Валери Фрост - Тяжелой поступью

— Почему?

— Потому что это не магия.

Аня застыла.

— Это не магия, это выше магии.

— Это начертано свыше?

— Можно сказать и так, миледи.

— И вы думаете, что он порвет вас, если я предложу себя в подарок?

Мужчина засмеялся:

— Если вы предложите, ничего не произойдет. Нить натягивается лишь в моменты наивысшего эмоционального подъема или падения. Если мы с вами говорим, флиртуем, делаем друг другу комплименты — он не почувствует.

— А мое падение с лошади и дальнейшие переживания — это он не почувствовал?

— Наверное, вы не слишком переживали, леди Сольвейг.

Упоминание чужого имени вернуло Аню на землю.

— Теперь о вас. Капитан, вы должны раскрыть мне всю подноготную правления Овандера, — и это уже было не оговоркой: называя царственную особу по имени, Аня запланированно подняла и поставила себя на пьедестал.

— Лучше давайте мы подождем, пока закончится дождь, спустимся на поляну, и там вы услышите рассказ не только мой, но и всех тех, кто был вынужден бежать со мной.

Бизнес-леди легко согласилась: чем больше информации удастся собрать, тем объективнее будет оценка сложившейся ситуации.

Дождь славно промочил землю, под ногами чавкало. Аня кривилась и куталась в услужливо поданную шкуру, однако желание узнать все о проблемах народа подталкивало девушку вперед.

Как оказалось, колодец, что красовался как раз в центре круглой лужайки, был сух. И самое примечательное, что даже заливаемая в него ради эксперимента вода уходила в мгновение ока, а дно оставалось все таким же сухим.

«Надо будет узнать у Ее Мокрейшества, что за чудо чудное с этим колодцем», — подумала Аня, выслушивая рассказ капитана.

Впрочем, не только колодец вызывал повышенный интерес. Идеально круглая лужайка, невиданной формы деревья, отсутствие мелкой растительности типа кустов — все, что окружало в данный момент Аню, удивляло и заставляло призадуматься, а не рукотворный ли это шедевр?

На краю поляны подчиненные капитана соорудили невысокую конструкцию из веток и хвороста, вокруг которой разложили бревна и уселись в ожидании.

— А чего ждут? Почему не зажигают огонь?

— Традиция. Сначала молитва огню, затем зажигаем.

Аня понимающе закивала.

Еще одной особенностью волшебной поляны оказалось то, что дым на ней рассеивался.

— То есть как это, костер без дыма? А куда он девается? — Гостья недоумевала.

— Мы не знаем, но это нам только на руку. По дыму нас никто засечь не может.

Дым, конечно, рассеивался, за это отдельное спасибо полянке, но запах от жарившейся на огне дичи оставался. И каждый сидящий у костра считал своим долгом втянуть носом аромат готовящейся пищи и сообщить остальным, что голоднее его тут никого нет.

Жаловаться на свою жизнь Анины собеседники начали, когда животы были полны, а огонь грел протянутые к нему нижние конечности.

— Моя история проста и не нова. Таких, как я, в наших краях — великое множество. Король Овандер совершенно не интересовался нашими землями, доверял все управляющим и лишь требовал, чтобы вовремя платили дань. И, как заведено, управляющая знать, а в моем случае — барон Драриж, не заботясь о народе, регулярно требовал платы. И с каждым годом все больше и больше своевольничал, обманом выманивал и силой забирал то, что ему нравилось.

Аня кивала — это классика жанра.

— Я жил с родителями, рано осиротел. Барон наложил свою руку на наши земли, при помощи незаконного суда отобрал все, до чего смог дотянуться. Загубил виноградники, посевные поля, животноводство — все. У меня не было сил бороться против несправедливости. Я ушел. Ушел воевать. И вот вернулся. С надеждой, что мне удастся начать жизнь заново, не как барону, а как простолюдину.

— Не вышло?

— Не вышло. Ровно два года понадобилось мне для того, чтобы твердо встать на ноги, и ровно десять минут понадобилось барону для того, чтобы заявить права на мое дело и отобрать его, обобрать меня до копейки.

— И что, он вот так просто пришел и сказал — мое? И забрал?

— Нет, конечно. Пришли люди, сказали: твои десять процентов и ответственность на тебе, можешь работать. Если нет — пошел прочь. Я отказался. Они ушли, а потом снова пришли, но уже другие и демонстративно показали, кто здесь главный. И что они делают с непокорными. Хорошо, что я не успел обзавестись семьей. А вот у Тоя никого не осталось, — капитан грустно кивнул в сторону одного из бородачей, не поднимавшего глаз.

— Урожай хороший был, — начал рассказ Той. — Всей деревней собирали, мяли, праздник устроили, богам поклонялись и на вырученные от продажи вина деньги купили еще земель. Снова вложили столько труда, вырастили, собрали новый урожай, и на очередной праздник поклонения, когда вино уже было разлито по бочкам и оставлено бродить, пришли люди барона и заявили, что продажа земель была незаконной, потребовали вернуть деньги. Денег не было конечно же, вино мы не отдали. Так они вызвали какого-то мага, бездна его подери, и тот не только сжег виноградные лозы, но еще и землю испортил. А вот потом они забрали вино, оставив нашу деревню ни с чем. Голодная зима забрала с собой многих.

Голос Тоя задрожал, у Ани на глаза навернулись слезы. За следующие два часа ни один из рассказов не развеселил собеседников. Никто не остановил изливающих душу людей.

Когда последний из разбойников завершил рассказ, Аня была просто вне себя от гнева. За все время сидения в удаленном от людей замке она ни разу не задумалась над проблемами управления государством. Думала только о себе.

— Капитан, а скажите, если бы вы стали управляющим регионом, что бы вы сделали? Говорят, деньги портят людей. А вы? Вас бы они испортили?

— Не испортили бы. — Аня сдержала смешок. — Они бы просто не успели этого сделать.

Девушка удивленно подняла брови.

— Я бы не копил деньги, я бы пускал их в оборот. А дань платил бы продуктами.

— И вы готовы работать руками?

— Готов. — Задор и непреклонность прозвучали набатом в одном слове.

— Тогда по пути своего следования зайдите в замок графа — он вас выслушает. Но вы должны принести ему бизнес-план.

— Что принести?

— Вы должны расписать, что, как, когда вы будете делать, если станете управляющим. И сколько денег вам на это понадобится.

Капитан замер, всматриваясь в Анины глаза, а затем злобно рассмеялся:

— Вы думаете, леди Сольвейг, что граф согласится принять меня?

— Согласится. — Земная кивнула.

— Не смешите меня, леди. Может, это вы его попросите, когда вернетесь к нему? — снова послышалась насмешка в голосе.