Майкл Муркок - Город Зверя

Они не вернулись. Синий народ поселился в пещерах. Некоторые привезли женщин. Они приспособились к окружающей среде и даже, казалось, процветали в ней. Пещеры были идеальным местом, откуда можно было совершать набеги на меньшие ростом светлокожие расы. Они занимались набегами. Так тысячелетие назад произошли арзгуны.

Мендишары — это те, кто остался. Они не принимали участия в набегах и в Величайшей Войне, но преуспевали, торгуя среди дальних островов и на континенте, что лежал за морем, на дальнем севере.

— То есть, — поправился Хул Хаджи, вертя мясо на вертеле над костром, — пока приоза не приобрели слишком много власти.

— А кто они такие? — спросил я.

— Первоначально они были королевской гвардией — церемониальным войском, связанным с домом нашего Бради. (Бради был своего рода марсианским королем, власть которого обычно передавалась по наследству, он мог быть смещен всенародным голосованием.) Гвардия состояла из молодых воинов, добившихся почета среди народа. Население изолировало их и начало постепенно придавать им почти мистическое значение. В умах простого народа они были больше чем людьми, почти божествами — они могли делать все, что хотели, абсолютно безнаказанно. Около сорока лет назад, воин, который был пукан-нарой, — это значило, приблизительно воин-вождь, — приоза начал говорить, что он получает приказания от высших существ.

Понимая, что вся система приоза представляет опасность народу Мендишара, Бради и Совет решили распустить их. Но они не учли ту власть, которую теперь имели приоза над простым народом. Когда они объявили о решении распустить войско, народ отказался слушать об этом. Бради был смущен, а пукан-нара — Джевар Бару — был избран Бради. Прежний Бради и его советники умерли при таинственных обстоятельствах. Семья Бради была вынуждена бежать, и новый Бради Джевар Бару начал свое царствование, увы, весьма вредоносное.

— В каком смысле оно вредоносное? — спросил я.

— Они снова ввели в жизнь Мендишара суеверия. Они показывают и говорят, что могут видеть будущее; они “получают” послания от высших существ… Это — религия, скатившаяся до самого низкого уровня.

Картина была мне знакомой, она не намного отличалась от схожих эпизодов в пестрой истории моей собственной планеты.

— Теперь они — каста воинов-жрецов — захватили в стране все богатства, — продолжал Хул Хаджи, — ныне у многих рассеялись иллюзии. Но Джевар Бару и его “больше чем люди” имеют полную власть, и те, кто потерял иллюзии и говорит об этом публично, скоро становятся жертвами в ритуальных обрядах, где у мужчин и женщин вырываются сердца на центральной площади Мендишарлинга — нашей столицы.

Я почувствовал отвращение.

— Но какую роль в этом играешь ты? — спросил я его.

— Важную, — ответил он. — Планируется восстание, мятежники ждут в горных деревнях. Им нужен только лидер, чтобы объединиться под его началом и отправиться в поход против приоза.

— И этот лидер не появляется?

— Я этот лидер, — сказал он. — Надеюсь, их вера в меня будет оправдана. Я последний в роде старых Бради. Мой отец был убит по приказу Джевара Бару. Моя семья скиталась по пустыням, ища убежища и не находя его, преследуемая отрядами приоза. Те, кто не был убит приоза, умерли от недоедания и болезней, от диких зверей, вроде вот этого. — Он показал на тушу, которая теперь поджаривалась на вертеле.

— Вскоре остался только я, Хул Хаджи. Хотя я рвался в Мендишар, я не мог придумать способа вернуться — пока один посланник не нашел меня, скитавшегося в многих днях пути от этого места, и не рассказал мне о мятежниках. Об их жажде лидера, о том, что я — последний из своего рода — был для них идеален. Я согласился отправиться в горную деревню, о которой он мне сказал, — и сейчас иду туда.

— Поскольку у моего путешествия нет цели, — предложил я, — ты позволишь мне сопровождать тебя?

— Твое присутствие было бы желательно — я человек одинокий.

Мы поели, и я рассказал ему свою историю, которую он не нашел столь невероятной, как думал я.

— Мы на Вашу привыкли к странным происшествиям, — заметил он. — Время от времени тени более древних рас проходят меж нас в форме вновь открытых чудес, странных изобретений, о которых мы мало знаем. Твоя история — необычна, но возможна. Все возможно.

Еще раз я убедился, что марсиане в целом философский народ, и все же у них сильны традиции, и их моральный кодекс спасет их от любого намека на упадок.

Поев, мы легли спать. Вновь была ночь, когда мы направились к горам Мендишара.

Занялась заря, отмечая на горах границу страны Мендишар, и Хул Хаджи должен был удерживать себя, чтобы не шагать быстрее меня.

Когда мы ступили на сине-зеленый дерн, два всадника верхом на огромных, обезьяноподобных дахарах, ездовых животных почти всех марсианских народов, появились на вершине холма, остановились на миг, когда увидели нас, а затем понеслись к нам во весь опор.

Они были крикливо разодеты в яркие лакированные доспехи, с длинными, цветными плюмажами на тесных шлемах. Их мечи сверкали на утреннем солнце.

Они явно настроились отнять у нас жизнь!

Хул Хаджи выкрикнул слово и, швырнув в одного из них длинное копье, выхватил меч.

Это слово было — приоза!

Они неслись на нас, и я приготовил копье, когда огромный меч моего противника взлетел вверх, готовясь обрушиться вниз и раскроить мне череп.

Он рубанул. Я отбил его своим копьем, но сила его удара вышибла из моих рук оружие, и я вынужден был отпрыгнуть с пути воина, и вновь, изготовив копье, я решил встретить воина, в то время как он развернул своего дахара и усмехнулся, сощурив глаза, — он был уверен в легкой победе.

Глава 2

ОРА ЛИС

Воин — Синий Гигант нацелил на меня меч, словно для того, чтобы проткнуть меня, — я был уверен, что его намерение состояло именно в этом. Мое копье было слишком слабым оружием против него. Когда острие его меча оказалось почти у моего горла, я откинулся назад, чувствуя металл на волосок от своей кожи. Я схватил копье и вскочил на ноги.

Он снова поворачивал своего дахара, когда я увидел шанс и метнул в него копье.

Оно попало ему в лицо и убило. Он упал назад, с копьем, дрожащим в голове. Меч выпал из его руки и повис на темляке. Неуправляемый дахар встал на дыбы, чувствуя, что его хозяин больше не контролирует его, и труп выпал из седла.

Оглядевшись, я понял, что Хулу Хаджи не повезло. Он защищался от града ударов, которые обрушил на него его враг. Он упал на колено.