Антон Грановский - Война демонов

– Бычеголов обещал мне княжий трон. Я иду с вами ради этого.

– Зачем тебе трон? – услышала Мамелфа второй голос.

В черном круге воды появилось лицо нелюдя Ворона.

– Хочу править людской толпой! – просто ответил Лагин. – Я создам свое воинство, и это будет самое сильное воинство в мире!

– Ты говоришь о воинстве упырей? – не поверил своим ушам Ворон.

По лицу Лагина пробежала тень.

– Не называй их упырями, – сухо проговорил он. – Это будут сильные и неуязвимые воины!

Морщинистые губы Мамелфы скривились.

– Глупец, – презрительно выдохнула она. – Ты не заслуживаешь даже смерти.

Помедлив еще мгновение, она убрала нож от горшка и положила его на стол. Нож тут же покрылся ржавчиной.

Мамелфа снова простерла над кадкой длинные костлявые пальцы.

– Болотной водой и гнилым духом… даю тебе силы… Добудь мне мое, стригой! Добудь мне мое! Черичан! Подон! Левурда!

Лицо Лагина в черном круге воды дрогнуло, он хрипло и тяжело задышал, а затем уставился на Ворона налитыми кровью глазами.

– Ты что? – удивленно спросил нелюдь.

– Как будто ледяным ветром пахнуло, – глухо ответил Лагин. – Что-то мне голодно, Ворон… Голодно… Так голодно, что аж знобит.

– Так пойди и поймай себе какую-нибудь птаху.

– Птаху? – Лагин усмехнулся, и во рту его блеснули острые клыки.

Он молниеносно вскинул руку, схватил Ворона за шею и притянул к себе. Ворон захрипел и попытался оторвать холодные пальцы стригоя от своей шеи. Однако хватка у мертвеца была железной.

Лагин открыл рот и занес клыки над шеей нелюдя. Но в это время за спиной у него хрустнул сук. Лагин мигом сомкнул пасть и обернулся.

– Диона! – выдохнул он.

Старуха отпрянула от кадки, но тут же скрипнула зубами и вновь склонилась над черным кругом воды.

– Проклятая девчонка… – с ненавистью пробормотала она.

Диона в черном круге воды резко проговорила:

– Лагин, что ты делаешь?

Ученый муж разжал пальцы и выпустил Ворона.

– Мы немного повздорили, милая. Но все уже в прошлом. Верно, Ворон?

– Верно, – хрипло проговорил нелюдь и закашлялся.

– Ну, не буду вам мешать.

Лагин повернулся, чтобы идти прочь, но Диона преградила ему дорогу. Несколько мгновений нежить и нелюдь смотрели друг другу в глаза, потом Диона угрожающе проговорила:

– Слишком резво шагаешь, упырь. Не обломал бы ног.

– О моих ногах не заботься, а за своими приглядывай, – отчеканил стригой. – Красивые ноги быстрей ломаются.

Лагин обошел Диону и двинулся дальше.

Подождав, пока он отойдет, Диона спросила:

– Ворон, чего он от тебя хотел?

– Ничего. – Ворон поморщился от боли в шее и сплюнул кровь. – Просто проголодался.

Губы Дионы зашевелились, но Мамелфа уже не слышала слов. Лица Дионы и Ворона стали блекнуть, выцветать и вскоре исчезли с поверхности воды.

Ведьма яростно зарычала, а затем повернулась и глянула на ворох черного тряпья, валявшийся в углу. Облизнула морщинистые губы узким языком и тихонько позвала:

– Черныш!

Тотчас куча тряпья превратилась в лежащего на полу большого черного лохматого пса. Пес поднялся с пола и неторопливо приблизился к столу. Колдунья протянула руку, и он лизнул ей ладонь.

Мамелфа засмеялась отвратительным хрюкающим смехом и потрепала пса по холке костлявыми пальцами. Потом резко оборвала смех и злобно проговорила:

– Найди Диону. А как найдешь – сделай то, что должен.

Пес кивнул большой головой, повернулся и затрусил к двери. Добежав, он ткнулся носом в темные доски, и дверь со скрипом распахнулась. Пес выбежал из дома и растворился в темноте.

Глава пятая

Воинство Бычеголова отдыхало. За последние дни, благодаря дару Дионы, оно сильно разрослось. К нелюдям присоединилась большая стая оборотней.

По сигналу Бычеголова готов был выступить нойон Бекет со своими узкоглазыми, не знающими страха и усталости всадниками.

С другой стороны леса обещал прийти на помощь Бычеголову предводитель лесных вогулов Эрак, а с ним, помимо двух сотен вогулов, еще сотня мокшей и эрзей.

Гиблая чащоба пришла в движение. Нечисть, нелюди и лесные жители сбивались в одну огромную стаю, чтобы наказать людей, напасть на них, вырезать мужчин и детей и угнать в Кишень их самых красивых и самых здоровых женщин.

Были в Гиблом месте дремучие леса, в которые не совались даже упыри с волколаками. В этих лесах обитали древние духи дрояны. Иногда они выходили из заповедных дебрей, чтобы поохотиться, и губили всех, кто попадался им на пути, – людей, нелюдей, упырей, оборотней, волколаков – всех.

«Вот если бы заставить дроянов выступить вместе с нелюдями против людей!» – думал вождь Бычеголов. Победа была бы обеспечена. Но никто не решится пойти в Гиблые дебри, чтобы заключить союз с дроянами. Да и как их найти, если они невидимы?

Нет, договориться с дроянами не удастся. А жаль.

Бычеголов вздохнул и громко окликнул:

– Шакал!

Занавесь откинулась, и в шатер вошел Шакал:

– Да, вождь?

– Найди Ворона и скажи ему, что я его зову. Сам останься у костра.

– Хорошо.

Шакал повернулся и выскользнул из шатра.

Спустя минуту в шатер вошел долговязый, мрачный Ворон. Вошел в шатер и пытливо взглянул на Бычеголова.

– Зачем звал, вождь?

– Проходи ближе. Садись к огню.

Ворон прошел и сел на камень рядом со светильником. Светильник светил тускло, и в его призрачном свете лицо Бычеголова выглядело еще более угрюмым и непреклонным, чем обычно.

Ворон обратил внимание на то, что шишки на лысой голове вождя слегка подросли и чуть побагровели, словно внутри их и впрямь вызревали настоящие бычьи рога.

Бычеголов кивнул массивным подбородком на жбанчик с зеленоватой пахучей жидкостью.

– Выпьешь жевана?

– Нет, – ответил Ворон. – Не люблю, когда мысли путаются.

– А я выпью.

Бычеголов взял деревянную кружку, зачерпнул из жбанчика и стал пить. Ворон молча смотрел, как дергается его огромный кадык. Поставив кружку на камень, Бычеголов отер плоский рот широченной ладонью и снова взглянул на Ворона.

– Хочу тебе поручить одно дело, Ворон. Выполнишь?

Ворон склонил черную голову в вежливом поклоне.

– Все, что могу, вождь. Что за дело?

– Глеб-Первоход, – угрюмо проговорил Бычеголов. – Я не верю ему.

– Я тоже, вождь. Но ходок под защитой Белнона. Даже самый сильный из нас не рискнет гневить Белнона.

Бычеголов дернул лицом и пророкотал с глухой яростью:

– Белнон даже не жрец.

– Он сильнее любого из наших жрецов. Кроме тех, которые охраняют святилище Нуарана.

– Об этом я и говорю. Белнон силен лишь потому, что в племени остались одни слабые. Так он считает. И ты так считаешь.