Вадим Панов - Головокружение

И присел на краешек стола.

В кабинете князя Темного Двора было… темно. И даже чуть больше, чем просто темно. Собственно, только тьма и наполняла помещение, истинные размеры которого не были известны даже Сантьяге. Тьма, тьма и тьма… Она клубилась и оставалась неподвижной, превращалась в дымку и обретала плотность каменных стен, проникала внутрь, изучая души гостей, Или, подобно игривому щенку, вертелась вокруг. Тьма всегда была перед глазами посетителей и постоянно задавала один и тот же вопрос: тебе комфортно? И мало кто мог ответить на него утвердительно. Вынести тяжесть концентрированной Тьмы дано не каждому…

Единственной в кабинете мебелью было простое деревянное кресло с прямой спинкой, на котором и восседал закутанный в черный плащ с капюшоном повелитель Великого Дома Навь. Но при появлении Сантьяги веселая Тьма всегда рисовала неподалеку от кресла тяжелый дубовый стол, на котором и устраивался комиссар.

Тьма знала, что князю вольная поза Сантьяги не нравится, но никогда не предлагала комиссару ничего другого. Тьма играла…

— Что ты нашел?

— В прошлом Харуги нет ничего подозрительного.

— Этого следовало ожидать.

— Но я должен был проверить.

— Ты должен найти убийцу.

— Подождите, я запишу… — Комиссар опустил руку в карман, словно собираясь достать блокнот, чем вызвал недовольное:

— Не юродствуй.

— Как скажете. — Сантьяга поерзал, удобнее устраиваясь на столе, и легко продолжил: — Алекс де Кантор тоже оказался чист. Я переговорил с Гуго…

— Поверил чуду?

— Почему нет? Сейчас мы плывем в одной лодке, рыжие мечтают изловить убийцу так же сильно, как мы.

— То есть ты убежден, что мы ловим одного преступника?

— На сто процентов.

Князь помолчал, после чего хрипло заметил:

— Преступник — чел, но три Великих Дома не могут его поймать. Это… унизительно. И я догадываюсь кто мог устроить подобную пакость.

— Я стараюсь не забегать вперед — расследование еще продолжается.

— Ах да… Люд.

— Я уже рассказывал, что его убийство показалось мне странным. Я подкинул зеленым одну интересную идею, и, как выяснилось, помощь оказалась продуктивной. Воевода Ярина, милейшее, кстати, создание, любезно рассказала мне подробности личной жизни обер-воеводы Звонимира. Вам будет интересно — там такие страсти…

— Неинтересно.

— Понимаю. Вам ведь даже посплетничать не с кем.

Из-под черного капюшона донеслось угрожающее рычание.

— Тебя наказать?

— Вы уже наказали, предположив, что я не скорблю по Харуге, — холодно и очень жестко резанул Сантьяга.

По всем законам за этой фразой должен был последовать взрыв, но… Князь хрюкнул, неловко дернул правой рукой, вновь помолчал, после чего пробубнил:

— Не предполагал.

Так он извинился.

— В таком случае следует вернуться к делам, — буркнул Сантьяга. — Ярина рассказала, что два года назад обер-воевода Звонимир овдовел, после чего вторично женился на молоденькой и весьма красивой фее.

— Все дело в первой жене?

— Ее звали Катерина.

— Без разницы.

— Красивая и умная женщина, верная жена, прекрасная хозяйка…

— Я понял — сосуд достоинств.

— Какие могут быть достоинства у людов?

— С каких это пор ты стал таким категоричным?

— Пытаюсь вам понравиться.

— Сантьяга, — устало произнес повелитель Темного Двора. — Прошу последний раз: перестань ерничать.

— Хорошо. — Комиссар понял, что князь едва сдерживается, и отказался от легкомысленного тона. — Так вот, Катерина была завидной женой, за исключением одной мелочи: она не могла иметь детей.

— Звонимира это беспокоило?

— Полагаю — да.

— История становится пошлой, — просипел князь. — Обер-воевода убил жену?

— Люды проверили Звонимира «Поцелуем русалки» — он невиновен.

— Значит, новая супруга.

— Согласен.

— Люды ее проверяли?

— Нет.

— Преступление двухлетней давности ты раскрыл, молодец, но кто убил Харугу? Ее родители? Брат?

— И вот тут мы подходим к самому интересному: у Катерины была сестра по имени Елица. Однако теперь ее зовут иначе — Алиция фон Цюллер-Биллер.

— Дайкини, — мгновенно отозвался князь.

— Совершенно верно, — быстро подтвердил комиссар. — И вчера она прибыла в Тайный Город. Удивительное совпадение, не правда ли?

Ответа ему пришлось ждать почти минуту. Князь тихонько сопел, неподвижно сидя в неудобном кресле, тьма, превратившаяся в черную сметану, пробовала на вкус белый костюм комиссара, а Сантьяга внимательно изучал идеально ухоженные ногти. Освещение в кабинете было необычайно слабым, но настоящий нав чувствует себя во тьме, как рыба в воде.

— Ты проделал большую работу, — негромко произнес князь. — Жаль, что бессмысленную.

— Я так не думаю.

— Дайкини поклялись держать себя в руках.

— Все реки текут.

— То есть других зацепок у тебя нет?

— Увы.

Повелитель Темного Двора молчал еще некоторое время, тщательно обдумывая слова Сантьяги, после чего неохотно протянул:

— Я понял, зачем ты пришел и почему злил меня. Но ты не получишь того, что хочешь.

— Я не позволю старым договоренностям мешать расследованию убийства, — едва сдерживая гнев, прорычал комиссар. Его уши отчетливо заострились. — Харуга будет отомщен.

— Ты не совершаешь ошибок только потому, что я не позволяю тебе этого.

— Неужели?

— Ты не тронешь дайкини.

— Но…

— Не обсуждается! — Князь тоже умел рычать, и гораздо страшнее Сантьяги. — Мы дали слово.

— Убит Харуга!

— Добудь доказательства, — отрезал повелитель Темного Двора. — Когда у тебя появится нечто большее, чем умершая при странных обстоятельствах сестра, тогда и поговорим о разрыве старых обязательств Тогда я разрешу тебе сделать с Алицией все, что захочешь. А до тех пор ты будешь относиться к дайкини так, как мы обещали.

Бизнес-центр «Северная Жемчужина».

Москва, Дмитровское шоссе, 8 июня, среда, 22:53

— «Вискарь атнасолотовый понтовый, крутостью сорок оборотов». — Марек вывел на монитор пузатую бутылку, украшенную соответствующей этикеткой, и с гордостью посмотрел на брата: — Что скажешь?

— Долго думал? — кисло осведомился Варек.

— Само пришло.

— Плохо пришло, — заключил Варек. — Не годится.

— Почему?

— Потому что пойло с таким названием только Красным Шапкам впаривать.

— А кому еще?

— Челам.

— Вот о них, платежеспособных, я и думаю, — перешел в атаку Марек. — Прикинь сам: все производители спиртного упирают на крутость, мол, хлебнул пивка или, там, водки, и давай подвиги совершать, как Геракл какой, да еще девчонкам нравиться. Все этого ждут, и всем это надоело. А мы выводим товар принципиально иной направленности. У нас все весело, доступно и прикольно.