Следы проклятия - Эль Леви
Девушка смерила его странным взглядом и сдержанно бросила:
— Как тебя зовут, парень?
— Горм, а тебе зачем?
Девушка слегка улыбнулась, хотя под плащом улыбка не была видна.
— Так вот, уважаемый Горм. Вон там лежат 30 гнорков, — она кивнула в сторону леса, — они, правда, уже ничего не докажут… — добавила она тихо, чтобы было слышно только ему.
— А кто поручится, что это ты их убил? — тот не сдавался.
Она неопределённо махнула рукой, будто отбрасывая его сомнения.
— Если тебе надо обязательно что-то доказывать… Вон там, я вижу, есть площадка. Ты согласен на поединок?
Горм не раздумывал, перехватил топор и кивнул.
«Чёрт! Придётся открыться… Ну да ладно.», подумала она.
Девушка опустила сумку, положила возле ближайшей повозки и, не снимая плаща, двинулась к площадке. Горм уже стоял там в боевой стойке.
— Ты не отказываешься? — уточнила она.
Горм молчал, но его глаза горели решимостью. Толпа караванщиков замерла и в воздухе вдруг возникло неуловимое и тревожное напряжение. Мелиэль спокойно стянула плащ, и, как только его ткань соскользнула с плеч, перед ними предстала девушка — эльфийка с длинной причудливо заплетённой косой. В её движениях ощущалась спокойная уверенность. Казалось, она довольно молода, но в её взгляде было что-то такое, что заставляло поёжиться. За её спиной маячили рукояти двух явно изящных клинков. Эльфийка не нуждалась в словах, чтобы выразить свою мощь. В том, как она стояла и двигалась, было что-то необъяснимо сильное, и караванщики вдруг осознали, что столкнулись с непростым бойцом.
— Эльфийка! Обоерукая! — воскликнул кто-то из толпы.
Горм заметно побледнел. Его уверенность дала трещину, но гордость не позволила ему отступить. Он сжал топор и взглянул на неё с яростью, но в его глазах уже появилось сомнение.
— До первой крови, — произнесла Мелиэль, её голос был ровным, не выдающим ни страха, ни возбуждения, словно это было обычным делом для неё. Она повернулась к хозяину каравана, не замечая его удивления, а скорее в поисках ответа. Хозяин молча кивнул, его взгляд стал осторожным и осмотрительным, без прежнего презрения.
Горм бросился в атаку первым, надеясь, что его тяжёлые удары смогут смять её. Несмотря на молодость, он явно был вполне опытным бойцом, в его движениях было что-то грубовато уверенное. Однако Мелиэль быстро поняла его тактику: её движения стали плавными и лёгкими, она танцевала, избегая ударов, как тень. Её клинки сверкали, но не наносили ущерба — они только играли с воздухом, словно кошка, играющая с добычей. Горм пытался использовать свою силу и вес, но каждый его удар уходил в пустоту.
Когда он замедлил темп, девушка увидела момент для контратаки. В мгновение ока её клинки нашли уязвимое место, и топор Горма раскололся пополам, а на предплечье появилась царапина. Горм отшатнулся, его рука начала кровоточить, а из глаз испарились и гордость и уверенность. Он стоял, потрясённый, взгляд его был полон недоумения. Он потерпел поражение.
Мелиэль вернула клинки в ножны, её движения были быстрыми и точными. Она не смотрела на Горма, не испытывая ни злости, ни радости от победы. Она была просто собой — уверенной, спокойной и сдержанной.
— Берёте? — спросила она, так, словно всё это было для неё обычным делом.
Молчание среди караванщиков затянулось. Они не знали, что сказать, и не могли найти подходящих слов. Они смотрели на неё с изумлением и некоторым страхом. В их взглядах мелькало уважение, но было и что-то большее — немое признание. Глава каравана, наконец, встряхнулся, сбросил оцепенение и кивнул:
— Берём. Меня зовут Литар. До Грода с нами пойдёшь. Оплата стандартная, с Гормом в паре будешь.
Горм, пытаясь перевязать рану чем-то, откашлялся и спросил:
— Тебя хоть как звать-то?
Она взглянула на него, не скрывая лёгкой усмешки.
— Кошка, — ответила она коротко.
— А…?
— И никак больше, — прервала его она, не давая возможности продолжить.
Горм поднял руки, сдаваясь.
— Ладно, ладно. А где ты так научилась драться? Тебе ведь ещё и 20-ти нет…
Мелиэль откинула косу назад, и её взгляд стал немного мягче.
— Ты вроде видел, с кем топор собираешься скрещивать? — её голос был спокойным, но в нём звучала какая-то неуловимая мудрость, и Горм наконец понял, где он ошибся.
Он задумался, затем быстро сообразил и выдохнул:
— Гьярд! А я-то думал… Да ты же, наверное, покруче многих наших мастеров будешь! Сколько тебе на самом деле лет?
— Я ещё молода, — улыбнулась Мелиэль с лёгким сарказмом, — по эльфийским меркам мне действительно не более двадцати.
Горм тяжело вздохнул, прижимая раненую руку к груди, и усмехнулся.
— Так что, Горм, прежде чем с кем-то сражаться, стоит выяснять, кто перед тобой. Кстати, извини, что с твоим топором так… — её голос звучал почти извиняющимся.
Он усмехнулся, пытаясь перевязать руку.
— Ничего, хороший урок ты мне дала. Топорище новое поставлю…
Прошло десять дней с того момента, как Мелиэль присоединилась к каравану. Путь был долгим и утомительным, но было в его рутине что-то успокаивающее. Дорога тянулась вдоль лесов и холмов, местами теряясь в туманах и зарослях. Стены деревьев, порой почти касающиеся колёс повозок, часто скрывали от глаз окружающие пейзажи, создавая ощущение, что мир сужается до того, что происходит прямо здесь и сейчас.
Ночные стоянки у костра, когда догорали последние поленья, и кудри дыма стремились в небо, под звёзды, становились времяпрепровождением, пропитанным особенным чувством спокойствия. На таких остановках всегда было время для разговоров с попутчиками — кто-то делился историями о дальних странах, кто-то шутил, а кто-то молча смотрел в огонь, думая о своих делах. Всё шло как обычно, размеренно и спокойно.
И вот, когда до города оставался всего один день пути, всё изменилось. Лес, будто почувствовав приближение чего-то опасного, затих. Ветра не было, но кроны деревьев едва заметно дрожали. Птицы умолкли, а лошади начали нервничать, поднимая уши и переступая копытами. Караван двигался всё медленнее, напряжение повисло в воздухе.
Мелиэль шла рядом с повозкой, задумчиво поглаживая рукоять одного из своих клинков. За время пути её бдительность не ослабла, и сейчас она чувствовала тревожный холод, проникающий под кожу. Она окинула взглядом караванщиков. Большинство из них выглядели уставшими, но один, молодой парень с простоватым лицом, явно нервничал сильнее остальных.
— Что-то не так, — тихо сказала она, поравнявшись с ним.
Тот кивнул, не решаясь встретиться с ней взглядом.
Внезапно тишину разорвал утробный вой, похожий на стон ветра, вырывающийся из пещеры.
Из чащи посыпались гнорки, их уродливые тела блестели от слизи, а
