Нелицеприятный. Том 1 - Владыка Бессмертный
Я киваю, поняв её открытый посыл. Наверное, тут так принято. Ладно, но что-нибудь ведь она может рассказать?
— Мам, а расскажи обо мне. Кто я такой? И что у нас за семья? И что за страна, в которой мы живём? — я засыпал её вопросами, авось на что-то она сможет ответить. Что нибудь, что подстегнет мою память и я начну вспоминать всё.
— Ну, это я могу тебе легко рассказать, — она ёрзает на стуле несколько секунд, пока не устраивается удобнее и продолжает, — ты мой сын, Илья Гончаров. Тебе двадцать пять лет, почти. Ты учился в частной школе, кстати довольно хорошо. А когда тебе исполнилось десять, твой отец сказал, что тебе суждено стать магом и вернуть роду силу… бесконечные тренировки все последние пятнадцать лет тебе устраивал в свободное от учёбы время.
— Погоди, мам, — я перебиваю её, — с чего он взял это? Почему я, по его мнению, должен стать… — я делаю паузу, понимая, что я ничего не знаю о том, кто такие маги, — магом?
— Я не могу тебе ничего сказать, сын, я же не знаю, это тайна отца и … — мама осекается, почти сказав что-то важное, но в последний момент закрывает рот ладонью, понимая, что сейчас взболтнёт лишнее, — не важно, в общем. Он расскажет тебе все сам, — она пожимает плечами.
Мама явно не договаривает самое важное.
Из-за переполненного живота, меня начинает клонить в сон. Так быстро, что я засыпаю буквально на ходу.
Я пытаюсь встать, опираясь о стол, но рука вдруг подламывается и я со всей силой бьюсь головой об угол стола.
В глазах вспыхивает свет, но затем, я резко проваливаюсь во тьму.
Глава 2
Я стою один посреди каменного плато на вершине горы. Вокруг тьма в которой мечутся неясные тени. А снизу слышится гул толпы.
«Предатель!»
«Предатель!»
«Предатель!»
Я не чувствую себя сейчас слабым пацаном, скорее наоборот, я олицетворяю собой настоящую мощь. Я чувствую в своём теле силу, уверенность в том, что практически непобедим.
Я порываюсь сделать шаг к пропасти и тут же всё исчезает.
Перед моими глазами снова потолок и люстра по центру комнаты. Что это было? Уже второй раз меня посещают странные видения. И снова когда я теряю сознание.
Как я попал в кровать? Кажется, последним был стол о который я и ударился головой. Моей голове опять досталось. Как будто мало мне проблем с памятью и головной болью.
Но нужно вставать и идти находить ответы на свои вопросы. Сколько прошло времени? Не успеваю я обдумать эту мысль, как открывается дверь и в комнату входит мама. У неё в руках пакет со льдом. Для меня видимо принесла.
— Ты уже пришёл в себя? — она подходит ближе, — приложи, — протягивает мне лед.
— Спасибо, — беру из её рук лёд и благодарю.
— Ты такой же крепкий, как твой отец, — заметив мой вопросительный взгляд, она поясняет, — быстро в себя пришел. Я верю в его слова, ты будешь магом. Для отца важно возрождение рода, но для меня, в первую очередь, важен ты сам. Я верю в тебя, сын.
— Спасибо, мам, — благодарю её ещё раз.
Она молодец. И я бы с удовольствием ещё побыл с ней, но мне нужно узнать, кто я и чего мне ждать. Какое-то необъяснимое чувство внутри требует, чтобы я выяснил, кто я. Будто если я не пойму это, то случится что-то страшное. И для меня и для мамы и для отца.
А ещё, как только я пытаюсь вспомнить что-то сам, сразу же подкатывает паника. Этот совершенно неконтролируемый процесс меня сильно нервирует. Поэтому, как можно скорее, мне нужно получить хоть какую-то информацию о себе.
И начать можно с разговора с отцом.
— Мама. Я пойду к отцу, — я встаю с кровати.
— Может потом? Отдохни, сын, ты ещё не восстановился, — произносит она и по её тону я слышу, что она и сама не верит, что я лягу обратно, — он на улице, — увидев, что меня уговаривать бесполезно, вздыхает она, — решил поработать топором. Это у него уже практически традиция. Вместо медитации, он колет дрова, — поясняет мама, — выход направо от твоей комнаты, через коридор пройдёшь и иди на задний двор. Отец должен быть там.
— Спасибо, — встав с кровати, благодарю её и иду к выходу.
Сквозь довольно тёмный коридор, я выхожу на улицу. После темноты коридора, глаза снова привыкают к яркому свету. Я слышу звуки вздохов и разлетающихся от топора дров.
Иду на звук. Он слышится с заднего двора. Заворачиваю за угол и вижу отца, усердно рубящего кочерыжки, как и сказала мама. Подхожу ближе.
— Отец, — обращаюсь к нему, отвлекая его внимание на себя.
— О, Илья, — удивляется он, — очухался? Работать можешь? — отец переходит сразу к делу, без лишних слов.
Отец сдержан, не проявляет никаких чувств, но все же я слышу толику заботы, может и выраженной совсем не в виде объятий и тому подобного.
— Не знаю, всё тело болит, но думаю, справлюсь, — я пожимаю плечами.
— Ну это нормально! — он усмехается, — болит - значит живой! На-ка, — он втыкает топор в пенек, подходит ко мне и указывает на то место, где сам только что стоял, — давай. Просто коли дрова, ни о чем не думай, позволь телу сделать все самостоятельно. А я посмотрю как ты работаешь и в каком ты состоянии. Сможешь ли восстановится к началу инициации.
Инициация? Что это?
Я подхожу к пеньку, хватаю топор одной рукой и вытаскиваю его остриё из пенька. Боль в теле никуда не уходит, но я не обращаю на неё внимания. Беру один пенёк и ставлю его на другой.
Отец смотрит на меня оценивающим взглядом и ждёт моего замаха.
Я, растягиваю уголки губ в лёгкой улыбке, размахиваюсь и бью. С первого же удара верхний пенёк распадается на две части, которые отлетают в разные стороны. Я аж опешил от того, на что способно моё измученное тело. А на что же я способен, когда свеж и бодр?
— Нормально, — скромно оценивает отец, — но можно и лучше, — добавляет он.
— Пап, давай я пока
