Твердая Надежда. Книга 1. Второе рождение. - Юрий Владимирович Деревянко
– И что за открытие?
– Я не могу заплакать, зато сколько угодно могу смеяться и улыбаться. Прикольно - правда?
С этим трудно не согласиться.
– Определённо - есть повод для оптимизма.
Она довольно резво садится, поднимает ноги и расставляет руки.
– Я буду железной дурочкой - хохотушкой.
– Почему обязательно дурочкой?
– Потому, что только конченная дура могла попереться ночью по заброшкам с этими двумя полудурками.
– Кстати - о полудурках. Ты готова побеседовать со следователем?
– Да хоть прямо сейчас.
– Ну хорошо. Я позвоню им, что ты в состоянии отвечать на вопросы. Только пожалуйста - веди себя прилично. И укройся покрывалом. Не хочу, чтобы он видел кабели.
– Замётано.
* * *
Глава 2
Водить Надюху по комнате неожиданно весело. Кажется - она забыла про все страхи и комплексы и просто радуется каждому удачному шагу. А ещё удобно, что она совершенно не боится щекотки. Периодически она просит оставить её - и двигается вдоль стенки. Тогда остаётся только присматривать за ней, да изредка поправлять волочащийся по полу гибкий кабель.
– Димусик, а у тебя подружка есть? – спрашивает она неожиданно. С её упрощённой мимикой трудно кокетничать, но невозможно не заметить, что она старается.
– Была, поругались.
– А со мной погуляешь?
Даже нельзя сказать, что эта просьба неожиданная. Особенно девушки в период восстановления часто просят с ними погулять. Из-за одной такой прогулки и разругались с девушкой. Может - и к лучшему. Трудно было бы жить с такой ревнивой, когда через руки проходят пациентки со всего округа.
– Обязательно. Как только сможешь сама выходить.
– А когда я смогу?
– Как только научишься уверенно ходить по палате - можно будет установить тебе основную батарею и зарядник. Они довольно тяжелые, так что учиться ходить с ними было бы труднее. Пока в тебе только аварийное питание.
Добравшись до кровати, Надя усаживается и спрашивает:
– Дим, ты ведь всё про моё устройство знаешь?
– Конечно. Хочешь узнать о себе побольше?
– Я и в школе анатомию любила. Но по медицине не пошла, не решилась. Расскажи.
– Ты сейчас по устройству на насекомое похожа. В том смысле, что в руках и ногах обычных костей нет - нагрузку несёт твёрдая оболочка под искусственной кожей. Оболочка довольно прочная, так что ещё и защищает внутренние устройства. Приводы и всё остальное. Кстати - в тебе довольно много свободного места. Особенно сейчас. Да и потом прилично останется. Некоторые пациенты, у которых похожая конструкция протезов, просят сделать в них потайные отсеки или какие-нибудь дополнительные устройства спрятать.
– Круто. А в меня можно будет мобильник куда-нибудь засунуть? Чтобы уже точно не терялся.
– А он в тебе есть, только ты им пользоваться ещё не умеешь.
– Ваау! А какой?
– Там специальный - для встраивания. Вместо экрана - нейроинтерфейс. Выход в сеть, беспроводные интерфейсы, установка приложений, все дела. И полностью отвязан от твоих основных систем. Так что удалённо взломать тебя невозможно. Как только освоишься с остальным - подключу.
Тут же обида:
– Дим, а почему раньше не включили? Мне бы не так скучно было.
– Вот потому и не включали. В Японии в клинике был такой случай. Включили одному пациенту сразу, а он ушел в сеть, и не вернулся.
– Это как?! – ужасается Надька.
– Именно так. Увлёкся мобильником и не стал осваивать тело. Постепенно нервы атрофировались - и привет. Не знаю, что теперь с ним.
Девушка задумывается.
– Может быть - ему и так хорошо.
– Кто знает. У меня школьный приятель не сильно от него отличается. Уже много лет только в сети с ним и встречаюсь. Несколько раз звали куда-нибудь выбраться, а он то днём отсыпается, то занят, то лениво. В общем - больше я его и не видел ни разу.
– Одни могут ходить - и не хотят, другие не могут - а хотят, – делает вывод Надюха. Поправив кабель, осторожно наклоняется вперёд и, придерживаясь за поданную руку, поднимается на ноги.
– А если вдруг кабель питания оборвётся? Что со мной будет? Сразу умру?
– Не сразу. Мозг будет жить ещё пару суток на аварийном питании. Но без связи с внешним миром. Ни видеть, ни чувствовать, ни шевелиться не сможешь.
– А сколько я лежала в коме?
– Около четырёх месяцев. Довольно долго изготавливали тебе эту оболочку, к тому же - надо было соединить нейроинтерфейсы с нервами - и чтобы всё срослось.
Она печально приподнимает брови.
– Проспала своё двадцатилетие. Хотела отпраздновать.
– Можно задним числом отпраздновать.
– Без вина и тортика? Вот уж спасибо. Утешил.
– Ну кстати - питание у тебя не только электрическое.
– Чо?!
– Рюкзак на плечо. Мозги-то у тебя живые. Им питательные вещества нужны. Правда - твои внутренние органы сохранить не удалось, так что используется специальный готовый питательный состав.
– А-фигеть! И что - я теперь без него жить не смогу?!
– Ну так же, как раньше без воды и еды не могла. Или как больные без лекарств. Не паникуй. Он в любой аптеке есть. А в крайнем случае - сама сможешь сделать. Ничего сложного, всё в обычном супермаркете можно найти.
– А какой он на вкус?
– Ничего так. Я пару раз им подкреплялся, когда работа затягивалась и ничего под рукой. Правда - у тебя вкусовых датчиков нет.
– Жалко. Я любила вкусненько поесть. Особенно - пироженки.
– Ты пухленькая была?
– Не-а. Ну так - совсем немножко. А теперь уж точно не растолстею.
Кибердевушка окончила круг по комнате, плюхнулась на кровать и задрала ноги кверху.
– Димуль, а что ты скажешь про мои ножки?
– Отличные. И вес приличный могут держать, и бегать можно, и приводы подбирали с большим ресурсом.
– Дим, ты дурак? Я не про устройство. Они тебе нравятся?
– Честно? Не очень. Слишком гладкие - не живые. Я слишком много на такие насмотрелся.
Она покачивает поднятыми вверх ступнями.
– Кажется - раньше у меня ножки постройнее были.
– В них часть тяговой батареи будет размещаться.
Похлопал её по верху бедра.
– Вот здесь.
– Остальное - в попе?
– Нет, в ней много мощных приводов, поэтому она так выпирает.
– А тут? –
