Хозяйка чайной (СИ) - Наталья Александровна Буланова
Альдо и вздрагивает.
— Я… Это… Госпожа… Я по заказу… — он теряется в том, что сказать.
А я вспоминаю наш с ним разговор на кануне. Зверь как следует припугнул Альдо, чтобы не смел ко мне подходить. И только мои слова о том, что генерал больше не помнит наших отношений заставил его передумать.
Теперь же он смотрел на меня с испугом и обвинением, словно я ему наврала. Мне даже горько стало, что он такой трусишка. Ну нельзя же так. Нельзя.
Не дожидаясь ответа Зверь встает между нами и вытягивает одну руку вверх. Он достает даже с земли там, где я только с табуретки.
Очуметь!
Но еще больше я удивляюсь, когда он второй свободной рукой обхватывает меня за талию и спускает на землю в одну секунду. Я даже звука издать не успеваю.
Вижу, что Альдо весь краснеет от напряжение. Жмется, словно ему сейчас накостыляют. Посматривает с каким-то чрезмерным уважением на зверя. Я бы даже сказала с преклонением.
На это неприятно смотреть.
А Зверю хоть бы хны. Он стоит ко мне спиной, словно не только что спустил меня на землю и держит вывеску.
— Долго мяться будешь? — спрашивает он Альдо, и тот словно отмирает.
Вспоминает, что он профессионал.
— Я сам подержу вывеску. Вбивай гвозди, — Зверь берет табличку двумя руками, на меня даже не смотрит.
Какой он сильный! Ему словно ничего не стоит ее вот так держать на вытянутых руках, а я от половины веса чуть пупок не надорвала.
Я отхожу назад и прошу:
— Чуть правее, Трей!
И тут же прикусываю себе язык, видя, как медленно поворачивается генеральская голова. Он только в полоборота, но я чувствую, как он строго на меня зыркнул, словно ногтем прижал.
Что-то в нем неуловимо изменилось. Не только в отношении меня, а в движениях, в тоне. Но я не могу понять что.
— Простите, генерал! Можно чуть правее, — все-таки повторяю я, немного стушевавшись.
Зверь двигает табличку на середину.
— Идеально! — говорю я.
Альдо стучит гвоздями, закрепляя табличку на месте. И когда все готово, Зверь отпускает руки и отступает назад.
Смотрит на табличку, потом на меня с головы до ног и переспрашивает со скепсисом в голосе:
— Мужской рай?
Кажется, или я чувствую даже уничижительные нотки?
— Да. Место, где возницы смогут обсудить последние новости торгового тракта, послушать легенду или посмотреть небольшую сценку.
— Больше похоже на название борделя, — кидает он в меня словами и уходит, больше не глядя на меня.
Явился, растревожил и ушел. Ну как так можно?
— Спасибо! — кричу я ему в спину.
А он просто поднимает руку вверх, продолжая спускаться по ступеням.
— Госпожа, он что-то вспомнил? — спрашивает Рикки, вставая рядом со мной.
— Не похоже.
— Тогда что тут делал?
— Мимо проходил? — предполагаю я, хотя сама не верю.
— Госпожа, мимо нашей чайной никто не проходит. Она в тупике.
Капитан очевидность.
Я захочу в чайную, где Альдо собирает инструменты.
— Госпожа Алисия, теперь ваша обивка не очень идет к новой идее для чайной, — говорит он.
Сама знаю. Эти лоскутные сидения выглядели мило, когда были в прошлой концепции. А теперь же чайная будет меняться, и чем дальше, тем сильнее они будут выбиваться.
— Альдо, я же просила вернуться к обращению на ты.
— Я не смею, госпожа, — говорит Альдо.
Ух, ну и велик же генеральский авторитет. Зверь меня не помнит, а Альдо на всякий случай осторожничает.
— Переоббивать будете? — спрашивает Альдо.
Мне несколько жалко денег на это, сколько своего труда. Сложно.
Рикки раскачивается на стуле, который мы обсуждаем, и вдруг предлагает:
— А что, если черной лентой поставить на лоскутах крест?
Тканевый крест поверх лоскутов как протест против всего женского? Не знаю, сработает ли, но что-то в этом есть.
Рикки определенно мыслит неформально!
Глава 15. Часть 2
Мы решаем, что цена риска невысока. Мы можем позволить себе этот эксперимент.
Когда после двухдневного перерыва мы выходим с чаем на тракт, нас. встречают светлые лица возниц и хмурые владельцев таверны и гостиницы.
Особо радостный извозчик чуть ли не спрыгивает на ходу с телеги:
— Госпожа, я уже думал, что теперь без вашего чая буду. Когда ехал туда, все губы пересохли — так ждал здесь вас и напитка. А никого не нашел.
— Мы подготавливали для вас сюрприз, — загадочно говорю я, протягивая тонизирующий чай.
Тот делает жадный глоток, и по его двойному подбородку льется лишняя жидкость — до того он жадно осушает чашку.
— Вах! Хорошо, — вытирает он губы рукавом. — Что за сюрприз от красотки?
И тут я буквально чувствую, как между лопаток свербит.
Импульсивно оборачиваюсь и встречаюсь взглядом со Зверем, что стоит в дверях таверны и смотрит прямо на меня.
— Заходите к нам через три дня и сами увидите, — приглашаю я.
— Тогда уже в следующем рейсе загляну.
Марио вдруг вклинивается в разговор ором:
— Только телегу здесь не паркуй.
Вот дурак! Сам себе всю клиентуру распугает.
— Да больно надо! — обиженно фыркает извозчик.
Мы с Рикки быстро распродаем поднос за подносом, попутно рассказывая всем, что через три дня в нашей чайной их ждет сюрприз. И он будет каждый день.
За это время я хочу полностью преобразовать чайную и найти подходящих людей. Именно поэтому мы продаем чай на тракте только до середины, дня, а потом идем за покупками к бабуле.
Цены, у нее, конечно, космос, но зато товар уникальный. Мне немного страшно идти к ней после нашего последнего разговора, но я преодолеваю страх. Что мне какая-то всезнающая бабуля против того странного куратора с кислотой? Тьфу!
— Добро пожаловать! — встречает нас бабушка как родных. — Что так долго не заходили?
— Ставили чайную на ноги, — улыбаюсь я, осторожно входя.
Рикки же бежит вперед, радостно исследует по пути товар на полках и прилавках.
— За чем пожаловали? — спрашивает хозяйка.
— У вас многое можно найти. Подскажите, пожалуйста, есть ли у вас какая-то символика, связанная с торговым трактом? Может быть его карта?
— Ох, как раз хотела сжечь. Устала спотыкаться об деревяшки, — бабушка отходит в сторону, и я вижу гору разных фигурок за ней.
Там деревянные макеты городов размером в две ладони, домики, животные из дерева и какие-то интересные загогулины.
Мы с Рикки с интересом роемся во всей этой горе, а бабуля тем временем бурчит себе под нос что-то неразборчивое и роется под прилавком.
— Было же где-то тут… — слышу я.
И тут раздается звук, словно огромный ковер кладут на прилавок.
— Вот и
