал — не волка, разумеется. Сквозь гам Корди различил звуки потасовки. Вскочил и бросился мимо опешившего Бремека, мимо удивленных синдиков. Люди привставали, глядели ему вслед. Ловчий увидел в руке Корди обнаженный меч и неожиданно понял: парень-то во время разговора держал оружие наготове!

Корди выбежал на улицу — в десятке шагов от входа пьяный крикун избивал Ойрика, пытаясь вырвать подаренный кошель. Старик, скорчившись, прижимал к груди мешочек с монетами и тихо вскрикивал при каждом ударе. Юноша подскочил к драчуну и ударил рукоятью меча в зубы. Тот отлетел и повалился на мостовую, обливаясь кровью. На порог «Большой кружки» высыпали зеваки. К их удивлению, Корди поднял старика и повел в зал, бормоча:

— Экий ты… неудачливый. Идем уж. Сам на ногах стоять можешь?

Юноша, поддерживая избитого Ойрика, направился за свой стол. Снаружи остался только хозяин трактира да мальчишка — младший слуга. Эти были заняты делом:

— Приведешь кузнеца, скажешь, пусть весь инструмент, какой нужен, с собой берет. Не вертись, в глаза смотри! Молодому господину лошадь подковать, тому самому, что волка убил. Скажи: город за все платит.

Бремек оставался в зале, недалеко от входа. Он не успел стать свидетелем драки, потому что от входа его отделила толпа, но теперь он протолкался к двери и слышал слова трактирщика. Подковать лошадь, подковать лошадь… Ловчий вышел наружу, обогнул дом и оказался на заднем дворе «Большой кружки». Его интересовал конь героя. Высмотрев, как выглядят подковы лошадки Корди, охотник удалился.

Человек, который пытался ограбить старого Ойрика, все еще сидел на мостовой, сплевывая выбитые зубы и кровь. На ловчего он едва глянул, и снова склонился, уткнувшись лицом в сложенные горсти. Бремек, поравнявшись, пнул незадачливого налетчика сапогом, удар пришелся в голову, мужчина снова повалился наземь…

Вечерело, улицы опустели… Ловчий побрел прочь от «Большой кружки», пытаясь поймать ускользающую догадку. Что-то такое… странное, невероятное, но если Бремеку удастся сообразить, вставить последний фрагмент мозаики — картинка сложится, ответы будут найдены. Добрый Астус только теперь покинул «Большую кружку». Завидев удаляющуюся спину Бремека, окликнул. Ловчий остановился.

Глава представительства догнал, пристроился рядом.

— Что скажете, добрый Бремек? Как вам герой? Доброе сердце и стальная рука, а? Однако немногословен…

Ловчий промолчал, а Астусу вдруг захотелось поговорить. Рыцарь и прежде любил поболтать, а сейчас, должно быть, сказывалось волнение.

— И совсем не похож на героя, — не умолкал глава представительства. — Молодой, и доспехи новенькие. Вы заметили? Его кольчуга не успела обтереться.

— Да, я видел, — согласился охотник. — Новая кольчуга, все новое.

— А как он кинулся на улицу? А? Ведь услыхал же!

— Слух у парня отменный. Он сказал, что услышал волка на базаре.

— Да… с этой бедой, по крайней мере, покончено. Остается убийца доброго Хагнея. Ума не приложу, кто это мог быть? Кому под силу такое? Зачем? И где искать злодея?

— Да, добрый Хагней! — Бремек оживился. Беспокойная вертлявая мысль имела отношение к убитому магистру. — Я хочу еще раз осмотреть место схватки.

— Да, но уже вечер… когда вы прибудете на место, совсем стемнеет! То есть я всецело одобряю ваше рвение, убийц необходимо найти и покарать, но…

— Добрый Астус, я отправлюсь немедля. Велите найти мне фонарь.

— Да, конечно, — глава представительства не скрывал удивления. — Скажу Кервину, чтобы сопровождал вас. Это он отыскал мертвецов, так что должен хорошо помнить место. Без проводника вам в темноте придется долго искать ту рощицу.

Кервин расстроился, получив новый приказ, но покорно собрался и прихватил два фонаря — для себя и ловчего. Бремек не стал брать в дорогу своих подручных, ему никто не требовался. Раз уж навязывают в спутники юнца Кервина — пусть. То, что должен был отыскать охотник, не следовало видеть опытному человеку, а помощники Бремека были неплохими следопытами.