Мария Дахвана Хэдли - Магония (ЛП)

Моя страна.

Моя судьба.

Меня снова окружает крик призрака. Зэл уходит, и я провожаю её взглядом. Корабль движется намного быстрее. Я поднимаю голову и вижу, что ростре присоединились к мышепарусу и тянут нас.

Мы летим.

Глава 17

{Джейсон}

Я не раз разочарованно наматывал круги по комнате после того, как на похоронах раздался голос Азы, а я подобрал кое-что, рухнувшее с облаков.

Оно здесь, передо мной, скрыто под бумагами. Я жду, пока мамы уйдут из дома, а я смогу в миллионный раз изучить эту подзорную трубу.

Она древняя. Просто невероятно древняя. Из меди с выбоинами и поцарапанной древесины. Через неё ничего не рассмотреть. От падения крышка из твёрдой породы дерева наглухо закупорила стекло, а снять я её не могу.

Подзорная труба вся испещрена странными символами на языке, перевода которого я так и не нашёл.

Да, вы меня правильно поняли. Я не могу найти перевод, даже сильно приблизительный от анонима в сети.

Так вот что я накопал.

В какой-то разрисованной средневековой рукописи, обнаруженной на сайте гарвардской библиотеки, упоминаются люди-птицы и другие народы. Ангелы. Те, кто были связаны с зерновыми и погодой, напоминали людей с перьями. И в это же время существовала другая группа ангелов… синих.

Однако это не доказывает существования Магонии. Ведь никто там такого напрямик не говорит.

Но есть кое-то похожее.

Человеческая история на семьдесят три процента состоит из рассказов людей о погоде. Обсуждение Магонии выглядит примерно так: «Откуда эта гроза? О боже мой, облака. Умопомрачительные облака!»

Якоб Гримм – не мистер Гримм, мой учитель английского, а автор сказок – упоминает о стране, где продают ветер. Избранные цитаты (не стану заставлять вас пролистывать тысячу страниц сведений, доступных по этому вопросу):

«Норвежские ведьмы… засовывают ветер и мерзкую погоду в мешок и в нужный момент развязывают узлы, восклицая: «Ветер, во имя дьявола», а потом разражается буря, уничтожая землю и переворачивая морские корабли…»

«Жуткая гроза длилась так долго, что егерь на тракте зарядил пистолет освящённой пулей и выстрелил в чёрную тучу; оттуда рухнула обнажённая женщина, а через мгновение буря утихла…»

И главное:

«Иногда цель волшебства не уничтожить товар, а забрать себе, утащить с поля либо в собственные закрома, либо для родных и близких».

Значит, речь идёт о пропаже зерновых. Общее в этих историях: те, кто летают на кораблях в вышине, страдают от голода. Разумно. То есть какого чёрта там можно есть? Мошкару?

В приложении я вижу, что бури, уничтожающие посевы, в большинстве мест задерживаются на несколько дней, а потом летят дальше.

Несколько недель назад разразилась сильная буря в Айове, и именно там сообщили о порче зерновых. В итоге кукурузное фермерское поле было уничтожено будто саранчой или воронами. Все початки исчезли. Несчастный хозяин упомянул, что в тот день видел орла прямо перед тем, как разразилась гроза.

Странные сообщения и рассказы возникают на обозначенной мной траектории с такой точностью, что я могу предсказать следующий пункт назначения. Что там находится за океаном к северо-востоку от Америки? Вот туда и движется эта штука. На воде нет зерна. Острова не особо плодородны, они всего лишь каменистые выступы в океане.

Понимание того, что я прав, вызывает у меня неслабый экзистенциальный кризис. Может, я почитываю работы философов, может, немного теряю связь с реальностью. Может, у Ив и Кэрол есть причины волноваться обо всём происходящем.

Я жду, что Аза упадёт с неба в мои объятия. Знаю, во мне говорит шовинист, но я всё равно представляю, как ловлю её, словно пожарный у окна.

От одной мысли об этом хочется биться головой о пол.

Если бы Аза была здесь и слышала меня, то её бы уже стошнило, потому что я теряю всё своё достоинство.

Но я не могу написать ей сообщение ни по мобильному, ни по электронке. Не могу ей позвонить.

Это хреново, Аз.

Я ненавижу это. Я напуган тем, что, возможно, не знаю чего-то важного, известного всем остальным, и пытаюсь выследить мёртвую девочку, которая даже больше не существует, мёртвую девочку, которая является лишь плодом того живого воображения, что приписывала себе Аза. Я и Аза. Живые воображуны. Наверное, мне надо просто прийти к её могиле и посидеть, проститься раз и навсегда.

Но я не верю, что она умерла. Не считаю себя безумцем.

Передо мной на экране маленькое видео, снятое на телефон девочкой в Мейне.

Самое важное длится секунду. Это корабль. Точнее часть корабля с иллюминаторами и полной оснасткой, выплывающая из облака и тут же исчезающая.

Это видео подходит к созданной по картам траектории и погодным условиям. Другие люди тоже что-то засекли. Курьёзная новость про иллюзии, небесные миражи и долгие зимы. Ведущие насмехались над жителями Мейна, мол, пить надо меньше. На «Луковице» выложили карикатуру: кучка пьяниц смотрит в небо на корабли. Всё, как говорили люди в тысяча восемьсот девяностых.

Я углядел что-то у окна Азы, в день её смерти. Заметил стаю разных птиц на лужайке. Большинство из них не соответствовало времени года. Я слышал что-то в небе в день похорон. И не думаю, что схожу с ума. Я не схожу с ума.

После похорон Азы, услышав её голос с небес, я вспомнил о вертолёте. Конечно.

Я знаю, что вы думаете.

«Как глупо, Джейсон, что ты не вспомнил об этом раньше».

Ага, очень глупо, потому что в них есть чёрные ящики.

Это новшество в вертолётах. Не то чтобы такие штуки есть во всех, но в скорых, вылетающих в плохую погоду, – обязательно.

Сегодня я получил то, что мне нужно, по самым надежным и незаконным каналам. Его прислали на мой сверхсекретный ящик.

Я слушаю аудиозапись с того вертолета. Сначала разговор с больницей и указание, где им нас подобрать. Представляю этот ужас. Мы снова в скорой, Аза рядом со мной.

А теперь говорит медик в машине, сообщает пилоту о состоянии Азы.

Мне приходится передвинуть курсор. Я боюсь, что услышу грохот и ужасный звук, который она издала в конце, а я не могу снова через это пройти.

Секунду спустя есть что-то ещё: пилот и медик в вертолёте говорят о буре.

– Ух ты! Она появилась из ниоткуда, – удивляется пилот.

– Глобальное потепление, – отзывается медик. – У нас всё хорошо?

– Да, всё хорошо.

Пауза.

– Погоди. Ты это видел?