Борис Сапожников - Театр под сакурой

— Похоже, меня ваши спецслужбы вербовать собираются, — сказал я первое, что пришло в голову. — Вот и такси прислали за мной.

Ютаро проводил меня взглядом до массивных дверей театра. Я закрыл их за собой и направился к таксомотору. Едва я сел на заднее сидение, как водитель тут же нажал педаль газа и закрутил руль. Ехали мы быстро и в полной тишине. Водитель смотрел на дорогу, предельно сосредоточенный на своём занятии. Он ни разу не обернулся ко мне, не спросил, куда ехать, хотя последнего я и сам не знал, не попытался завести разговор. А когда мы приехали, он и денег не попросил, надеюсь, у него не будет из-за этого проблем, ведь отмотали мы не так и мало. Остановилось такси на окраине Токио, я вышел из него и автомобиль тут же уехал. Как только он скрылся за поворотом, из темноты выступил гигант с мальчишкой на плече.

— Идём, Руднев-сан, — бросил мне Миура. — У нас не так много времени, Хатияма уже тут, ждёт агента «Щита».

Я вынул из кармана пистолет, развернул и выкинул носовой платок, перепачканный в оружейной смазке. Мы быстрым шагом прошлись по улице до полуразваленного домика в традиционном стиле. Гигант с Миурой на плече отступил в тень и полностью слился с нею, он стоял в каких-то паре метров от меня, но я больше не видел его. Я поспешил отступить на противоположную сторону узкой улочки.

Я не был знаком с той моделью пистолета, что мне отдал Хатияма, да и на изучение времени особенно не было. Успел только проверить магазин и узнать, где находится предохранитель. Ещё я очень надеялся, что пистолет пристрелян, иначе мне придётся очень туго.

Хатияма появился спустя несколько минут. Он шагал по улочке, заложив руки за спину. Одет он был как обычно, только неряшливость выдавала то, что он пребывает в возбуждённом состоянии. То и дело он поддёргивал или распускал галстук, совал руки в карманы, вынимал их, складывал за спиной, расстёгивал пуговицы пиджака, тут же застёгивался полностью. Пройдя мимо нас, Хатияма развернулся и направился обратно, повторяя раз за разом всё те же бессмысленные движения.

— Здравствуйте, тайи, — раздался весёлый голос. — Вы что-то выглядите не лучшим образом, как я погляжу.

— Вся эта история, Татэ[36]-сан, — нервно ответил ему Хатияма, — мне очень не нравиться. Я уже не понимаю, кто патриот, кто предатель? Когда меня вербовали в «наше дело», мне говорили, что так я помогу нашей родине измениться, вернуться к истокам, стать сильной. Теперь вы, Татэ-сан, заявляете, что путь «нашего дела» это путь слабости и разложения. Что же, выходит, я двойной предатель или двойной агент.

— Не стоит задумываться над подобными вещами, — сказал невидимый агент «Щита» с говорящим именем. — Вы пришли сюда, тайи, значит, готовы передать информацию, о которой я говорил.

— Да, да, — закивал стоящий к нам спиной Хатияма, сунув руку во внутренний карман пиджака, — всё здесь, в этом блокноте.

При этих его словах я снял с предохранителя пистолет. В голове моей прозвучал голос Миуры.

— Пора, Руднев-сан! — Он был предельно собран, из голоса пропала вся детскость и нотки безумия. — Хатияму не жалеть, а вот Татэ нужен живым!

Я вскинул пистолет, навёл на спину Хатиямы и нажал на курок. Выстрел оглушил меня, отдача толкнула в ладони. Хатияма дёрнулся и начал заваливаться вперёд. В темноте я не понял куда именно попал, а потому сделал ещё пару выстрелов. Хатияма дёрнулся — значит, пули попали в цель. Однако собеседника его я не видел и не знал, что он делает. Им занялся Миура, вернее его гигант. Сам мальчишка спрыгнул с его плеча, нырнув в полуразрушенный дом. А гигант ринулся вперёд с некой жуткой бесшумностью. Он промчался мимо меня, занося руки для захвата. Зазвучали выстрелы, пули впивались в его тело, однако гигант не обратил на это ни малейшего внимания. Завязалась короткая потасовка, какие-то вскрики, ещё выстрелы, удары. Я ничего не видел, воспринимая схватку исключительно на слух, соваться в неё у меня не было ни малейшего желания. Вполне можно схлопотать пулю или удар пудового кулака — оба варианта стали бы смертельными для меня. Вмешался я только когда увидел фигуру человека, чётко видимую на фоне луны и токийских огней. Она была куда меньше миуриного гиганта, а следовательно это мог быть только собеседник Хатиямы. Я вскинул пистолет и высадил в неё все оставшиеся в обойме патроны, правда, без особых надежд попасть. Слишком велико было расстояние до фигуры, да и я не самый лучший в мире стрелок. Фигура скрылась за коньком крыши. Я опустил пистолет — стрелять было уже не в кого.

Я направился к телу Хатиямы. Он был мёртв на сто процентов. О чём свидетельствовали три дыры в спине, примерно на уровне груди. Он лежал ничком, под телом растекалась тёмная лужа крови. В руке Хатияма сжимал небольшой блокнот с дырой от пули. Наклонившись, я вынул из пальцев блокнот, вряд ли удастся выудить много информации из него, однако хоть что-то. С паршивой овцы, как говорится.

— Оставьте, Руднев-сан, — сказал Миура, подходя ко мне. — Вы не повредили голову Хатиямы-кун, а это значит, что Юримару-доно сможет вытащить из его головы то, что нам нужно. Дзиян'то[37], - позвал он своего ручного великана, — забери тело Хатиямы-кун, оно нам пригодится.

Не смотря на его слова, я спрятал блокнот в карман пиджака, испачкав при этом рубашку кровью. Кроме того, я вынул из кармана Хатиямы носовой платок и завернул в него пистолет. Патронов к нему у меня не было, однако и расставаться с оружием я пока не хотел. Подсказывало мне что-то — оружие мне ещё пригодится.

— Возвращайтесь к себе, Руднев-сан, — сказал мне Миура, — такси скоро вернётся. Как только Юримару-доно закончит ритуалы и Хатияма-кун будет готов к допросу, мы дадим вам знать.

Таксомотор вернул меня в театр. Водитель, тот же, или другой, я не разглядел, вёл автомобиль быстро и без разговоров, так что спустя полчаса я вернулся в свою комнату. Теперь передо мной встал вопрос, что делать с рубашкой. Я довольно сильно испачкал её кровью, выбрасывать её не хотелось, не так уж много я тут получаю, да и до зарплаты надо дожить. Но и сдавать прачке такую было нельзя, пятна не примешь ни за что другое. Пока я снял эту рубашку и уселся на кровать, читать блокнот Хатиямы.

Я не слишком хорошо знаком с японской письменностью, да и пятна крови вкупе с дырой от пули делали его почти совершенно нечитаемым. Однако кое-какую информацию я оттуда получил. Хатияма полностью сдавал всех людей «нашего дела» в контрразведке, упоминал какие-то политические партии, чьи названия мне ничего не говорили, кроме того, намекал на неких высокопоставленных персон, однако намёков этих я не понял в силу общей неосведомлённости в политической жизни Японии. Было кое-что и обо мне — всего несколько строчек, но и их вполне хватило, чтобы я уже никогда не вышел из застенков контрразведки.