Пэт Ходжилл - Парадокс чести

Зола развела руками. Кончики нескольких пальцев отсутствовали. — Кто же ещё. если не ты?

И в самом деле, сейчас осталось только три чистокровных хайборна Норф — она сама, её брат и их двоюродный брат Киндри, который только недавно обнаружил, что он законнорожденный. Тем не менее, каждый из них должен был осознать и принять его или её роль, чтобы Тир-Ридан был завершён. Торисен не имел ни малейшего понятия о том, что он может стать Тем-Кто-Сотворяет. Учитывая то, что он чувствовал насчёт шаниров, это неминуемо станет для него страшным потрясением. Киндри догадывался, что как целителю, ему предначертано стать Аргентиэлем, Тем-Кто-Сохраняет, и сама мысль об этом приводила его в ужас. Сама она была ближе всех к тому, чтобы принять роль, к которой её стремились подготовить все тридцать тысячелетий истории её народа, но — Предки, прошу! — ещё не сейчас.

Она бросила на певицу острый взгляд. — Вы тут пытаетесь меня заговорить, чтобы удержать подальше от холмов.

— Подумай. чем ты можешь когда-нибудь стать для нашего народа. Стоит ли рисковать собой. ради подобной глупости?

— Зола, в прошлый Канун Лета вы сами стали очевидцем ритуалов мерикит. Вы знаете, что они имеют дело с реальными силами, какими бы чуждыми те нам ни были. А нам нужно доброжелательное отношение этого мира, чтобы спокойно здесь жить. Я не по своей воле стала Любимчиком Земляной Женщины, вы же знаете. Мне это в прямом смысле набросили на голову. Теперь всякий раз, когда я пропускаю ритуал, случается что-то скверное. Кроме того, разве не вы однажды сказали, что только кенцир может убить Тир-Ридана?

— Так гласят старые песни. Но в данный момент. ты только немезида. без всякой большой буквы[17].

— Так мне что, завернуться в вату и ждать, пока моя судьба не решится? Нет Зола, я так жить не могу. Здесь слишком много всего того, чем следует заняться.

Зола вздохнула. — Ты хотя бы можешь. хоть немножко попытаться следовать. здравому смыслу?

Джейм улыбнулась, её тонкие губы ещё более искривлялись шрамом через одну скулу, подарком Женского Мира. — Я могу попробовать, но ты же меня знаешь: если я буду знать, что я делаю, то я, вероятно, не захочу это делать.

Из казарм этажом ниже до них долетел приглушённый, полный ужаса крик.

Джейм выругалась. — Я так и знала, что мы обеспечим Ниаллу ночные кошмары. Мне нужно успокоить кадета, а потом перехватить несколько часов сна двара перед тем, как отправиться в Киторн. Зола, прошу, идите и займитесь тем, что вы там обычно делаете вместо сна.

Испуганный крик повторился снова, а другие голоса всё громче гудели в сонном протесте, и она выскочила из комнаты.

Зола оперлась о посох и покачала седеющей головой. — Что-то вроде немезиды, — пробормотала она.

Глава II

Зимнее Солнцестояние

65-й день зимы

В свете факелов по занесённому снегом внутреннему дворику разрушенного Киторна скакали четыре фантастические фигуры, принадлежащие шаманам мерикит.

Один из них, низенький и коренастый, носил кричаще яркую юбку и козье вымя, шлёпавшее по его голой, потеющей груди, пока он выделывал пируэты вдоль границ квадрата.

Другой порхал вокруг его, трепеща чёрными перьями, вшитыми в каждый дюйм его одежды и взъерошенными холодным ветром в легкую зыбь[18].

Третья фигура, вся целиком вымазанная в угле и саже, с утрированной осторожностью кралась за ними обоими на цыпочках.

Под их ногами полз четвёртый, скрытый накидкой, изображающей голову и шкуру гигантского сома.

Сгоревший Человек внезапно выскочил прямо перед Земляной Женщиной (которая взвизгнула) и толкнул «её» назад, через чешуйчатую фигуру Съеденной Когда-то, пока Падающий Человек протестующе бил крыльями. Потом они все снова поднялись на ноги и карнавальными шутами закружили друг вокруг друга, тяжело пыхтя дымными облачками.

Земля, Воздух, Огонь и Вода.

И чего ради они дурачатся? удивлялась Джейм, выглядывая из снежной ложбинки за сторожкой, где она скрючилась. Разве они не знают, как опасно бывает насмехаться над Четырьмя?

Нет, они вовсе не пьяны, решила она, наблюдая за их отчаянной забавой и отмечая, как их шатает. Они просто вконец измотаны. Сейчас, должно быть, уже недалеко до рассвета и ночь солнцестояния почти миновала. Сколько же времени они так скачут, и ради кого?

Джейм ещё сильнее вжалась в ложбинку и вперилась взглядом в руины за сторожкой. Что-то, как на троне, восседало на разбитой башне Киторна, что-то громадное, выделяющееся на фоне безлунного ночного неба только багрово рдеющими трещинами в его коже. Собственная кожа Джейм покрылась мурашками. Над спотыкающимися от усталости шаманами нависал Сгоревший Человек собственной персоной.

Ну, во что бы они ни играли, она остерегалась в это вмешиваться.

Она как раз пыталась заставить себя подняться и уйти, когда в нескольких дюймах от её лица в снег ткнулась обгорелая, шипящая палка. Нет, не палка. Кость — а точнее говоря, шишковатый конец плечевой кости человека. Где-то в районе плеча, к ней цеплялись ошмётки обугленной плоти, и, собственно, полутело-полускелет, которому она и принадлежала.

Притупленная огнём, слепая голова раскачивалась в нескольких дюймах над её собственной, как будто что-то выискивая. Пламя лишило её носа и состригло губы с её пожелтевших передних зубов. Та плоть, что осталась, потрескивала и расходилась трещинами, как только создание начинало двигаться, распространяя вокруг волны тепла и пирической вони. Вокруг снежной ложбинки сновали и другие фигуры, демонстрирующие различные стадии горения.

Сожжённые Однажды, подумала Джейм, стараясь не дышать и лежать как можно тише. Охотничья стая Сгоревшего Человека.

Обычно они охотились только на тех, кто пролил кровь своих родичей. И хотя они не могли ни видеть, ни чуять, они умели отслеживать вину.

Вант, подумала она и ободранная голова тут же дёрнулась вперёд к ней.

— Ха! — сказало создание, выкашливая наружу ошмётки своих собственных обугленных лёгких.

Смерть этого кадета в огневой яме Тентира всё ещё преследовала её. Каким бы несимпатичным он ни был, он не заслуживал такого конца, да и не мог привлечь к ней внимание слуг Сгоревшего Человека. Да, Вант был её кровным родичем, внуком её мерзкого дядюшки Грешана, но её там даже не было, когда он умер. Это не её вина. или всё-таки её? Вант никогда бы не набросился с претензиями на её брата Торисена, если бы не думал, что атакует её. Так уж получилось, что самого факта её существования было достаточно, чтобы довести его до подобного состояния, пусть даже он чуть не убил Тори, а не её. И кстати говоря, почему он был таким неуклюжим? Как рассказала ей Рута, всё выглядело очень похожим на то, как будто его кто-то толкнул.