Бояринъ из куна-чакры – 2 - Владимир Борисович Журавлев
— Я поеду, — отчаянно труся, сказал капитан лейтенанту. — Принимай временное командование. И первое отделение мне для сопровождения.
В пути к капитану пришло боевое спокойствие. Пережил ад училища, пережил ад службы — переживет и ад боев. Российского офицера трудностями не сломить.
Штабной броневик обнаружился у двухэтажного скромного здания с какой-то невнятной табличкой. Рядом — никого. Бойцы высыпали наружу, взяли местность под наблюдение. Капитан выскочил, быстро пробежал к штабному броневику, распахнул дверцу, запрыгнул… и задом выполз обратно. Диверсанты были внутри. Все. И, похоже, они даже не успели покинуть машину.
— Водитель, — слабым голосом сказал капитан. — Отгони технику. И аккуратней там. Не запачкайся.
А сам капитан отдышался и пошел к особо секретному зданию. Следовало зафиксировать состояние аппаратуры и ущерб.
Но здание оказалось нетронутым. Капитан делал снимок за снимком, а из головы все никак не давалось выкинуть увиденную картину.
Капитан припомнил, как полковник присвистывал что-то по поводу длинноногой красотки. Он что, забыл, что она сделала с группой захвата в Москве? Так вроде утверждал, что все знает, что не надо его учить… Ну вот, а теперь учить поздно.
Броневики фырчали, неторопливо разворачивались, выстраивались друг за другом, чтоб тронуться в обратный скорбный путь. Капитан курил и бездумно смотрел на неприметный особнячок. Вот так и проходит мировая слава. Еще утром полковник нагло тыкал водителя в затылок, чувствовал себя на вершине власти — и вот он едет обратно в окровавленном броневике, страшно изрубленный, неузнаваемый. А завтра, может, та же судьба ожидает капитана. Такова служба.
— Привет, служивый.
Капитан вздрогнул. Голос раздался за спиной. Оттуда, где гарантированно никого не могло быть.
Он медленно развернулся. Бледный, какой-то невзрачный мужчина стоял почти вплотную и неопределенно улыбался.
— Думаешь, что в отчете писать? — участливо спросил мужчина. — Напиши правду. Врать не надо. И от нас добавь: мы — существа мирные. Если нас не трогать. И обязательно привет передай. От племянника царственному дяде. Запомнил? Именно так и передай.
— А если я тебя сейчас из автомата? — хрипло спросил капитан.
— Можешь. Но не советую.
Мужчина неуловимо повел рукой, от броневиков донеслись тревожные крики. Капитан обернулся и похолодел: отрубленный ствол скорострелки картинно медленно катился с брони на асфальт.
— Твою…
Капитан бешено развернулся. Никого. И нет никого, и как будто не было никого. Мастер Иллюзий, мать его…
Капитан резко выдохнул. Пришел в себя. Перекинул под руку автомат, догнал броневик, подпрыгнул и ухватился за транспортную скобу.
— Ствол подберите, — бросил он ближайшему бойцу. — Подотчетный.
Глава 16
Что хорошо в кланах — дети не капризничают насчет еды. Потому что постоянно хотят жрать! Особенно после использования магии. Вот и мои девочки: наелись до отвала, щечки сразу округлились, глаза подобрели. Кое-как доползли до гостиной, завалились на диваны и кресла и глазки жмурят от удовольствия, как драконы на песочке в теплый день.
Один я глаза не жмурю, а смотрю с неудовольствием, и смотрю на мужчин. Чего они приперлись? Я же говорил Сычу, чтоб держался от нашего дома подальше? Говорил. И чего он сидит тогда здесь, масляными глазами оглаживает Мишель? Длинноногую я и сам могу огладить! И могу, и хочу! Нет же, пришел, ухмыляется нахально!
Но Сыч ладно, он вместе с нами воевал против ликвидаторов, и воевал с выдумкой, без его помощи Мишель пришлось бы непросто. Пусть посидит рядом длинноногой… полчаса. Но князь Леон⁈ Этот итальяшка что здесь забыл? Что, кого? И ведь не понять по его смуглой роже, на кого он таращится больше. Он и на маму поглядывает, отчего она мило смущается, и на Риманте не забывает бросать ласковые взгляды… да эта скотина на всех поглядывает, как тот петух из анекдота! Нафиг-нафиг такую родню! Пусть забирает своих дочек и валит отседова и до своего городского дома! Хотя… Мариэтта и Лизетта — мои! Пусть без них валит! Блин, а без княжон он не уйдет.
Смотрю внимательно на князя и отчетливо понимаю, что он и с княжнами отсюда не уйдет. А, грабят!
Но черт с ним, с Леоном, какой-никакой, а родня, моей Сашке папа… но вот князь Кирилл⁈ Этот-то здесь с какого боку? Подумаешь, мамой очарован! Мамой все очарованы, взять того же Леона! Это не аргумент! И Сашка, поросюха, видит страдания мужа и, вместо того чтоб пожалеть, откровенно веселится!
— А чего это наш малыш недовольно зыркает? — с усмешкой интересуется князь Кирилл у мамы.
— А наверно, не хочет по заднице получить за отвратительное планирование операции, — с обидным презрением предполагает князь Леон. — У меня к нему много вопросов! Младшие девчонки весь удар на себя приняли! А профессиональные бойцы где-то по городу бегали, когда пятнадцатилетние княжны защищали дом!
Значит, у него много вопросов? Ну, ладно…
— Если честно, в городе девчонки тоже уцелели чудом, — вроде как вступается за справедливость князь Кирилл. — Там же была броня. Но да, по заднице он заслуживает.
Ах так? Ну…
Вовремя напоминаю себе, что князья не в курсе, что я левитатор, потому и не понимают, что девчонки в городских боях остались живы благодаря не чуду, а моим непробиваемым щитам и запредельной скорости реакции.
— Вообще-то… — безразлично замечаю я, — я думаю над вопросом, что здесь забыл князь Кирилл. Если принять во внимание, что в этом доме собрались только те, кто связали свою судьбу с кланом Збарских.
Мама Вера возмущенно вскидывается, но мужчина успокаивающе кладет ей руку на плечи, и она, вот чудо, действительно успокаивается. Зло смотрю на его хозяйскую руку. Вообще-то Вера — моя мама! Моя!
— А насчет Леона у тебя таких вопросов нет? — с кривой усмешкой спрашивает Кирилл. — Я говорил тебе, что ты — злопамятный говнюк? Вот повторяю снова, чтоб не забывал.
— К князю Леону вопросов нет, — спокойно отвечаю я. — Потому что он был здесь и дрался. Риманте говорит, что последних нападающих убила Сашка, но я ей не верю. Потому что Сашка держала щит над Верой. А убивал ликвидаторов Леон, мастер Воздушного клинка. Я, собственно, на это и рассчитывал, когда оставил здесь
