Дмитрий Вернидуб - Морская пена

— Теперь можете понять, чего лишил вас Горх? — говорил им Пит. — Ну ладно, теперь вы со мной. Адмирал Репейник сделает вас счастливыми. Над архипелагом вечно будет светить солнце, а хойбы станут радоваться каждому новому дню.

Питти специально делал все, чтобы хойбы увидели как можно больше необычного. «Приедут на острова — расскажут. Нам теперь небылицы про материк нужны. Главное, все должны быть уверены — здесь живут лучше, чем там».

На четвертый день своего визита капитан «Чертополоха» заявил Олли:

— Ну, погостили — пора и собираться. Такие дела, как у нас, в долгий ящик не откладывают. — Репейник абсолютно серьезно говорил про «погостили». Для него теперь не было места домашней, чем каюта «Чертополоха». — Ты инструкцию подготовил?

— Вот, держи, — Виндибур протянул свиток с подробным описанием действий по установке перехода. — Только я не знаю, будет действовать все это на таком расстоянии, или нет.

— Проверим. — Питти сунул свиток в карман. — Значит, эксперимент через пятнадцать дней?

Десять дней — минимальный срок, чтобы добраться до Эль-Бурегаса. Олли, на всякий случай, добавил еще пять. Питу требовалось выяснить обстановку, а может, он успеет выступить перед островными представителями.

Первый волшебный переход договорились тайно установить в бывшем дворце Горха. Репейник, когда бывал в столице, всегда там останавливался. Среди множества дворцовых дверей нетрудно было спрятать еще одну. Пока об этом знали только двое — Пит и Олли.

Друзья настраивались на победу. Для них вопрос объединения народов имел только одно решение — положительное. «Даже если мы получим твердое «нет» Дерга, — утверждал Питти, — не все островные представители пойдут с ним. Я постараюсь. Губернатор — должность выборная. И он не может идти против чаяний своего народа. Ты видел, какими глазами хойбы смотрят на самый обычный труд фермера? Или на ковку меча? Обходиться без усмарила, не зависеть от него в обычной жизни — вот для них настоящее чародейство».

«С этим не поспоришь. — отвечал Олли. — Но наивно думать: дай островитянам волю, и они сразу станут фермерами и кузнецами. Каждому ремеслу приходится учиться. Опыт нужно передавать».

Олли не очень нравился жесткий подход Пита, но ничего лучшего он пока предложить не мог.

Глава 10. Фея-почтмейстер

Давно уже папаша Уткинс не выглядел таким счастливым невысокликом. Он парил на крыльях радости. Хотя восстановление разоренного хапосом жилища требовало уйму усилий, Уткинс почти не уставал. Ему во всем помогала его любимица-дочка. Иногда он грустил, вспоминая о Пине, но быстро успокаивался, смотря на ловкие руки и слушая нежный голосок Тины.

Девочка совсем изменилась. Грациозная скромность и спокойная уверенность в собственных силах пришли на смену детской непосредственности и мечтательности.

Тина с удовольствием помогала отцу. Она стирала, готовила, белила, красила, копалась в огороде. Даже тачку с землей пыталась таскать, только бы Уткинс не надрывался. Соседи недоумевали: если она фея, то почему не может одним взмахом все отремонтировать, навести глянец, да заодно и им устроить райскую жизнь?

Но Тине почему-то не хотелось делать этот взмах. Наверное, в какой-то момент, волшебство пресытило тонкую душу, пошатнув веру в силу магии. Теперь девушка пыталась доказать самой себе, что способна своими руками воплощать идеи, создавать что-либо без помощи колдовства. А еще труд отвлекал от грустных мыслей об Олли.

Соседские парни стайками приходили здороваться, чтобы хоть одним глазом посмотреть на таинственную красавицу-златовласку. Они могли разбиться в лепешку ради Тининой улыбки или благосклонного взгляда. Но ее это не интересовало.

Теперь Тина часто возилась с дикими животными, язык которых понимала все лучше. На участке вертелись выдры, сидели совы, прыгали оленята. Один раз даже видели волка, который мирно ждал у порога. Окрестным псам такое активно не нравилось, но соваться сюда они не решались.

Как-то раз златовласка, стоя на крылечке, отчитывала выдр за излишнюю болтливость. Товарки считали себя основными претендентами на хозяйское внимание и постоянно задирали камышового кота. Бывший негодяй, по их мнению, был незаслуженно пригрет в доме Уткинсов.

Кот же, напротив, вел себя прилично, абсолютно уверенный в том, что начал новую жизнь. Как и подобает приличным котам, он ластился к хозяйке, мурчал, ловил мышей и умывался на подоконнике. Иногда, конечно, он не мог устоять перед искушением стащить что-нибудь со стола или украдкой лизнуть сметанки. Но скажите, какой домашний кот этим не грешит? В глазах всего Норного поселка он твердо стал на путь исправления и был заслуженно амнистирован.

— Вместо того, чтобы за котом шпионить, лучше бы с береговыми родственниками связались! — выговаривала выдрам Тина. — Где связь с морскими обитателями? Лесная почта работает, воздушная работает, а водная в крепости когда-нибудь будет? Вот скажу повару…

Выдры закланялись:

— Только не надо повару! Мы сделаем, точно-точно-с.

Заняться организацией звериной почты Тину попросил Совет. Она с удовольствием согласилась, втайне сознавая, что это понравилось бы Олли.

Отправив выдр выполнять обещанное, златовласка вернулась в огород, прополоть свеклу, но тут взгляд упал на дорогу. Сердечко забилось часто-часто. К калитке подходил Олли.

Тина чуть не задохнулась. Глядя под ноги, как бы не споткнуться, она вышла на дорогу и остановилась, не решаясь поднять глаза. Сердце колотилось, разрываемое сомнениями и страхом: «Нет, он меня не простит…» Но когда увидела широко шагающего навстречу Олли, подумала, что сейчас умрет. Умрет от счастья. На лице паренька сияла широкая, обезоруживающая улыбка.

Тина шагнула раз, шагнула два, а дальше, не в силах больше сдерживаться, побежала навстречу любимому. Она бежала не видя ничего, кроме его лица. Летела, задыхаясь от радости и нового страха, что не успеет дотронуться до своего невероятного счастья, и оно растает как мираж.

Олли не растаял. Он подхватил девушку на руки и так стоял, прижав ее к груди, целуя пахнущие фиалками волосы. Тина тихо плакала, уткнувшись ему в шею: «Мне было так плохо без тебя…»

После случившегося Тина была готова горы свернуть. Работа звериной почты полностью захватила ее. Она принимала, доставляла, определяла, приглядывала, учила. Маршруты иногда менялись. Случалось, что и почтальоны пропадали — несмотря на статус, их могли самым наглым образом съесть. Тогда Тина проводила среди лесных обитателей разъяснительную работу.