Сны Персефоны (СИ) - Белая Яся
Тогда-то Аид и активировал «Систему отслеживания богов» в первый раз. Хотя придумал её ещё раньше, после того случая с Адонисом…
… из воспоминаний возвращает голос Каллигенейи, звучащий по громкой связи:
— Невеста пришла.
— Пригласи, — говорю я, откидываясь в кресле.
Входит грубая вихлястая девица. Она накрашена до неприличия ярко, а одежды на ней до неприличия мало, даже с точки зрения той, что родилась и выросла в античной Греции, на Олимпе, где нагота не считалась зазорной.
Невеста без приглашения плюхается в кресло напротив меня и, не поздоровавшись, выпаливает:
— Букет должен быть черно-красным.
Я даже закашливаюсь.
— Вы уверены? — уточняю на всякий случай.
— Ещё бы, — фыркает она, — я же буду выходить замуж в чёрном платье.
— Не моё дело, конечно, — вкрадчиво интересуюсь я, — но это точно свадьба? А то очень напоминает похороны.
— У нас — ритуальная свадьба.
— О, и что же за ритуал?
— Ну… мы хотим воспроизвести миф об Аиде и Персефоне. Знаете его?
Я надеюсь, у меня глаза не слишком большие и все ещё на месте, а не на лбу.
— Знакома… в общих чертах…
— Ну вот… только мы решили переиграть всё наоборот: я как бы Аид, а муж — Персефона. Он у меня милый такой, ботаник.
В моей голове — сходит с оси земля и рушится мир.
— Хорошо, — желая прекратить эту нелепицу побыстрее, тянусь к картотеке. — Давайте подберём цветы.
— Пфы… — фыркает невеста, — ничего не надо подбирать. Я уже всё выбрала — чёрные и красные розы.
— Черных роз не бывает, — робко пытаюсь воззвать к разуму.
— Ну крашеные же есть! — моя собеседница смотрит на меня, как на отсталую аборигенку.
Ладно, хочет крашеные розы на свадьбу, хочет быть Аидом (кстати, нужно будет ему сказать, что я ту его женскую испостась повстречала), — пусть.
Я оформляю ей заказ и передаю бланк.
— Девушки-флористы вас обслужат.
Она надувается, как шар.
— Я думала, вы займётесь лично.
— Мои услуги стоят слишком дорого, — кому молиться, чтобы избавить от этого недоразумения? Я в шаге от того, чтобы призвать эриний[9], Танатоса[10] или мужа. Хоть кого-то.
— Сколько? — нагло заявляет девица.
Я перегибаюсь через стол и копирую ухмылочку из арсенала мужа:
— Твоя душа! — получается вполне загробно. Девица аж подскакивает на месте. — И контракт подпишем кровью.
Не знаю точно, как выгляжу сейчас, но невеста-Аид шарахается от меня так, словно реально увидела Владыку Царства Мёртвых.
— Да вы чокнутая! — орёт она и вылетает из моего кабинета, а я хохочу ей вслед зловеще и слегка истерично.
И даже не сразу слышу телефон.
Сев на место и просмеявшись, обращаю, наконец, внимание на прыгающий по столу аппарат.
— Почему ты взывала ко мне? — он начинает резко, без приветствий. А я почему-то вспоминаю о том, что вчера ночью он вот так же резко и без прелюдий брал меня. Алею. Тереблю подол узкой юбки.
— Довели, — честно признаюсь я. — Тут одна невеста на собственной свадьбе решила изобразить тебя. Как я могла такое стерпеть.
В трубке недоумённо хмыкают:
— Смертные не перестают меня удивлять.
— Поработай пару дней с невестами — вообще перестанешь удивляться.
Он снова хмыкает и загадочно произносит:
— Знаешь, мне тут в голову пришла одна идея, — таинственно замолкает, давая мне проникнуться и заинтересоваться, когда понимает, что я заинтригована, продолжает: — Собираюсь похитить одну юную и невозможно красивую Богиню Весны. Как ты думаешь, она согласится?
Улыбаюсь и с плеч будто камень падает:
— Нет, она будет отбиваться. А возможно даже кусаться.
— Ооо, — довольно тянут на той стороне трубки, — тогда я точно должен её украсть. Давно мечтаю быть искусанным Богиней Весны.
— Не забудь нарцисс, похититель, — дразнюсь я.
— И гранаты, — добавляет он, — потому что я не собираюсь её отпускать.
Душу наполняет тепло.
Нарциссы просто сладко пахнут. Гранат — просто вкусный. А мой сегодняшний сон — просто глупый. Мне не может навредить цветочная слизь… Я — Богиня Весны…
… но сейчас осень, и поэтому неприятное слово — «С.О.Б.» — всплывает в сознании, как морское чудовище — из вод океана. Оно преследует меня, будто эринии, и я вздрагиваю, словно от удара их бича.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Вмиг слетает сладкий дурман речей и привычный за сегодня страх снова сжимает горло ледяными пальцами.
— Почему ты активировал систему? — спрашиваю, замирая, потому что не уверена, что хочу слышать ответ.
Но ответ все же звучит, и он куда более пугающ, чем я ожидала:
— Пропала Сешат[11].
Именно так — чётко, коротко, бескомпромиссно — и должны звучать слова Аида Безжалостного.
А красноватая ядовитая жижа с запахом граната всё же захлёстывает меня, оплетает и утаскивает в небытие.
______________________________________________________
[1] Один из сыновей Гипноса, бога сновидений; его имя переводится как «пугающий»; насылает кошмарные сны.
[2] Кора (Персефона) росла вместе с Афиной и Артемидой.
[3] Кора — в дословном переводе — «дева», «девушка» — греческая богиня весны и всходов, дочь Деметры. Позднее её культ сольётся с культом более древней богини Персефоны. С тех пор Персефона будет носить двойное имя: когда она с матерью на поверхности — она Кора, сходя к мужу в аид — Персефона.
[4] Дифр (иногда дифрос, от др. — греч. δίφρος) — легкий табурет у древних греков и римлян.
[5] Имеется в виду нимфа Минта, одна из любовниц Аида, превращённая Персефоной в мяту.
[6] Один из трех гекатонхейров, сторуких великанов, после Титаномахии охранявших мятежных титанов, низвергнутых в Тартар.
[7] Имеется в виду вот это: «Гневается громовержец и грозит жене наказаниями. Умолкает Гера и сдерживает гнев. Она помнит, как сковал ее Зевс золотыми цепями, повесил между землей и небом, привязав к ее ногам две тяжелые наковальни, и подверг бичеванию» Н. Кун «Мифы и легенды Древней Греции»
[8] Нюкта — богиня Ночи, вернее, сама воплощённая Ночь. Она набрасывает на небо своё покрывало, усыпанное мириадами звёзд.
[9] Подземные богини мщения, хлестали грешников бичами.
[10] Бог смерти, юноша с железными крыльями, он своим мечом срезает пряди с головы умерших, отправляя их в Подземный мир.
[11] Сешат — богиня искусства, письма, литературы, судьбы и счёта в египетской мифологии. По некоторым источникам — жена Тота.
Сон второй: Лепестками черных роз…
…Персефона сидела на огромном троне, поджав под себя ноги, будто смертная, увидевшая мышь. Только вот девушки из Серединного мира при этом обычно громко визжат, она же не в силах произнести ни слова, онемела и окаменела.
Мрак — зубастый, когтистый, полный горящих голодных глаз — наползал на неё со всех сторон. Тёк чёрной рекой, извивался змеями, скользил, надвигался неотвратимо, всё ближе и ближе.
Она крепче сжимала скипетр — символ царской власти. Поднять царственный двузубец — не хватало сил.
Ей нужно продержаться десять минут, всего десять земных минут… А потом — её спасут. Спасут ведь?
Но… Она же сама захотела получить власть, она сама подняла восстание. И теперь, когда недавние союзники разбежались и попрятались, разве вправе она рассчитывать на помощь того, кого предала?
Персефоне не просто страшно, она не в силах связно думать. Мысли — густые и холодные, как ледяная каша в лужах ранней весной.
Чьи-то зубы клацнули совсем близко, коготь задел раззолоченный владыческий хитон.
«Через десять минут тебя разорвут», — насмехался голос в голове.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Какую-то тварь она, с воплем, всё-таки сбила скипетром. Но это — ничтожная отсрочка, их — слишком много, она — слишком слаба, её никто не спасёт…
Если только… она не обретёт мощь, если не вспомнит, что имя ей — Несущая разрушение[1], если не поймёт, что на самом деле она — беспощадная богиня Подземной Весны.